Сердце бури (СИ) - "Раэлана"

— Пожалуйста, — глухо взмолилась она. Ее губы и подбородок слегка подрагивали. — Пожалуйста, давай отложим… ты ранен, ты очень слаб. Сейчас не время. Прошу тебя, давай оставим этот разговор. Я все тебе расскажу. Потом. Немного… немного позже.

Она стояла перед ним, переминаясь с ноги на ногу и непроизвольно теребя край ворота сорочки.

Сорочки, почему-то кажущейся знакомой…

— Где ты ее взяла? — сурово спросил он, указав взглядом чуть пониже ее головы.

Рей изумленно оглядела себя, не сразу угадав, что он имеет в виду.

— В твоих вещах.

— Где? — его голос стал ледяным.

— На «Нефритовой сабле».

Что-то в нем настороженно вздрогнуло.

— На «Сабле»?

— Да. Мы сейчас находимся на ее борту.

«На корабле Люка Скайуокера», — кажется, подумали они враз.

— Я хочу знать, что произошло. — В словах Бена было что-то, чему Рей не могла воспротивиться. Какая-то жуткая, непреодолимая справедливость, правомерность.

Как ни крути, он имел право знать, что произошло. Что Люк, которого тот искал долгие годы, чтобы убить, внезапно отдал за него жизнь, спас от смерти.

И все же, девушка молчала — упрямо, словно преступник на допросе. Она боялась, не ведая даже, как подобрать слова. И ей трудно было представить, каким потрясением обернется эта истина для Бена, который и вправду еще слишком слаб для такого рода разговоров.

Бархатные глаза яростно сощурились. Видя это, Рей внезапно подумала, что если бы Бен сейчас мог, он бы точно разнес все кругом.

— Немедленно! — взревел он, широко раздувая ноздри. — Я хочу знать, где он! Где Скайуокер?!

Сколько лет он ждал! Сколько лет стремился повстречаться с прежним учителем. И тогда, на Мустафаре, в последний миг перед тем, как потерять сознание, он неистово молил Силу о последней услуге — увидеть девушку и увидеть Люка Скайуокера.

Если Скайуокер тоже услышал его зов и явился на подмогу, тогда почему теперь прячется? Почему не покажется, почему не взглянет наконец в глаза бывшему ученику? Тому, которого подло использовал в своих целях долгие годы, а после продал врагу…

Затем, уже не соображая, что же он творит, раненый поднял взгляд выше и прокричал срывающимся голосом:

— Трус! Ничтожество! Где ты? Как смеешь прятаться от меня?! Как смеешь снова бежать? И это последний джедай, надежда старого ордена? Я ненавижу тебя, слышишь?! Ненавижу!..

Он не мог двигаться, иначе немедленно перевернул бы этот криффов драндулет вверх дном. Но кричать он еще мог — поэтому кричал, что есть мочи. Странные импульсы расходились от него, будто круги по воде. Сила все еще была в нем. Необузданная, стихийная, агрессивная. И сейчас она кипела от ярости и боли.

Вероятно, он прокричал бы еще много оскорблений, если бы девушка внезапно не остановила его. Она кошкой метнулась к Бену, обхватив одной рукой его плечо и грудь, а другой решительно зажав ему рот.

Рей испугалась несправедливости его слов; испугалась и того, как сам Бен будет мучительно стыдиться того, что говорил, когда узнает правду — а ведь рано или поздно он узнает. Но главное, она испугалась, что эта истерика лишит его тех немногих сил, поддерживанием которых она занималась все последние дни.

— Люка здесь нет, — тихо сказала она, глядя в глаза юноше одновременно с осуждением и с мольбой. — Пожалуйста, не кричи так, не то тебе станет хуже.

Внезапно дверь медотсека отъехала в сторону, и на пороге появился привлеченный шумом C-3PO, которого тут же встретили две пары человеческих глаз, глядящих одинаково свирепо. Задержав взгляд на Бене, дроид тихо ахнул.

— Выйди, Трипио, — приказала Рей, чувствуя, что сама готова сорваться на крик.

По лицу Бена было отчетливо видно, что тот, если бы мог говорить, высказался бы примерно так же. А то и вовсе не ограничился бы коротким «выйди, Трипио».

Тот явно замялся.

— Но госпожа…

— Выйди немедленно.

Робот попятился к двери.

Когда они вновь остались одни, девушка обреченно вздохнула.

— Хорошо, я расскажу все. Но пообещай не кричать больше.

Кайло выразительно моргнул — только так ему и оставалось продемонстрировать согласие.

Рей, помедлив, убрала руку и немного отодвинулась от него. Бен дышал тяжело, взволнованно.

— Ну! — требовательно прохрипел он.

Переведя дыхание, Рей приступила к рассказу…

Лицо темного рыцаря не дрогнуло не на секунду, пока ее речь не прервалась окончательно. Но затем, когда Рей все же умолкла, Кайло посмотрел на нее странным, пугающим, стеклянным взглядом.

— Это — все? — он тяжело сглотнул.

Рей почувствовала, что не может говорить. Ей болезненно свело горло.

— Он хотел, чтобы ты знал, он считал тебя правым… — через мгновение выдавила она, кое-как совладав с собой.

— Правым? — с сомнением переспросил Бен.

Рей внезапно подумала, что в его устах это слово звучит как-то жалко и даже глупо.

Девушка кивнула.

— Во всяком случае, больше, чем он сам. Мастер… он сказал, что, случись вам вступить в поединок, ты бы его одолел.

— Слабое утешение, — ядовито подметил юноша, не поворачивая головы. — Оставь меня… — прошептал он.

— Что, прости? — Рей услышала его тихие слова, но переспросила в надежде, что, быть может, она все-таки ослышалась.

Ей казалось немыслимым бросать его в такой тяжелый момент. Рей не просто понимала, она чувствовала, каково ему сейчас. И проклинала свое бессилие. Она ненавидела себя за то, что не может помочь. Не может даже просто успокоить его, зная, что он раскусит любую ложь, а правда, увы, неутешительна.

— Пожалуйста, уходи… мне сейчас тошно тебя видеть, — повторил Бен чуть громче. Его голос полнила сухая горечь.

Он не мог сдерживаться долго и хотел лишь, чтобы мусорщица оставила его одного. Чтобы она не увидела его лица, искаженного рыданиями.

— Пошла вон! — вскипел наконец Бен, видя, что девчонка не двигается с места. — Убирайся!..

Рей вздрогнула и автоматически направилась к выходу, с каждой секундой ожидая, что он одумается и задержит ее. Но этого не случилось.

***

Когда девушка вышла, он не заплакал, нет. Скорее, мелко задрожал, уткнувшись левой половиной лица в плоскую подушку у себя под головой. Горе вновь и вновь сводило душу судорогой.

Он прогнал ее. Прогнал!

Так и надо, он правильно сделал. Он ненавидел ее, ненавидел! Хаттова девка! Джедайская погань! Ничтожная навозница! Дрянь… И что только она о себе возомнила? Что сделается ангелом-спасителем? Что будет из милости заботиться о нем, безнадежном калеке — кормить его с ложки и выносить за ним горшок? Нет, только не это! Он скорее бы тысячу раз умер, чем осмелился показаться ей на глаза в таком виде, как сейчас. Или она полагает, что он не догадывается, что произошло? Оставался лишь небольшой шанс, что со временем к его телу вернется доля былой подвижности. Глупая надежда на удачу. Но даже для этой удачи потребуются годы.

Нет, пусть лучше она уйдет! Пусть оставит монстра погибать, как звери оставляет раненых, чтобы те не мешали передвигаться всей стае. Он это заслужил…

Проклятье! Он в самом деле заслужил, заслужил, заслужил свою участь! Он столько лет преследовал ложную цель, гонялся за тенью человека, которого, по сути, и не существовало никогда. Он пытался обогнать ветер, но провидение безжалостно его посрамило.

Он воспевал память деда, не ведая, что тем самым предает его. Дурак, он разглагольствовал о славе Вейдера, не представляя, какое это святотатство. Теперь он лишился всего: веры, власти, права пользоваться Силой. Наконец, замок отнял у него незыблемое от природы право управлять собственным телом; а еще — отныне и навек, право спокойно спать, не терзаясь кошмарами и не мучаясь от голоса совести. Это хуже, чем смерть.

Впрочем, нынешнее его состояние немногим отличается от смерти. Яд убил его. Иссушил, выпил до дна. Каким-то немыслимым образом Люк Скайуокер возвратил его душу, но не смог оживить тело, обреченное медленно гнить год за годом в таком вот промежуточном положении.