Сбежать от зверя (СИ) - Владимирова Анна
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Булочку с чаем? Серьезно? Ладно. Это я точно смогу ему приготовить. А дальше-то что делать? Может, расколдовать его обещанием руки и сердца? Он не просил столько всего. Он вообще просто берет, что ему нужно.
Но нервничать не хотелось. Я устала.
Когда Тахир вернулся в одних джинсах, я уже устанавливала мольберт у окна.
— Помочь? — замер он возле кофеварки.
— Нет, я сама. Ты выспался?
— Похоже на то, — и он принялся делать кофе, а я уставилась на его широкую спину.
— Хорошие уколы?
— Скорее всего. — А вот тут его голос наполнился недовольством. — Не хочешь прогуляться?
— Можно, — выпрямилась я. — Только меня же не выпустят.
— Погуляем там, куда выпустят. Покажешь парк?
Я только напряженно втянула воздух.
— Ладно, — буркнула недовольно. — Я тебе чай сделала. Ты же попросил такое же.
— Я все буду. И, Марина, мне тоже не нравится, что с решением по твоему делу так тормозят.
Я обернулась к нему. А вот так — на расстоянии с булочкой — он даже ничего. Будто обычный.
— Там есть колбаса, — кивнула я на холодильник, намереваясь продлить эту иллюзию его безопасности. — И сыра дофига. Не хочешь?
— Хочу, — кивнул он, оскалившись — не давал мне расслабиться.
— Ты точно выспался? — направилась я к холодильнику.
— А если нет, то что ты сделаешь? — вдруг недобро усмехнулся он, проследив за мной.
— А ты что намерен делать?
— Намерен и дальше слушать, как ты хочешь, чтобы я остался. А то закрадываются сомнения снова. Что тебе не так опять?
Я втянула воздух и прикрыла глаза на миг, собираясь с духом.
— Ты притворяешься постоянно.
Я уже вытащила из холодильника гору всякой нарезки, а позади так и было тихо.
— В чем? — потребовал он, наконец.
— Ты притворяешься, что выдерживаешь, — пожала плечами, берясь за ножик. — Улыбаешься… Сейчас вот снова играешь со мной…
— Вот как? А что мне делать?
Я обернулась, обнаруживая, что он и правда с интересом на меня смотрит.
— Марина, я предлагал и даже пробовал разойтись. Но тебя и это не устраивает.
— Меня не это не устраивает. — Черт, как же сложно было заводить отношения! Говорить-говорить… Я в жизни не говорила столько, сколько за эти дни с ним. — Ты вот сидишь сейчас весь такой загадочный… И я жду, что ты снова сорвешься, потом пожалеешь, попятишься назад и снова побежишь колоться.
— Я предложил прогуляться, — улыбнулся он. — Поэтому схема по-любому станет разнообразней. Ты вино пьешь?
— Редко.
— Самое время.
— Пожалуй, — усмехнулась я. — Ладно…
Пока он пил кофе с чаем, я оделась в теплый костюм.
— А что там у тебя на работе? Ты уволился? — поинтересовалась, когда он понес к раковине посуду.
Вроде бы ничего, можно и просто так с ним потрепаться. И плевать, что он там ответит. Но и ответил он вполне сносно:
— Нет, к сожалению.
— Такой ценный сотрудник?
— Вот не пойму пока, что на мне так свет клином сошелся.
Он вышел из спальни в рубашке, а я замерла, прислушиваясь — он на самом деле бесшумен!
— Ты, может, и тень не отбрасываешь?
Тахир обернулся и склонил голову набок, недовольно цыкая:
— Потерял эту способность.
— Иди ты! — возмутилась я, натягивая шапку на непослушную копну волос. — Я чуть не поверила!
Он рассмеялся так притягательно, что я даже залюбовалась. Хорош… Надо будет его все же усадить на стул и написать портрет. И не только.
— Ты будешь мне позировать? — спросила я в лифте.
Не хотелось снова закрываться и молчать. Кажется, что пока мы обсуждаем какие-то глупости, нам обоим ничего не грозит.
— Могу попытаться, — серьезно отозвался он. — Но это же сидеть и не двигаться…
— Я могу тебя связать так же, как ты меня, — ляпнула.
— Я не владею мужской техникой шибари.
— Откуда вообще такое умение? — поинтересовалась я, когда мы вышли на улицу.
Стемнело. Воздух пах сыростью и осенью, но дышать было легко.
— У меня была долгая и пустая жизнь, — улыбался он невесело, поглядывая на меня.
— Когда ты начнешь отвечать на вопросы, Тахир?
— Я искал острых ощущений, — нехотя повиновался он. — Недолго. Вышел из этого опыта вот с такими навыками.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})20
— Применяешь их?
— Ну как видишь.
— Почему ты это сделал сегодня со мной?
— А ты как думаешь?
— Не знаю, — отвернулась я.
Раньше эту часть парка я проходила, казалось, за полчаса. Сейчас даже не поняла, как мы оказались на развилке. А Тахир неожиданно предложил руку и повел в сторону узкой плохо освещенной тропы.
— Ну а чувствуешь что?
— Хотелось запинать тебя.
— Но не запинала же.
— Сил не осталось.
— И на что ты их потратила?
— На эмоции. Много всяких эмоций и воспоминаний.
— Хорошо…
— Уверен? Кажется, нам не пошло на пользу.
— Но ты же идешь со мной за руку в какую-то темень. Вряд ли планируешь ногами запинать. А если вдруг да, то забери хотя бы вино у двери.
Я прыснула:
— Ага, так ты мне и дашь себя запинать!
— Я же не знаю твоих возможностей. Ты их как-то вяло демонстрируешь, но, уверен, еще удивишь.
— Мне кажется, ты все время смеешься над моими глупостями! — улыбнулась я шире.
— Нет, мне в последнее время не смешно.
— Но все же. Я для тебя ребенок.
— Нет, ты для меня — моя женщина. А еще ты почему-то думаешь, что тебя никто не воспринимает всерьез. Скажи мне — почему?
Я закусила губу, чувствуя, как взмокли пальцы в его ладони.
— За меня всегда все решали.
— Ты просто позволяла.
— Я просто всегда знала, что одна. И что кто угодно может сорвать с меня одежду и избить. Поэтому да, старалась пристроить свою задницу поближе к тому, кто обещал защитить.
— Тот твой спонсор, который продавал картины, предлагал защиту?
— Деньги, защиту, — пожала я плечами. — Меня все устраивало до определенного момента.
— Не хочешь рассказать мне, кто он?
Я только засопела напряженно, раздумывая. Если расскажу, с Тахира станется узнать обо мне все. Но если не расскажу, то он не будет знать, что в большой опасности вместе со мной.
— Иосиф Вальдман, — тихо произнесла, склоняясь к оборотню. — У него сеть автосалонов, но это все просто прикрытие другого бизнеса.
— Какого? — повернулся ко мне Тахир, подтаскивая к себе так, что я влипла в его грудь.
— Я не знаю точно.
Тахир прищурился недобро, но давить не стал:
— Ладно, разберемся.
— Я боюсь, что ты со мной в опасности.
— Ты сколько от него скрывалась? — не слушал меня он.
— Два месяца.
— А почему думаешь, что он все еще тебя ищет?
— Он сказал, что я никуда от него не денусь, — нехотя призналась.
— Понятно.
Тахир снова взял меня за руку и повел обратно.
— Что думаешь? — не выдержала я, когда впереди показалось здание клиники.
— Надо будет разнюхать.
— Может, не надо?
— А как?
— Свалить. Мне.
Он остановился, тяжело сглатывая, и повернулся ко мне:
— А мне что делать?
— Я не хочу, чтобы тебя у меня забрали, — серьезно посмотрела я в его глаза. — Лучше подальше от тебя, но знать, что тебе ничего не грозит.
— А теперь слушай меня, заинька моя, — хищно усмехнулся он. — Я теперь тут главный. Альфа-самец все же, не хухры-мухры… — Я прыснула смехом, но быстро пожухла под его серьезным взглядом. Шутки кончились. — Марина, бегать — не вариант. Я понимаю, что не всех на свете я сильнее, но сбежать — последнее дело. Тем более этому типу теперь путь к тебе заказан — ты больше не принадлежишь миру людей. Он, конечно, может попытаться испортить нам жизнь, но кончится это плохо. Для него. Волки очень злопамятны. Нас много, и своих самок людям никто не отдает.
— Ты его не знаешь, — с сомнением покачала я головой. То, сколько раз Тахир меня присвоил в этих нескольких предложениях, пустило глупое сердце в попрыгушки, и мне стоило усилий продолжить: — Ему плевать на запреты.