Королева в ракушке. Книга вторая. Восход и закат. Часть первая - Ципора Кохави-Рейни

кажется, что попытка расшифровать эту символику спасет ее от внутренней неуверенности и одолевающих страхов. Знакомство с миром, сотканным из противоречий, заставляет рассматривать любое явление диалектически. Она словно приобретает инструменты, с помощью которых может развязать узлы внутренних, мучающих ее противоречий, изматывающих душу мыслей. Она ищет разгадку внутренних непонятных ей сил, которые в детстве тянули её к иудаизму. В немецкой школе ее преследовало чувство отчужденности, хотя в школьных стенах она не чувствовала атмосферу антисемитизма. Неужели ее отвращение к ассимиляции вытекало из ощущения фальши в стремлении евреев раствориться в христианском обществе?

На уроках Каббалы она слышит вещи, которые не звучали, да и не могли звучать в среде воспитателей в кибуце.

“В периоды кризисов в мире еврейства, Кабала сохраняла сплоченность нации. Древние народы исчезли с лица земли. Еврейский же народ благодаря вере и мистическим учением сохранился”, – говорит профессор и остерегает от распространения движения “ханаанцев”, которое пытается навязать свою идеологию, могущую привести к тому, что еврейский народ потеряет длящийся, к нашему счастью, порыв национальной жизни.

Об атеизме он говорит: “Нет абсолютного неверия, в нем всегда проскальзывает религиозная искра. Как в любой разрушительной силе, в атеизме есть и нечто положительное – освобождение и опасность”.

Он не верит в то, что атеизм представляет часть процесса вхождения еврейского народа в Историю, и добавляет:

“Наш народ не таков, как все остальные народы! Евреи пришли к мысли, что их приведет к полному уничтожению и исчезновению, если они будут объяснять свою сущность только с исторической точки зрения. Евреи не будут существовать без теологии. Если же они пойдут путем других народов, они уничтожат себя”.

Профессор отметает атеизм как антитезу вере: “Атеизм – это безграничная власть страстей без внутренних ценностей. В любой истинной ценностной морали скрыта религиозная основа. Религия обладает силой сдерживания”.

Наоми мысленно иронизирует: марксисты видят главное в социализме, не связывая его с религией, и обманывают сами себя тем, что “строят новый мир”. Благодаря урокам Каббалы она понимает, почему всегда спонтанно сопротивлялась марксизму.

Она бурно переживает лекции каждого преподавателя. Историю преподает доктор Йегуда Бен-Сасон, маленький религиозный еврей. Главная его тема – учение Рамбама – гениального Рабби Моше Маймона, известного в христианском мире, как Маймонид. Она удивлена. Впервые она слышит о еврейском философе и ученом. Рамбам, живший в Средневековье, дискутирует с Аристотелем, принципы философии которого изучил досконально. Отец Наоми часто говорил об Аристотеле, но ни разу не упомянул Рамбама.

Постепенно перед ней раскрывается во всей своей сложности история народа во времена Второго Храма, которую читает в концепции, оспариваемой многими, Гдалия Алон.

Она ходит, как во сне. Доктор Людвиг Штраус, лицо которого всегда печально, ведет курс ивритской поэзии, расцветавшей в Испании в течение пятисот лет. Ицхак Ибн Шпрут и его сын Хисдай познакомили испанских евреев с завершающей частью Талмуда – Гемарой и, буквально, заставили их изучать иврит. За пятьсот лет накопилась целая библиотека поэзии, религиозных песнопений на священном языке.

С тяжелым германским акцентом доктор Штраус насыщает свои лекции всяческими рассказами из истории евреев Средневековья.

Это возвращает Наоми к большой библиотеке отца. Там она вычитала в книгах о рыцарях, которые устраивали засады на торговых путях и грабили купцов. Евреи нашли обходные дороги и шли большими караванами в центры торговли. Еврейские общины этих центров помогали купцам. К сожалению, рыцари ловили некоторых купцов, подвергали их пыткам, чтобы выведать пути их передвижения. Несмотря на пытки, еврейские купцы жертвовали жизнью, но своих братьев не выдавали.

Лекции доктора Штрауса пробудили в душе Наоми не просто интерес, а сильнейшее желение узнать историю и культуру евреев Испании. Она видит себя жительницей Барселоны, присутствующей на диспуте выдающегося знатока иудаизма и, в частности, Каббалы, Рамбама – Рабби Моше бен Нахмана – с крещенным евреем Пабло Христиани. Тема диспута – христианство и иудаизм.

“Вы хотите рассказать нам, евреям, что женщина может родить ребенка в непорочном зачатии. Без участия мужчины?” – спрашивает Рамбам представителя церкви, организовавшей этот диспут. Рамбам также оспаривает Троицу – Отца, Сына и Святого духа – и противникам его нечем ответить. Победив в диспуте, Рамбам подвергается преследованиям со стороны церкви.

Пламя охватывает духовные сокровища иудаизма: библиотека Рамбама, включая все его оригинальные работы о Каббале, сжигается дотла. Такова злоба христиан, проигравших диспут. Без вины виноватый, Рамбам изгоняется из Испании.

Наоми преклоняется перед доном Ицхаком Абарбанелем, первым евреем-республиканцем, образцом для подражания. Чем-то он напоминает ей отца, аристократа и либерала. Иудаизм был вне его интересов. Отъявленный индивидуалист, он отрицал землю Израиля, высмеивал движение “Любовь к Сиону”. Вместе со своими друзьями интеллектуалами, он видел в культуре западной Европы путь к мировой цивилизации. Франция была его путеводной звездой, и он надеялся, что с созданием республиканского строя в Германии, расцветет культура германских народов.

Наоми не может с этим смириться: ее ассимилировавшийся отец принадлежит к предателям! В каждом поколении выделялись самые яркие из них. Еще в детстве она читала “Вести из Гренады”, ужасаясь предательству Авраама Сеньора своих корней. Он был главным сборщиком налогов короля Испании Фердинанда. Вместе с доном Ицхаком Абарбанелем, финансовым советником королевы Изабеллы, они сумели помочь своему другу Колумбу получить и снарядить корабли в путешествие, открывшее Америку. Но не всегда им способствовал успех. На съезде лидеры еврейских общин в Севилье обратились к Аврааму Сеньору и дону Ицхаку Абарбанелю с просьбой – использовать доброе отношение к ним короля Фердинанда и королевы Изабеллы и умолить их – отменить указ об изгнании евреев из страны за большие деньги. Дон Абарбанель согласился, сказав при этом, что в случае отрицательного ответа покинет Испанию вместе со всеми евреями. Оба выехали в Гренаду, где королевская чета находилась вместе с войсками.

Главный сборщик налогов Авраам Сеньор произвел расчеты в присутствии короля и указал на большую потерю государственной казны в период, когда страна ведет войну. Король согласился с ним и сказал, что евреи Испании должны пройти обряд крещения или, в противном случае, покинуть страну, ибо у него, короля, нет полномочий отменить декрет Папы Римского. Он предложил Сеньору креститься и остаться в королевстве на высоком посту.

Абарбанель же, войдя в королевский шатер, преклонил колени перед королевой, с губ которой не сходила улыбка, и разразился блестящей речью о вкладе евреев в культуру Испании и в мировую культуру. Глаза королевы были холодными и явно недоброжелательными. Она подняла руку, указав ему на выход из шатра. Авраам Сеньор крестился. Абарбанель сдержал слово и не предал еврейство. Еврейская история не любит предателей. Сеньор был стерт