Класс коррекции - Екатерина Мурашова

Я ссориться с Игорем не собирался, поэтому ответил мирно:

— Не надо ее тревожить. Ты знаешь, как она это все понимает? Вот и никто не знает. Вдруг хуже станет?

— Да ладно, — Игорь махнул было рукой, но вдруг опять завелся. — Нет, но тебе-то что? Ты-то чего во все за всех лезешь?! Тебе что за дело?!

— Так уж я устроен, наверное, — честно ответил я.

В этот миг прозвенел звонок на урок.

— Тебе знаешь что… знаешь что… тебе надо по капле выдавливать из себя буйнопомешанного буревестника! — гордо сказал Игорь и удалился в сторону кабинета физики. Я осел на подоконник и тихо позвал вслед:

— Эй, Овсянников, ты что — Горького с Чеховым читал, что ли?

Игорь не обернулся и ответом меня не удостоил.

Глава 14

Между гаражами лежало три черных пластиковых мешка с мусором. Кошки или собаки порылись в них, съели все достойное и рассыпали объедки. В оттепель объедки подгнили и теперь отвратительно воняли.

— Пошли, что ли, в другое место? — нерешительно предложил я, оглядываясь на Юру с его костылями.

— Ништяк! — сказал Пашка.

— Интересно, почему они не дошли до помойки? — философски спросил Юра, имея в виду хозяев мешков.

— А куда? — спросил Мишаня, который мусора, может, и не видел, но запах почувствовал прекрасно.

Витька с уснувшей в кенгурушнике Милкой промолчали. Видно было, что на отбросы им наплевать.

Впрочем, другого со всех сторон закрытого места в окрестностях не было, и мы решили объедки игнорировать.

Потом все посмотрели на меня. Я театрально простер руку и указал на Юрку. Мы с ним заранее договорились, что объяснять все собравшимся будет он сам. В конце концов, это его мир. Юрка открыл рот, но сказать ничего не успел.

— Ага! Тут они, точно! — послышался слегка удивленный голос. — И паралитик здесь!

Вслед за худощавым незнакомым мальчишкой в щель между гаражами протиснулись Дима Димура и Толя Табаков по кличке Шакал Табаки.

— Ну, чего у вас тут? — хмуро сказал Дима. Видно было, что из-за непонятности ситуации он чувствует себя не слишком уверенно и поэтому злится. — Давайте сюда!

— Что давать, Дима? — спросил я. — Мы просто разговариваем.

— Чего ты гонишь? Чего ты мне гонишь-то?! — мигом взъярился Дима. — За лохов, что ли, нас держишь?! Кто сюда просто разговаривать пойдет?!

— Ну, точно! Чего они, Дима?! Не уважают, наверное, — подначивал главаря Табаки.

Их было трое. Нас — пятеро, не считая Милки. Но… У Витьки на руках младенец (то, что она девчонка, не в счет. Дерется Витька лучше меня). Мишаня в сумерках почти слепой. Если ему разбить очки или просто стукнуть башкой об стенку гаража, неизвестно, что с ним потом станет. Может, он вообще навсегда ослепнет и оглохнет. Про Юру с его костылями и вовсе говорить нечего.

Мы с Пашкой шагнули вперед. Дима Димура улыбнулся довольной, поганой улыбкой. Теперь ему все было ясно.

— Паша, дай мне руку! — четко сказал Юра за моей спиной.

— Чего?! — вытаращился Пашка, для которого, как и для Димы, все наконец стало яснее ясного.

Я схватил Пашку за рукав и не глядя протянул вторую руку назад. Кто-то, кажется, Мишаня, уцепился за мои мокрые от волнения пальцы. Краем глаза я успел заметить, как Юрка, пытаясь встать, обнял Витьку за плечи, а Табаки, что-то почувствовав, прыгнул вперед. Все исчезло.

Глава 15

На этот раз земляники на поляне почти не было. Наверное, Юрка всю съел. Я сильно потянул себя за волосы, чтобы заглушить головную боль и унять дрожь в руках.

— Но мы можем что-нибудь сделать? Чтобы сейчас вернуться? — в третий раз спросил я у Юрки.

— Нет, — терпеливо ответил Юрка. Тоже в третий раз.

Я зарычал от ярости.

— Почему, блин, не сработало?! Ведь мы же держались за руки!

— Я не уверен. Может быть, и сработало, — спокойно сказал Юрка.

— Как это?! Где же они тогда? Почему их здесь нет?

— Ну, они могли и не хотеть оставаться с нами…

— И как же нам теперь их найти?

— Не знаю. А ты уверен, что надо искать?

— Объясни! Я ничего не понимаю. Мне кажется, что мы кинули Пашку и остальных, и они сейчас там… Из-за нас, между прочим. Если ты не объяснишь, я сейчас просто задохнусь от злости…

— Я думаю, что все сработало как надо, просто мы с тобой хотели остаться вместе — и остались, а они… ну, хотели чего-нибудь другого.

— Не знаю… — я покачал головой. — Мне кажется, что уж Пашка-то наверняка хотел остаться с тобой…

— Откуда ты знаешь? Может быть, чего-нибудь другого он хотел сильнее… Интересно, что подумали эти… Димура и другие… когда мы исчезли…

— Да уж, куда интереснее! Вот вернемся, встретимся с Димой и… повеселимся, одним словом… — все-таки Юрка, несмотря на весь свой ум, бывает наивным, как младенец. Но, с другой стороны, откуда ж ему знать-то…

— А чего им надо от нас было? Ты понял? — живо заинтересовался Юра.

— Да они и сами не поняли, — объяснил я. — Просто Димура еще в тот раз смекнул, что происходит что-то такое, чего он не знает, ну и завелся… Ему же немного надо. Не стоило нам к гаражам идти, я не подумал…

— Нет, ну что-то же они думали? Рассуждали как-то? Может, про наркотики? Ты сам в тот раз говорил…

— Да пойми ты, Юрка… — я попробовал представить себе рассуждающего Димуру, и мне стало досадно и смешно одновременно. — Отморозки вроде Димуры вообще думать не умеют. У них, ну… что-то вроде инстинктов, как у зверей. Территория, жратва, мое, не мое, кто сильнее меня, кто слабее… Если я чего-то не знаю, значит, здесь моя слабость, и я должен выяснить, что там, и стать сильнее… Если это считается «думать», тогда где-то так Дима и думал. А Табаки и другие его шестерки… Они просто за его спиной… ну, развлекаются, что ли…

— Мне кажется, ты упрощаешь, — важно заявил Юрка.

— Пускай, — мне было не до отвлеченных рассуждений. Вернемся, встретимся с Димурой нос к носу, тогда и будем решать, как он там думает и о чем. — Чего сейчас-то делать будем? Вернуться, ты говоришь, мы не можем. Значит, стоит пока считать, что ты прав и они все где-то здесь. Тогда вопрос: как их найти?

— А стоит искать? — невинно спросил Юрка. Я разозлился.

— А как же иначе?! Они же ни черта не понимают, куда их занесло, и что будет, и все такое…

— Да? — переспросил Юрка, как будто знал что-то такое, что мне даже и объяснять бесполезно. — Ну, и куда же они, по-твоему, пойдут?

Мне так захотелось стукнуть его по шее, что я едва сдержался. Я подышал, немного успокоился и начал рассуждать.

— Витька осядет там, где есть еда для Милки. Это может быть и город, и ферма какая-нибудь, Витьке в общем-то все равно. Следовательно, наткнуться на нее можно только случайно. Пашка, скорее всего, будет метаться из стороны в сторону, и логика его передвижений для нас тоже непостижима, ибо логики у Пашки нет в принципе. А вот Мишаня… Он вообще-то пацан бойкий и даже задиристый. Научился отбиваться за много лет. И если предположить, что он сейчас нормально видит и слышит, то…

— То он тут же отправится на поиски приключений, — улыбаясь, закончил за меня Юрка. — А приключения у нас где? Приключения у нас в замке, там, где заколдованная принцесса. Следовательно…

— Следовательно, топаем по направлению к замку.

Как только появилась хоть какая-то определенность, настроение у меня сразу улучшилось. Я даже насвистывать начал, шагая по знакомой уже тропинке. Вскоре потянуло дымком.

— В «Трех ковбоях», небось, обед готовят, — мечтательно протянул я, чувствуя, как собираются во рту слюни. — Знаешь, Юрка, надо бы в кабачок заглянуть. Вдруг там кого из наших видели. Ты поспрашивай, а я в кустах посижу, чтобы у них там… ну, опять каких-нибудь катаклизмов не случилось.

Запах дыма становился все явственнее и все меньше походил на запах обеденной похлебки и жареной дичи. Я перестал насвистывать и непроизвольно ускорил шаг. Юрка почти бежал рядом. Молча.

На поляне перед кабачком росла очень зеленая трава. А в ней были такие темные холмики, как будто очень большой крот нарыл себе ходов. Ни один из холмиков не шевелился. Сам кабачок уцелел, но где-то рядом или внутри что-то сгорело, потому что над крышей поднимался голубоватый дымок. Дверь висела на одной петле, а изнутри слышались звуки заевшей пластинки:

«Трое черных коней, три ножа, три нага…Трое черных коней, три ножа, три нага…»

Ножей, судя по первому взгляду, было значительно больше, наганов не наблюдалось совсем, а вот коней было всего двое: уже знакомая нам рыжая кобыла и темно-гнедой жеребец спокойно паслись на окраине лужайки, как будто ничего не произошло. Сорока, увидев нас, истошно застрекотала с верхушки ели. Я вздрогнул, а Юрка спросил севшим голосом:

— Может, им помочь?

— Это вряд ли, — сказал я и шагнул вперед.