Есть время жить - Пауль Локамп

— Ни хрена себе, ну и дела творятся в городе! — мы с Айваром переглянулись.

— После этого там такая каша началась, — продолжил Томас, — что я до сих пор в себя прийти не могу. Несколько человек убили, некоторых в давке затоптали. Вы это место знаете, там же места у дверей немного, выдавили витрину, в общем, ужас! Драка началась, причём не только с военными, но и между собой, чтобы, значит, из толпы выбраться. Мне тоже пришлось кулаками поработать. Слава Богу, до машины добрался и в ней закрылся. Потом... Потом ожили мёртвые — те, которых в давке задавили. Полиция в зомби стреляет, а из толпы кто-то по ментам, в ответ, значит. Заварушка — в страшном сне не приснится. Дальше я уже не видел — улёгся на сиденье, чтобы, не дай Бог, не попали. Так и пролежал около часа. Когда всё утихло, голову поднял, смотрю — люди разбежались, полиция уехала, военные тоже. И мёртвые между машинами ходят, жрут что-то! Я как газанул оттуда! — он поставил чашку на стол, руки у него тряслись. Зря я ему кофе предложил, ему бы рюмку коньяку, да побольше. Если его габариты оценить, то стакан, не меньше.

Мы с Айваром, не сговариваясь, полезли за сигаретами. Новость была дикая, согласитесь, стрелять по зомби — это одно, а по мирным горожанам — извините, у меня в голове не укладывается! Понимаю, ситуация, тяжёлая — народ испуган, военные — не меньше, малейший повод — и получите пулю, расписки не надо. Как же теперь по городу ездить, если такие дела?

— А чего ты он нас-то хотел? Или просто рассказать пришёл? — спросил Айвар.

— Да я это, посоветоваться, — Томас потёр лоб, — что делать-то теперь? Это не в телевизоре ужастик смотреть, это уже здесь, на улицах. Что посоветуете?

— Если бы мы сами знали... Нашёл советчиков... — я подумал и достал бутылку коньяку из шкафчика. — Давайте мужики, по пятьдесят капель, чтобы думалось легче. Если честно — не знаю. Думаю, никто не знает, что сейчас делать. По идее, надо бы уехать туда, где потише, и пересидеть, но с другой стороны, бросишь квартиру — разграбят, как пить дать. Не велико богатство, но, извините, и бросать жалко — своё ведь, а не чужое!

— Знаешь, Робби, а ведь уже сегодня народ начнёт мародёрить, — задумчиво теребя телефон, проронил Айвар.

— Ты думаешь?

— Уверен, — он нервно забарабанил пальцами по столу. — Прикиньте, полиции на перекрёстке не видно, от магазина патруль, по словам Томаса, уехал. Вы что, думаете, народ пропустит такую возможность?! Если мёртвые по улицам бродят, кто-нибудь задумается о законе? — Айвар хлопнул ладонью по столешнице. — Вспомните эту, как её, Флориду. Там быстро начали магазины громить, жрать-то хочется!

— Тюрьмы... — сказал я, безрезультатно пытаясь дозвониться до семьи.

— Что — тюрьмы? — спросил Томас.

— Правильно, Роберт, — Айвар кивнул, — тюрьмы откроют. Или уже открыли. Сами посудите — расстреливать всех заключённых подряд никто не решится, согласны? А кормить, охранять надо? Надо. Кто этим заниматься будет, охрана? Так они тоже давно разбежались, наверное. Так что у жителей к проблемам зомби и выживания добавится еще одна — зэки. Часть из них побежит к семьям, а самые отмороженные сколотят банды. Думаю, надо быстрее запасаться припасами, оставив моральные терзания в прошлом. Продукты, хозтовары, медикаменты и бензин. Того, что мы купили, нам надолго не хватит. А вот уже потом — рвать из города, закрепляться на даче и планировать поездку за твоими в «незалэжную».

— Сдурел? Если мы на дачу уедем, квартиру вынесут дочиста! — я непонимающе посмотрел на Айвара.

— Роберт, если ты не понял, то объясню ещё раз, — он посмотрел на меня, как на ребёнка. — Скоро здесь будет очень херово, и вещи — это самая маленькая потеря, какая может случиться.

— А мне-то что делать? — подал голос Томас. — У меня даже оружия нет!

— Собирай вещи и едь в деревню или на дачу, мы-то здесь при чём? — пожал плечами Айвар. — Или ты рассчитываешь на нас? Извини, у самих дела не лучше.

Когда сосед ушёл, мы уселись на кухне и задумались.

— Ты чего с ним так?

— Роберт, ты вроде не дурак, ситуацию-то обдумай, прикинь глазами по приборам! Какие, блин соседи — тут такое начинается, самим бы выжить! Блин, какой я дурак, ведь ты уговаривал меня лицензию на оружие взять, сейчас хоть дробовик какой-нибудь на руках был. Инга, дура такая, попёрлась в эту Америку, — резанул он.

— Думаешь, она сможет вернуться в Литву? — спросил я.

— Ты знаешь, Робби, я реалист, — на его скулах заиграли желваки. — И молю Бога, чтобы она была жива, не смотри, что неверующий. Но надо смотреть правде в глаза — из Штатов она сюда не доберётся. А за твоей семьёй поедем вместе, один ты не доедешь.

— Спасибо Айвар. Я ...

— Не надо, Робби. Сколько мы знаем друг друга? Уже лет двадцать, или больше? Зачем тогда нужны друзья, если не для таких ситуаций? Помнишь, ты мне рассказывал историю джигита и его друзей? Кстати о джигитах, надо транспорт искать для такой поездки. Наши машины для путешествия в этих условиях непригодны.

— Боюсь, что скоро весь город будет уставлен никому не нужными машинами.

— Вейз мир, Робби... Я даже не имел мыслей, ще ви человек с мелкоуголовными наклонностями, — Айвар прищурился. — Ви таки умеете угонять машины и смогёте завести машину без ключей? Говори уж, халамидник, могёшь или не могёшь?

— Нет, без ключей не смогу. Думаю, найдётся много брошенных с ключами. Будем искать нормальный транспорт и переселяться на дачу? — спросил я.

— Да, Робби, полагаю, самое время. Город — не лучшее место; его придется делить с зомби, обезумевшими жителями, бандами мародёров и бандитов.

— Тогда нечего тянуть кота за все подробности, поехали осмотримся.

Роберт. 25 марта, полдень

Движение на улицах оживилось, — часто проезжают доверху нагруженные автомобили, жители покидают город. Кто-то едет на дачу, кто-то — к родственникам в деревню. Было слышно, как за стеной второй день подряд ругаются соседи, никак не могут решить — уезжать или остаться. Многие останутся, очень многие... Одним будет жалко бросить нажитое «непосильным трудом», а другим просто некуда ехать. Вдруг за окном что-то глухо грохнуло, и следом раздался выстрел. Аккуратно выглянув в окно, мы увидели, как BMW заблокировал дорогу старенькому Фольксвагену, который, пытаясь избежать столкновения, врезался в столб. Из машины выскочили трое бритоголовых и бросились к Фольксвагену; у одного из них я увидел в руках какое-то ружьё.

А вот хер вам в глотку, господа! Потом я буду часто вспоминать этот момент, пытаясь понять, что же меня толкнуло — стрелять на поражение. Почему с такой лёгкостью принял решение — убивать. Не ранить, а именно валить наглухо. Не знаю, до сих пор не знаю. Это не обычная злоба и не только желание спасти этих попавших в беду людей, нет. Скорее другое — осознание, что ответственность за это мне не грозит. Но размышлять я буду позже, а сейчас, чуть приоткрыв окно на кухне, я метнулся в спальню и схватил лежащий на кровати Ремингтон. Вернулся, пристроил сошки на подоконнике и бросил Айвару:

— Это, конечно, не зомби, а простые бандиты, но думаю, что это равноценные мишени, и совесть меня не замучит. Бери Сайгу, если будет нужно — стреляй поверх голов, но только по команде, там гражданские, не зацепить бы!

   Айвар кивнул, схватил стоявшую у стола Сайгу и устроился у соседнего окна. Лязгнул затвором:

— Готов! Но учти, последний раз я стрелял полгода назад, когда с тобой на стрельбище ездил.

— Вот и потренируешься заодно. Dirbam, kolega![12]

Прикинул расстояние до цели — метров двести, не больше. Когда-то знакомый привозил показать купленный им дальномер и я не раз измерил все расстояния из своего окна. Ремингтон у меня пристрелян на сто метров, поправку берём по прицельной сетке, некогда сейчас барабанчик крутить. На двести метров пуля просядет сантиметров на пять-шесть; ветра, судя по растущей под окном березе, почти нет. Первым на прицел лёг упитанный качок с дробовиком в руках. Вытащив водителя из машины, он ударил его прикладом по голове и начал пинать ногами. Другие отморозки выбросили женщину из машины и, гогоча, срывали с неё одежду.

— Чего ты ждёшь? — сквозь зубы прошипел Айвар.

— Терпи, — точно так же ответил я.

Вот двое свалили женщину на землю, один из их встал над ней и занялся своими штанами, второй, по-видимому, его поторапливал. Пора. В небольшой кухне выстрел хлестко ударил по ушам, Айвар резанул что-то непечатное. Надо было наушники надеть. Упитанный, как кабанчик, бандит нелепо взмахнул руками, словно удивляясь чему-то, и рухнул задницей на асфальт. Я передёрнул затвор и перевёл прицел на другого — того самого, со спущенными штанами. Выстрел. Минус два. Оставшийся в одиночестве бандит шустро бросился к машине и спрятался там, присев за дверью. Дурак ты, нашел укрытие от пули! Вон и макушка твоя бритая, на солнце светится. Беру немного ниже и стреляю через дверь. Есть! Что-то брызнуло в стороны, из-за двери мешком вывалился убитый.