Есть время жить - Пауль Локамп

— А не боишься семью без кормильца оставить? — подал голос Айвар.

В ответ, Римас плеснул потемневшим взглядом:

— Видишь ли, — он сглотнул и продолжил. — Семьи у меня больше нет. Пока я с сынишкой ездил за продуктами, кто-то из соседей укусил тестя. У нас же дом собственный, он, наверное, решил зайти к соседу поговорить. Когда превратился в зомби, то порвал всех домашних, они даже убежать не успели. Я приехал и... В общем, зачистил дом и приехал сюда. Пока что жить будем здесь, а потом посмотрим. Так что теперь мы с ним вдвоем остались. Сейчас он спит в задней комнате, я ему успокоительное дал. Если что-то со мной случится, у меня есть родня в Шауляй, я запишу адрес, на всякий случай. Если они живы, конечно.

— Понятно, — Айвар отошел от двери. — Не переживай, не бросим твоего сына, но здесь жить не дело. Переселяйся ко мне или к Робби, места там хватит, да и нам веселее, особенно если оружием, с твоей помощью, разживёмся.

Я кивнул, соглашаясь с ним, и, всё ещё раздумывая, спросил:

— А где они, мародеры эти?

— Знаешь лесопилку у седьмого форта?

— Да знаю, конечно, доски у них покупал.

— Вот там они и окопались. Я на видеозаписи их директора узнал и одного из рабочих. Территория лесопилки огорожена, внутри три-четыре семьи. Значит, человек десять-двенадцать, максимум пятнадцать.

— Оружие?

— То, что у нас взяли.

— Серьезно вооружились ребята. Что предлагаешь?

Римас вытащил из кармана куртки блокнот и начал чертить схему.

— У них так — часть людей ездит днём по городу, народ грабит, другая — держит оборону. Реально, на посту, находится всего два человека. Один в будке охранника у ворот, вот здесь — он поставил крестик на плане, — и один с карабином на крыше офисного здания, проходящих зомби отстреливает. Связь между собой у них есть, я видел на машинах антенны радиостанций.

— Разведал уже?

— Да, сегодня под утро ездил. Со стороны форта зашёл, меня никто не заметил. Там, у памятника, старая караульная вышка стоит, можно незаметно пробраться по траверсу форта.

— В лоб нам их не взять. Там забор, узкая улочка и вокруг частный сектор. А вот с тыла, со стороны форта — можно попробовать. Кстати, его перед самым началом всей катавасии начали восстанавливать, центр военного наследия деньги собрал. На форте людей не заметил?

— Нет, там никого не видел — ни машин, ни людей.

— Вот и хорошо, значит, пойдём со стороны форта, — я поёрзал на прилавке, устраиваясь поудобнее.

— Во-первых, надо проникнуть на территорию лесопилки и убрать охрану. Потом заблокировать в здании людей и обезвредить приехавшие к ним на помощь машины. Кстати, как это сделать, не знаю... — Римас потёр подбородок и продолжил: — Дорогу заминировать нечем, да и не умею я, если честно. Растяжку, двумя-тремя вариантами, ещё поставлю, но что к этой растяжке прицепить? Банку с пивом? Ползём дальше. Помощь может приехать минут за пятнадцать-двадцать, город всё же небольшой и пробок на улицах не предвидится. Штурмовать здание втроём — это самоубийство чистой воды. Кто и как внутри расположился — не знаем. Подводим неутешительный итог: знаем расположение двух постов и примерное количество людей внутри здания.

— Стоп! — Айвар положил на стол свою широкую, как лопата, ладонь. — Стоп, парни! Никто никуда не едет...

— В смысле? — мы удивленно вытаращились на него.

— А то! Там женщины и, может быть, дети и, несмотря на то, что они убили Витаутаса, устраивать там перестрелку не дам! Я здесь для того стою и слушаю, чтобы на двух идиотов хоть один умный был! Вам что, — он вкрадчиво понизил голос и потом взревел медведем, — моча в голову ударила, стрелки-спортсмены, блин, вкус крови почуяли?! Мать вашу так, вперехлёст через клюз, осьминога вам в задницу и плевать, что не влезет. Охренели?!

Да, ткнул нас Айвар мордой в дерьмо, как заигравшихся щенков... Мы с Римасом переглянулись и опустили головы. Точно башню снесло...

— У Витаутаса тоже семья осталась, — буркнул Римас.

— Хрен тебе, я сказал! Римас, ты идиот? Если тебя подстрелят, кто сына растить будет, а?! Мы?! Так вырастим, слово тебе, сдержим! А ему каково будет ещё и тебя потерять, подумал?! Из-за глупой мести решил жизнью рискнуть? Если бы не патроны, я бы туда вообще не сунулся! — во коллега разошёлся, сейчас искры посыпятся. — Теперь с тобой разберемся, любитель живой природы, блин! На охоту ты, Робби, не ходишь — зверушек жалко, а на людскую кровь, так понимаю, уже вкус поймал?! Кровь не водица! А забыл ты, гусь лапчатый, что семья на Украине ждёт, и вытаскивать их оттуда надо, мститель хренов! Когда ты утром бандосов валил, я слова не сказал, там все правильно было, по совести. А сейчас обоим говорю — хрен вам на блюде, а не штурм!!

Я, словно просыпаясь, тряхнул головой и поднял ладони вверх:

— Виноват, Айвар, принимаю. Шелуха цивилизации с людей быстро слетает, но не думал, что это так быстро может произойти со мной, эдак и озвереть недолго. Не подумав, про штурм ляпнул, извини. Твои предложения?

— Что, их прощать теперь? — Римас смотрел набычившись, исподлобья.

— Нет, прощать не будем, — Айвар усмехнулся. — Просто есть вариант разумнее и безопаснее, чем штурм. Слушайте, горячие литовские парни, что делать будем...

Роберт. 26 марта, день.

Стоять на воротах было скучно. Виргис, сверх всякой меры упитанный парень лет двадцати пяти, посмотрел на часы, вздохнул и поправил ружьё, висящее на плече. Дежурить оставалось ещё два часа, потом пойдёт и получит свою порцию макарон с мясом и бутылку пива. Хорошо... От мыслей о еде настроение заметно улучшилось, и он даже начал насвистывать где-то услышанную мелодию. Эх, если бы еще в верхний пост отправили, так вообще живи — не тужи. У ворот дежурить было тяжелее. То открой, то закрой, то поднеси, то выгрузи... А на крыше что — знай себе стой и зомби отстреливай. Правда, о том, что стрелять он почти не умеет, Виргис предпочел не вспоминать, решив, что оптика на ружьё не просто так поставлена, большой науки не надо — крестик на цель и стреляй себе, как в компьютерной игре.

Когда начался бардак, их, работников лесопилки, собрал директор и, потирая пухлые ладошки, объяснил, что наступил армагедец, и если они хотят жить как господа, то пора брать власть в свои руки. До власти было еще далёко, пока что они ездили мародёрить и грабить уезжавших из города людей — тех, кто постарше и выбирался из города с детьми. Сопротивления такие почти не оказывали. Правда, один раз мужик рванулся на них с топором наперевес, но его сразу застрелили. Семью, вдоволь наигравшись с женой, тоже убили — бояться было некого. Военные из города ушли, полиция обосновалась за рекой и в этом районе города почти не появлялась.

В конце прилегающей к лесопилке улицы появилась машина. Виргис лениво снял ружьё и оглянулся на верхний пост — заметил ли напарник машину? Заметил, тоже ружьё с плеча снял и в оптический прицел смотрит. Не доезжая метров двадцати до ворот, машина остановилась и, как в мирные времена, аккуратно припарковалась у бордюра. Сейчас чаще всего машины посреди дороги бросали, коли нужда остановиться появилась. Из машины вылез немаленький, почти под два метра, человек. Светловолосый, с весёлыми, слегка прищуренными глазами.

— Привет, страдалец, старшего позови.

— Чего? — тон незнакомца Виргису не понравился.

— Хрен через плечо. Директора, говорю, позови, а остальное не твоего ума дело. Надо будет — узнаешь, а нет — значит, не особо нужно было.

Виргис посмотрел на незнакомца, у него был вид человека, к словам которого прислушиваются. Караульный, немного подумав буркнул:

— Жди..те. Сейчас позову.

И потрусил к зданию, смешно подбрасывая толстую задницу.

— Разъелись, дармоеды! — незнакомец посмотрел куда-то вдаль и усмехнулся.

Из здания, неторопливо ступая, вышел мужчина лет пятидесяти. В зеленом охотничьем костюме, поверх которого на плечи наброшена тёплая куртка. По его виду было видно, что он очень любит пиво и совершенно не любит физическую работу. Внушительное брюшко и двойной подбородок с небольшой козлиной бородкой; в сочетании с камуфляжным костюмом придавало его фигуре комичный вид. Голову венчала тирольская охотничья шляпа коричневого цвета. По-хозяйски осмотрев двор, он спустился с крыльца и неторопливо подошел к воротам:

— Звал?

— Звали, а не звал. Мы с вами на крестинах саманю (самогон, литовск.) на брудершафт не пили.

— Слушай, парень, не дерзи, а? — толстяк ощерился и продолжил: — Я таких бычков уже видел не раз, приходило их — не счесть. И с предложениями разными, и с угрозами. Одни сами ушли, другим мои ребята помогли, так они сейчас в крепостном рву плавают или по городу бродят — в виде этих, зомбей. Говори, что надо, и расходимся, времени нет.

— Да, время деньги, — незнакомец ухмыльнулся и представился: — Меня Айвар зовут.