Цепная реакция - Виктор Лагздынь

Скорее туда! И так уже потеряно много дорогого времени.

Если мы снова, подобно соколу, поднялись бы высоко в небо, то под нами чётко вырисовалась бы вся арена предстоящего необычного соревнования. Эдгар принимает старт на западной стороне Цаплиного болота, и ему предстоит пересечь по прямой весь заболоченный луг — прямая эта, вспомним из геометрии, называется хордой. Сообщение же, которое он должен перехватить, движется с севера, огибает болото по часовой стрелке. Пионерская эстафета достигла середины пути между Межерманами и Плиенами и застряла там из-за аварии с велосипедом. Таким образом, сейчас вполне подходящий момент, чтобы нажать головку секундомера и следить, что будет дальше.

Впрочем, пользоваться секундомером вовсе не обязательно. Время, показанное соревнующимися, в данном случае в зачёт не идёт. Важно одно: кто первым достигнет Зундов? Цепочка или Эдгар?

20.06

Ивар сидел на краю дороги и вслушивался так напряжённо, что в ушах звенело. В чаще несколько раз что-то хрустнуло: то ли сухие ветки, то ли ещё что. И снова прежняя тишина. Странные животные растворились в сумерках, словно призраки… Куда они ушли? А вдруг возьмут да вернутся? И что же это всё-таки за звери?

Наконец Ивар осторожно встал, так же осторожно, чтобы ничто не звякнуло, поднял велосипед и медленно двинулся обратно. Прошёл немного, остановился, огляделся боязливо. Нет, всё спокойно.

Опять ушибленная нога напомнила о себе, в боку тоже закололо. Боль с каждым шагом становилась сильнее. Да ещё скрученное переднее колесо стало биться о вилку, и Ивару казалось, что противный металлический скрежет отзывается эхом по всему лесу. Мокрый, грязный, сильно прихрамывая на правую ногу, он тащился по глубокому мху, чуть в стороне от залитой дороги, и чем дальше отходил от места аварии, тем больше спешил, спотыкался, падал.

Однако ближе к дому мысли Ивара приняли другое направление. Что скажет Вилис? Дело не в одном лишь повреждённом велосипеде — за велосипед с Ивара спросит не столько Вилис, сколько дядя, его отец. Невыполненное поручение — как за него оправдаться перед братом?

Каждый новый удар изуродованного колеса приближал Ивара к Межерманам. Таял страх, навеянный неведомыми зверями, зато росла реальная угроза в виде обозлённого Вилиса.

Вот и Межерманы. Ивар проковылял во двор и тут же убедился, насколько обоснованной была его тревога. Сначала Вилис обрадовался:

— Уже… Быстро!

Затем он обратил внимание на жалкий вид Ивара:

— Что с тобой? — И тут же уставился на велосипед — Как… Как ты его…

И началось!.. Точнее говоря, началось не сразу, а, наверное, через целую минуту. Именно столько времени потребовалось Вилису, чтобы выйти из состояния оцепенения и снова обрести дар речи. Зато потом… Потом на Ивара обрушился настоящий поток. Среди унижающих человеческое и мальчишечье достоинство выражений и слов, которыми его осыпал Вилис, такие, как «сосунок» и «мелочь бестолковая» были самыми безобидными.

В конце концов Ивар, который чувствовал себя одновременно и виноватым и правым — не он ли пережил только что ужасные минуты смертельной опасности! — оскорбился и стал оправдываться всё энергичнее и напористее.

— А что я мог сделать! Был бы ты там, когда эти, с такими вот мордами, перекрыли всю дорогу!

— Трус несчастный! Свиней испугался!

— Никакие не свиньи! Что я, свиней не видел?

— В колбасе да в сосисках они совсем не так выглядят… Выводок кабанов с мамашей — вот и всё! Дикие свиньи, понятно? А ты…

Вилис и сам не был на все сто процентов уверен, что именно кабаны и были теми «жуткими зверями», которые так напугали его двоюродного брата. Немного смущало, что они оказались на дороге ещё засветло. Осторожные, чуткие животные обычно так рано не выходят из своего логова. И всё-таки, если судить по сбивчивому рассказу Ивара, это были именно кабаны. Носороги и динозавры в здешних лесах не водятся.

Как же теперь быть? Ведь сообщение в Плиены этот шпингалет так и не передал. Остаётся только одно…

— Эх! — вздохнул Вилис с досадой и сложил карманный нож, который всё время держал в руке. — От тебя толку! Придётся самому…

Махнул презрительно и пошёл в дом одеваться.

— А я? — Ивар, хромая, неотступно следовал за ним.

— Ты? Покараулишь тут велосипед. Чтобы не сбежал к тем чудовищам.

— Но я хочу… с тобой… Слышишь? Я пойду? Да?.. Ну, Вилис!

— Ты же боишься.

— Я? Нисколечки! Вместе с тобой… А?

— Куда тебе, такому калеке! — Вилис уже натягивал брюки на голые ноги.

— Никакой я не калека! Я… Мне нужно посмотреть следы… Ну, можно с тобой? Слышишь, Вилис?

Надевая через голову рубаху, Вилис тяжело вздохнул. «О боже ты мой праведный!» — как сказала бы бабушка. Этот малый, если заведёт на одной ноте… Вот ноет и ноет — попробуй отвяжись от него!

— Ну иди, иди! — заорал он уже возле двери. — Иди куда хочешь и с кем хочешь! Только заткнись, пожалуйста, и прекрати сейчас же своё нытьё!

Во дворе им повстречалась бабушка. Увидела Ивара, всплеснула руками:

— О боже ты мой праведный! Деточка, что у тебя за вид? Где ты так вывозился?

«Деточка» надулся.

— Так получилось…

И заспешил со двора на дорогу.

— Куда вы?.. В Плиены? — Бабушка озабоченно покачала головой. — Боженька всё ещё сердится, как бы не началось сызнова. Сидели бы лучше дома, детки.

— Никак, бабушка, нельзя…

Вилис в двух словах объяснил, зачем им потребовалось к соседям.

— Ах так! — Бабушка смотрела на ребят сочувственно. — Ну, раз уж такая большая нужда да и начальством велено…

Она долго смотрела внукам вслед и вздыхала. Боже праведный, каким странным стал мир! В её время в школе такими делами не занимались. А теперь то одно, то другое, то третье, успевай только поворачиваться… А малыш-то ведь хромает! Где это он опять успел?

Бабушка поправила передник и пошла в дом. Да, хлопот с дочкиным сыном немало. Иди уследи за этаким сорванцом! И всё-таки жаль, что он скоро уедет. Такой милый ребёночек… Вилис — тот всегда на глазах, растёт, как гриб после дождя. Вон какой вымахал, с мужской работой справляется, если попросишь сделать… Да, время идёт, идёт! Давно ли Ивар на свет появился, и она ездила на смотрины за тридевять земель. Шутка сказать, в самую Ригу, в столицу!.. Жаль, очень жаль, что ему уже обратно. Разве в городе молочко такое свежее, разве воздух такой чистый?.. А что делать? Надо — значит, надо… И вот побежали же оба к соседям по такой мокроте! Ведь так налило — и не упомнишь такого. Вон и девчонке этой, Рите, тоже пришлось бежать сюда в самый ливень. Да, нелегко ей вместе с матерью в Граверах, что говорить, нелегко…

Ох, что это она, пора ведь браться за ужин! Скоро вернётся Криш. Да и оба сорванца, когда прибегут обратно, голодными будут, что твои волки…

А «сорванцы» тем временем брели по мшистой обочине. Вилис впереди, Ивар чуть поодаль. Оба молчали. Малыш потому, что видел: двоюродный брат разозлён. Заговоришь с ним, а он возьмёт и прогонит домой. Ведь с самого начала было ясно — Вилису ох как не хочется в Плиены! Что ж, можно понять. Погодка не самая подходящая для прогулки.

Вилис и в самом деле изворачивался, как мог, лишь бы не идти к соседям. Но вовсе не из-за плохой погоды. На этот счёт заблуждались все: и Ивар, и Рита. Главная причина была совсем в другом; к счастью, никто о ней не подозревал. И мне придётся теперь волей-неволей выдать величайшую тайну Вилиса.

Всё из-за Маруты… Вилису не хотелось встречаться с Марутой, не хотелось её видеть.

Не хотелось?

Нет, хотелось!..

И всё-таки не хотелось.

Хотелось — не хотелось… Вам не ясно? Вилису самому тоже не ясно. Может быть, позднее когда-нибудь, по истечении многих лет…

А пока… Вилис стал избегать встреч с Марутой с осени. Но в школе это было просто невозможно сделать. Зато когда настало лето… И всё-таки он несколько раз проезжал на велосипеде мимо Плиенов с одной только целью: увидеть Маруту хотя бы издалека. «Не надо мне её видеть, не хочу её видеть!» — твердил он сам себе и в то же время горько сожалел, что так ни разу Маруту и не встретил. Ну, видеть там или не видеть — это одно. А уж говорить с Марутой Вилис не желал совершенно определённо.

Когда это всё началось? Вилис не знал точно. Наверное, ещё в первом классе; Марута училась тогда во втором.

Были ли в школе девочки красивее Маруты? Наверное. Даже наверняка. Но ему нравилась одна только Марута. Почему? Потому что у неё светлые-пресветлые волосы? Вряд ли, у многих девочек в школе волосы тоже цвета льна. Нет, если хорошенько подумать, Марута вовсе не красавица. Ну, приятная, ну, миловидная и очень опрятная. Всегда аккуратно, со вкусом одета. Ничего особенного, никаких украшений. Просто, скромно, чисто. И всё-таки она выделялась среди других девочек. Или, может быть, ей шили платья в районном центре — родители могли себе такое позволить, у них был даже свой «Запорожец». Словом, Марута всегда выглядела так, будто на ней всё новое, всё только что с витрины. И в то же время она нисколько не походила на нарядную куклу.