К западу от Туларосы - Луис Ламур

- Ты ведь Мак-Куин? Если решил меня забрать, тебе придется постараться!

Его рука метнулась к кобуре.

Мак-Куин ждал это, и громкое рявканье его револьвера раздалось, прежде чем Байн успел вытащить свой. Пуля ударила в грудь ганфайтера и резко его развернула. Уорд подошел ближе с оружием наготове. Позади и по обеим сторонам он услышал грохот выстрелов, но не замечая их, снова нажал на спуск, когда Байн попытался поднять револьвер.

Ганфайтер упал, корябая пальцами дерн, приподнялся, затем повалился и затих.

Уорд оглянулся и увидел только пустые седла и одного человека с поднятой рукой, вторая висела на перевязи.

- Кто ты?

- Бемис. - Человек побледнел, но не испугался. - Я не стрелял. Ни когда не умел управляться левой рукой.

- Ладно, Бемис. Ты связался со стаей койотов, но если заговоришь, то веревки можешь избежать. Кто вам платит?

- Мне платил Байн. Где он брал деньги, я не знаю. - Он смотрел в глаза Мак-Куину. - Можете мне не верить, но я хотел сбежать с той минуты, как убили Мак-Крекена. Он был славным парнем.

- Ты помогал его убивать, - холодно ответил Мак-Куин. - Кто еще участвовал? Кто отдал приказ?

- Раньше я его здесь не видал. Молодой, легкого сложения, но с шестизарядником управляется, как молния. Ни разу не видел его вблизи, да и никто из наших тоже, кроме Оверлина. - Бемис помолчал. - Он говорил, что его зовут Стрэнн.

Опять это имя! Агент "Пинкертона" был прав: этот человек прятался здесь. Может быть, за всеми событиями стоял он? Вряд ли. Стрэнн, по всем признакам был грабителем, ганфайтером - кем угодно, но не скотоводом и человеком, который тщательно планирует свои действия.

- Вы меня повесите? - резко спросил Бемис. -Если да, то начинайте сразу. Я не люблю ждать.

Мак-Куин перевел взгляд на Бемиса. Парень стойко выдержал его взгляд. По возрасту он был молодым, но достаточно опытным, чтобы знать жестокие обычаи Запада.

- Еще успеешь повисеть - если не сейчас, то попозже. Ты сам выбрал такую дорогу. Но оставим это закону. Забирайся на лошадь.

Остальные уже сидели на конях, а Байн лежал в седле. Ким извиняющимся тоном сказал:

- Он единственный, босс. Остальные разбежались, как будто их здесь и не было. По-моему, мы пару ранили, но разобраться времени не хватило.

Ким Сартейн посмотрел на Бемиса.

- Умерли или сбежали - все, кроме этого. Может, на обратном пути... ты же понимаешь, босс, легче привезти мертвого, чем живого.

Бемис переводил взгляд с Мак-Куин на Сартейна и обратно.

- Эй, послушайте! - нервно произнес он. - Я же сказал, что не знаю, кто платил, но я не слепой. Байн и Оверлин ходили к кому-то или встречались с кем-то в "Эмпориуме". Туда или в "Пещеру летучих мышей". Они ходили и туда, и туда.

- Как половина народу в округе, - сказал Мак-Куин. - Я сам был и в салуне, и в магазине. - Он помолчал. - Что насчет Стрэнна?

- Я его видел-то всего раз в жизни.

- Посадите его в седло и привяжите, - сказал Мак-Куин. - Отдадим его Фостеру.

В Пелону Уорд ехал впереди. Он понимал, что там их ждут неприятности, и в душе надеялся, что Фостер уехал. Ему не хотелось портить отношения с шерифом, потому что тот был нормальным мужиком, старающимся поддержать закон там, где слишком многие вначале стреляли, потом задавали вопросы. Фостер был типичным шерифом западного городка, более успешно борющимся со скотокрадами, конокрадами и всякого рода преступниками, чем умеющим разгадать заговор человека хитрого, как степной волк и безжалостного, как рысь.

Они быстро доехали до гор Тулароса, оттуда свернули на Полк-Меса и в Беличий Каньон. Местность была тяжелой, и день клонился к вечеру, когда они пересекли равнину и направились к Пелоне. И лошади, и люди были вымотаны, когда кавалькада подъехала по пыльной улице к тюрьме.

Фостер вышел, поздоровался и посмотрел сначала на Мак-Куина, потом на Бемиса.

- Что с ним?

- Он был с бандой, которая убила Джимми Мак-Крекена. Джимми ранил его в руку. Я привез его вам.

- Кто вас вел?

Бемис, явно обеспокоенный, заколебался. Он оглянулся посмотреть, не слушает ли кто.

- Стрэнн, - наконец сказал он. - Брайн тоже был с нами.

Лицо Фостера постарело на глазах. Впервые он выглядел на свой возраст.

- Заводите его, - сказал он, - потом я пойду за Байном.

- Нет нужды, - Мак-Куин качнул головой в сторону. - Его труп вон там. Послушайте, шериф, мы начали расчищать город, мы это и закончим.

- Вы кое-что забываете, Мак-Куин! Здесь я представляю закон. Это моя работа.

- Попридержите лошадей, шериф. Представляете закон вы, но Байн мертв. Парни, которые с ним были, разбежались, за исключением Бемиса, которого мы передаем в ваши руки. Передадим и любого другого.

- Вы не шериф.

- Тогда сделайте меня своим помощником. Один вы не справитесь, так давайте мы вам поможем.

- И Люди скажут, что я испугался.

- Ничего подобного. Каждый шериф время от времени использует помощников, и я прошу у вас эту работу.

Когда Мак-Куин вышел из конторы шерифа, его ждал Болди.

- Вот это да, - сказал он. - Что дальше?

- Фокс, ты с Коротышкой поезжайте к "Эмпориуму". Если Хатч выйдет, один из вас пусть следует за ним. Пусть в магазин заходит кто угодно, только проследите и за ним тоже.

Он повернулся к Джексону.

- Болди, перейди на ту сторону улицы. Просто ошивайся там и наблюдай за другим магазином.

- Наблюдать за девчонкой? Ты за кого меня держишь? Хочешь выкинуть меня из игры?

- Делай то, что тебе говорят. Ким, ты - со мной. Мы идем в салун.

Фостер озадаченно посмотрел им вслед и вернулся в контору. Внутри, прижавшись к решетке, стоял Бемис.

- Я старею, Бемис, - сказал шериф. - Позволяю другим делать мою работу.

Он уселся в свое кресло. Он боялся - и признавал это. Боялся не выстрелов и насилия, но того, что может обнаружить. Постепенно туман прояснялся, и то, о чем он избегал думать, неизбежно вставало перед ним. Будет лучше, если этим займется Мак-Куин. Намного лучше.

- Оставьте это Мак-Куину, - сказал Бемис. - Он справедливый и честный. - Он крепче схватился за решетку. - Поверьте, шериф, никогда не думал, что буду рад очутиться в тюрьме, но теперь я чувствую себя в безопасности. Сегодня умрут многие.

Фостер, вам надо было посмотреть, как Мак-Куин убил Байна! Я не верил, что кто-нибудь сможет настолько его опередить! Байн схватился за кобуру и умер, вот прямо так все и было!

- Но есть еще Оверлин, - сказал Фостер.

- Да, на это тоже стоит поглядеть. Мак-Куин и Оверлин... Фостер! вдруг воскликнул он. - Я забыл им сказать про Рена Оливера!

- Про Оливера? Не говори, что он тоже в этом замешен.

- Замешен? Да он, может, и есть главарь! И у него спрятанный пистолет. Пока кто-то ждет, пока он дернется к оружию, которое на виду, он стреляет из спрятанного.

Фостер вскочил.

- Спасибо, Бемис. На суде я это вспомню.

Когда Фостер выходил, Бемис сказал:

- Может, еще не поздно!

"Пещера летучих мышей" была переполнена и грешила вовсю. В это время салун был забит до отказа, все столики заняты. За одним, лицом к двери, сидел Рен Оливер. Его волосы были тщательно зачесаны назад, лицо с приятными чертами выражало собранность, пока он с привычной ловкостью сдавал карты. Только глаза ничего не упускали. В конюшне позади его дома стояла оседланная лошадь - небольшая страховка на случай непредвиденных обстоятельств.

У бара крепко пил Оливер. Он прислонился к стойке, словно громадный медведь-гризли. Чем больше он поглощал спиртного, тем холодней и опасней становился. Когда-нибудь все здесь изменится, и он понимал это. Оверлин думал, что узнает, когда подойдет это время, а пока его лучше было не трогать. Иногда, пьяный, он терял над собой контроль, а когда его оставляли в покое, он обычно пил весь вечер, ни с кем не разговаривая, ни к кому не приставая, пока наконец не уходил домой отсыпаться.

Вокруг него, пихаясь и проталкиваясь к стойке, кружили люди, но Оверлина обходили стороной.

Пропитанный табачным дымом воздух был тяжелым, благоухающим дешевым одеколоном, алкоголем и потными, немытыми телами. Ночь была прохладной, поэтому обе печки раскалились докрасна. Два бармена сноровисто разливали напитки, стараясь справиться с наплывом клиентов.

Сегодняшний вечер чем-то отличался от обычных, и бармены заметили это прежде всех. Оверлина они обслуживали не в первый раз, чувствуя себя не в своей тарелке, как будто они выставляли виски не человеку, а раздраженному медведю с больным зубом. Но Оверлин был лишь частью общего напряжения. Бармены ощущали приближение беды.

Пожар в Медвежьем каньоне, убийство Чока Уорники и вооруженная схватка в Телячей долине широко обсуждались, но только тихими голосами. Время от времени, помимо желания хозяев, чьи-нибудь глаза устремлялись на Оверлина. Все говорили не о том, сойдутся ли они с Мак-Куином, а о том, когда сойдутся.

Ганфайтер крикнул, чтобы ему налили следующую порцию, вырвал бутылку у бармена и поставил ее перед собой. Бармен торопливо отошел, а на стареньком пианино кто-то забренчал мелодию слезливой баллады.