ИСКАТЕЛЬ.1979.ВЫПУСК №6 - Олег Глушкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
База прошла чуть вправо по инерции и замерла в примерном квадрате, где пропал Сухов.
— Ботя, — крикнул капитан: он всегда называл так боцмана. — Ботя, готовь шлюпки!
На широкой палубе базы забегали матросы в оранжевых нагрудниках, заскрипели шлюпбалки, боцман влез в шлюпку. Спустили штормтрап, у которого уже собрались матросы.
— Все катера готовь, ну что за народ! Ботя, все, а не только третий номер, — крикнул капитан в мегафон.
Людмила Сергеевна оторвала взгляд от суеты у шлюпок и снова с надеждой начала всматриваться в даль. Там, слева по носу базы, у самого горизонта, низко над водой она разглядела чаек: черные точки кружились на одном месте.
— Посмотри, Аверьянович, — крикнул наверху радист, — видишь вдали…
Из рубки тоже заметили чаек.
— Просто так птицы не будут кружить, дай-ка бинокль посильней, — сказал капитан.
Людмила Сергеевна почувствовала, как все дрожит, напрягается внутри, а вдруг… Она даже боялась подумать, чтобы не спугнуть догадку. Просто стоять и ждать она больше не могла; мгновенно — один пролет трапа — и взлет на мостик. Она буквально вырвала бинокль из рук вахтенного. Линзы приблизили чаек, но не больше.
— Ботя, — крикнул капитан, — а ну затормози! Я тоже пойду!
Катер замер, едва касаясь воды. Капитан натянул на голову матерчатую кепку с пластмассовым козырьком и стал похож на велосипедиста. С необычной резвостью он сбежал вниз, Людмила Сергеевна едва поспевала за ним. Так они и бежали вдоль борта, пока капитан не остановился у штормтрапа и она не наткнулась на него.
— Возьмите меня, Аверьянович, возьмите, ради бога, — попросила она.
Капитан кивнул и полез к воде, туда, где колыхался новенький дюралевый катер, и уже снизу крикнул:
— Врача зовите! Где он пропал?
Вторя ему, закричал боцман:
— Доктор, в шлюпку!
Людмила Сергеевна закрыла глаза и перешагнула через планшир, ее поддержали, и она уже смелее нашарила ногой перекладину. Внизу ее подхватили, усадили на банку. Затарахтел мотор. Прыгнул сверху длинный неуклюжий доктор. Катер рванулся, взял с места скорость, взвил веер брызг.
— Вижу! — закричал капитан. — Вижу!!
Теперь уже и без бинокля все увидели черную точку впереди. — Сережа! — не выдержала Людмила Сергеевна.
— Ну что же он, не видит нас, что ли? — крикнул боцман.
Теперь уже отчетливо была видна облепленная чешуей безжизненная голова, которая непонятно каким чудом держалась на поверхности океана.
На катере сбросили обороты мотора, и в это время капитан одним махом скинул тенниску и прыгнул в воду. Отфыркиваясь и размашисто загребая руками, он уверенно приближался к Сухову. Вот он достиг его, обнял и потащил к борту катера.
Людмила Сергеевна бросилась к безжизненному телу, начала гладить заострившееся лицо, похожее на слипшуюся маску из чешуи и соли. Капитан оттолкнул ее, крикнул доктору: «Дыхание давай!» Но доктор и без этого окрика уже массажировал Сухова, вытягивал ему руки, нагибался к лицу, вдувал воздух. Потом тронул запястье и побледнел. Людмила Сергеевна, оттолкнув державшего ее боцмана, бросилась к Сухову.
— Да дайте же ему воздуха! — закричал капитан. — Не заслоняйте!
— Сережа! Очнись! Это я! — крикнула Людмила Сергеевна.
Стеклянные зрачки Сухова на мгновение шевельнулись, он застонал и с трудом прохрипел:
— Ефимчук. Запомни, Мила…
Леонид Словин
Свидетельство Лабрюйера
Рассказ1
Я приехала вместе с мужем. Мы потеряли друг друга! — Здесь, на вокзале?! — спросил Денисов. — В городе… — Женщина хрустнула переплетенными пальцами. — Не могу представить, что с ним сейчас творится! Он с ума сойдет. Выстекленное до самой крыши здание вокзала было заполнено людьми, они неслышно двигались, словно в огромном аквариуме. Было поздно. Где-то совсем близко завыл поломоечный комбайн, отъезжавшие ночным скорым подтягивались к выходу. За стеклом простирался февральский с задувавшей поземкой перрон, неохватный, как взлетное поле.
— Откуда вы? — Денисов внимательно ее изучал.
— Из Красного Лимана.
— Недавно прибыли? — Появление вокзального инспектора уголовного розыска, который неожиданно подошел и представился, женщину явно обескуражило.
— Еще днем…
Денисов поправил куртку, миниатюрный микрофон, скрытый под одеждой, был теперь рядом с воротником — в любую минуту Денисов мог связаться с дежурным.
— В столице проездом?
— Нет, только до Москвы.
— А билеты?
— Не выбросила ли я их?!
На вид ей можно было дать не больше двадцати — крашеная блондинка, у переносья маленький шрамик…
Денисов заметил ее колебание, не ускользнувшую от наблюдательного глаза потерянность захваченного врасплох человека — они, собственно, и побудили его заговорить.
— Хотя, нет! Пожалуйста…
— Спальный вагон прямого сообщения, двухместное купе… — прочитал Денисов на билете. — Компостер. Дата. — Он редко ошибался, и если подходил к кому, то для этого оказывались, как правило, веские причины.
— Это ваши?
— Да.
Проездные документы были в порядке. Классность вагона также свидетельствовала за себя.
— Желаю вам и мужу скорее встретить друг друга. Извините.
Блондинка облегченно перевела дыхание.
Начинался третий час ночи. Денисов отошел к дверям. За стеклом было светло, тесной группой прошли ревизоры поездов дальнего следования. До посадки на скорый оставалось совсем немного.
— …Провожающие! — В поднятых над платформами ретрансляторах что-то щелкнуло. — С восьмого пути отправляется…
Дикторша мягко смыкала губы. «С восьмого пути-м… — получалось у нее. — Повторяю-м…»
Денисов прошел вдоль поезда: ничего особенного. Несколько десятков провожающих, старуха цветочница. Восьмой путь упирался в Дубниковский мост — двухпролетный, слабо освещенный, с неподвижными красными огнями внизу.
— Двести первый! — неожиданно окликнул по рации дежурный. — Где находитесь?
В голосе слышалась тревога.
— На посадке.
— Сообщили с Казанского: крупные неприятности.
— Кражи?
— Еще с вечера. А заявили только сейчас.
Впереди медленно поплыли освещенные окна скорого.
— На большую сумму! — Дежурный, капитан Антон Сабодаш, нервничал. — Разыскивают по вокзалам женщину и мужчину…
— Что похищено?
— Все! Документы, деньги, билеты… Портфель!