Временные трудности - Максим Томилко

Выпили. Егор, поймав одобрительный взгляд Юрия, сел и продолжил писать. Он не знал наверняка, как следует поступать в такой ситуации, но решил, что продолжить писать, когда пьют за Сталина, будет неправильно.

Юрий открыл форточку, и Павел Иванович, правильно истолковав намек, предложил ей папиросы. Щелкнула зажигалка штабс-капитана, и они закурили.

— У вас, Павел Иванович, наверняка есть вопросы. Задавайте. Самое время.

— Да нет. Что вы. Какие могут быть вопросы. Я ж все понимаю. У вас такая работа.

— Не скромничайте. Вы имеете право. К тому же… — она снова коснулась пальцем кармана с распиской и внимательно посмотрела ему прямо в глаза.

— Я считаю, что все, что мне нужно знать, вы мне сами скажете. Так что вопросов нет.

— Разумно, — похвалила девушка и покосилась на бутылку.

Рюмки наполнились, и она предложила: «Может, за знакомство?» и рассмеялась, словно вспомнив, что не представилась. Протянула руку.

— Клочкова Юлия. Спецотдел НКВД. Главное управление.

На Павла Ивановича это произвело впечатление. Он почтительно пожал ей руку, заверив что он лично очень-очень рад их знакомству.

Выпили. Девушка великодушно отнесла тарелку с колбасой за стол Егора, предупредив про аккуратность с бумагами.

Вернулась и, уже сама вытащив папиросу из пачки, угостила Павла Ивановича его же папиросами. Дала прикурить и негромко сказала, выпуская дым в сторону форточки:

— Мы вчера банду Кадета уничтожили. А самого задержали. Слышали уже небось?

— Про Кадета у нас, конечно, все знают, но эта новость пока не дошла. Поздравляю. От всего сердца. У вас такая опасная работа. Рад за вас.

— Это всё он, — она кивнула на Егора, — Очень перспективный сотрудник.

— Вы оба так молоды, что я даже не поверил сперва… — начал было Павел Иванович, но осекся.

— Нас в отдел из детдомов набирают, — понизив голос доверительно сообщил Юрий, — Тех, кто прошел предварительную квалификацию, допускают до специальных дисциплин. Три года — и те, кто выжил, готовы для оперативной работы. Сразу младший лейтенант НКВД.

Павел Иванович закашлялся и принял предупредительно протянутый стакан воды, а потом, придя в себя, и рюмку.

Выпили за Коммунистическую Партию Советского Союза.

Егор снова встал и, садясь, жестом подозвал Юрия. Та пошла и с интересом оглядела стопку исписанной бумаги. Наклонилась и, понизив голос, обдала его свежим ароматом:

— А ты горазд строчить. Че там за дела?

— Да я, кроме направлений главных ударов и общего хода войны, не помню ничего.

— А от меня ты что ждёшь? Номера дивизий, численный состав и фамилии командиров? Я не Гугл, не надейся — тоже только общие сведения. Да и работы это не на один день. Что ты тут вообще наваял? — она сгребла пачку бумаги и уселась на край стола.

Бегло пробежала глазами каждый лист, как показалось Егору, по диагонали. Сунула назад и несколько секунд молчала словно обдумывая что-то или решая, говорить или нет.

— Так с кондачка грамотный документ составить нереально. Я думал, ты реально в виде рапорта напишешь на трех листах, а ты вон как замахнулся. В общем, предлагаю отложить отправку сего опуса на завтра, а сейчас переместиться в гостиницу или что-то вроде того. Там вместе покумекаем.

— Согласен. Так будет лучше. А с ним что? Не разболтает?

Она усмехнулась и, подойдя к Павлу Ивановичу, демонстративно взглянула на часы. Помедлила и, улыбнувшись, начала:

— Павел Иванович, у вас сегодня еще есть важные и неотложные дела?

— Если я могу ещё чем-то помочь, то я готов. Один день без меня управятся.

— Отлично. Вы как раз сможете быть весьма полезны. Возникла небольшая задержка. Наш сотрудник должен был доставить сюда крайне важные сведения, которые необходимо отправить в этом письме. Без них наша информация будет неполной и потребует дополнительной проверки, новых запросов. Это время. Решено отправить письмо завтра. В городе есть хорошая гостиница?

— Да, конечно. Так, а я что должен делать?

— Ничего. Мы не можем допустить утечки информации. Позвоните и предупредите родных, что дома вы ночевать не будете. Чтоб не компрометировать вас в глазах супруги, мы можем это сделать сами.

— Не стоит беспокоиться. Я вдовец и живу один. И, если вы посчитаете возможным, готов предложить вам своё скромное жилище. Надеюсь, места всем хватит.

— Хорошо. Мы отметим в рапорте вашу добровольную помощь.

Павел Иванович изобразил на лице что вроде «да не стоит, такая мелочь», но вслух отговаривать не стал.

— Ну, на коня, как говорится, — улыбнулась ему девушка и Павел Иванович разлил остатки коньяка.

Пополнив запасы бумаги и карандашей, Егор сложил исписанную бумагу в конверт и наконец избавился от надоевшей пачки патронов, переложив их в саквояж Юрия. Встал. И тут же Юрий, подавая пример, затушил папиросу. Павел Иванович запер кабинет, и они пошли к выходу.

Проходя через приёмное отделение с немногочисленными посетителями, Павел Иванович кивнул своей сотруднице и та, побелев лицом, поднесла руку к губам.

— Предупредите сотрудников, что до завтра вас не будет, — приказала девушка.

Павел Иванович отошел, а они, переглянувшись, засмеялись.

— А что ей думать? Пришли. Бухнули. Уводят, — вполголоса сказал Егор.

— Надо в магазин зайти, — предложил Юрий.

— Тебе мало? Развезет же… Побереги печень. Таким темпами к двадцати ей цирроз обеспечен!

— Молчать, сухопутное! — она улыбнулась, — Жрать охота. Мне эти бутеры с колбасой ни о чём…

Вернулся Павел Иванович, и они вышли на улицу.

— Ведите нас, таинственный незнакомец! — Юрий был в хорошем настроении, — Только через магазин.