Пленница. Дар жизни (СИ) - Амброва Мирая

Теперь в моем распоряжении была целая библиотека. Я провела пальцами по кожаным корешкам и вдохнула книжную пыль. Я вытаскивала один том за другим, открывала на случайной странице и любовалась ровными буквами. Я начала читать страницу одной из книг. С непривычки буквы складывались плохо, но постепенно навык восстановился. Одна из книг увлекла меня рассказами о дальних странствиях, и я не заметила, что за окном уже глубокая ночь.

Меня отвлек странный шум в коридоре. Я опустила книгу и прислушалась. Одна из дверей громко хлопнула, и воцарилась тишина. Я вслушивалась в эту тишину, но больше никаких звуков не было слышно. Я вернулась к чтению, но слова не лезли в голову. Сколько бы я не пыталась уловить смысл написанного, он ускользал от меня.

Прошло не меньше получаса, и я отчаялась прочитать хоть страницу. Я поставила книгу на место и вышла из библиотеки. До моего слуха донесся шум. В коридоре было пусто. Стражники давно перестали охранять мою комнату — теперь было достаточно, чтобы они просто стояли в начале коридора, у входа в королевское крыло. У спальни короля стража стояла всегда, но его опочивальня была слишком далеко.

Я прислушалась. Стояла полная тишина, и я уже решила уходить, как услышала грохот. Он раздался из-за двери комнаты, в которую Теар запретил мне заходить. Собрав волю в кулак, я направилась туда. Я толкнула дверь, но та оказалась заперта. Внутри периодически слышались громкие звуки. Я подергала резную ручку, но дверь все так же оставалась запертой. Осторожно постучав, но не получив ответа, я решила вернуться в свою спальню.

Завернув за угол, я чуть не налетела на одну из служанок. Меида — так ее звали, была одной из тех, кто в первый день во дворце назвал меня уродливой. Помня об этом, я хотела было выругаться на служанку, что так неожиданно возникла на моем пути. Я открыла рот, но тут же закрыла его обратно.

Меида стояла скрючившись, а по щекам обильно лились слезы. Мой пыл тут же остыл, и я внимательно осмотрела несчастную.

— Что случилось, Меида?

В ответ девушка только громко всхлипнула и попыталась уйти, но я схватила ее за плечо. Ей был больно, я это чувствовала. Мой дар жизни сделал меня слишком чувствительной к чужим страданиям, я с одного взгляда могла определить, что человеку или животному больно, даже если он не подает вида. Здесь же итак все было очевидно.

— Меида, скажи мне, что с тобой? — видя испуганный взгляд девушки, я старалась говорить как можно мягче. Я могу вылечить любую ее хворь, но для этого я должна знать, что и где у нее болит. И если рану я увижу сразу, то больной живот или голову я не могу распознать.

Служанка опасливо оглянулась, и меня осенило. Мы стояли возле покоев короля, а за спиной девушки была массивная дверь в покои правителя. Кровь отхлынула от моего лица. Я вспомнила, как король Леон воткнул нож в живот прислужнице только чтобы проверить, действительно ли у меня есть дар жизни. Правитель был безумен, и его безумие подкреплялось вседозволенностью власти. Он мог сделать с Меидой что угодно.

Я схватила девушку за руку, и потащила за собой по коридору. Меида громко всхлипывала, спотыкаясь на каждом шагу. Достигнув двери собственной спальни, я втолкнула несчастную в комнату.

— Здесь нас никто не услышит, скажи мне, что Леон сделал с тобой?

— Ты… вы… я не могу… — служанка вытирала слезы, которые градом катились из ее глаз. Я взяла ее за плечи и посмотрела прямо в глаза.

— Я могу помочь тебе. Но ты должна сказать, что у тебя болит, — настойчиво потребовала я. Меида осторожно высвободилась, каждое движение причиняло ей боль. Она молча начала стягивать с себя платье, и я ужаснулась при виде картины, что мне открылась. Все тело девушки было покрыто огромными синяками, тут и там виднелись ожоги.

— Боги, пусть заберет его Бездна, — невольно воскликнула я. Я уложила Меиду на постель. — Я не буду тебе врать — будет больно. Но ты должна быть сильной. Потерпи.

— Не больнее, чем это, — горько ухмыльнулась несчастная.

Я вызвала искры и стала по очереди прикладывать их к синякам и ожогам. Меида стиснула зубы, но не проронила ни звука. Слезы текли рекой по ее щекам, но она стойко переносила лечение. Ушло много времени, прежде чем я закончила. От повреждений не осталось и следа, только россыпи искр сверкали на месте ожогов.

— Почему вы помогли мне? — Меида на трясущихся ногах поднялась с постели. — Я плохо относилась к вам. Смеялась над вашей внешностью, оскорбляла. Но вы все равно вылечили меня.

— Разве могла я оставить тебя в таком состоянии? — я отвела глаза. Женщинам слишком часто приходится страдать по вине мужчин. Я как никто другой понимала ее боль в тот момент.

— Спасибо, — Меида с трудом опустилась на колени и поцеловала мои руки. Я смущенно отдернула их.

— Не нужно, это лишнее.

Служанка кивнула и поднялась. Больше я не видела в ее глазах было презрения. Теперь там сияла благодарность. Уже на выходе, она обернулась и тихо сказала:

— У короля ужасные предпочтения в постели. Не все девушки смогли сами покинуть его спальню. Мне повезло, он был добр сегодня, — голос Меиды дрогнул, и мое сердце сжалось. — Принц Теаронир был бы лучшим королем. Меня могут казнить за эти слова, но я ненавижу безумца, что сидит на нашем престоле.

Не дав мне опомниться, Меида выскочила за дверь.

13

Теар

Шанти ревновала, я это чувствовал. И хотя я никогда особо не хранил ей верность, в этот миг я почувствовал себя нашкодившим мальчишкой. Любовница демонстративно висла на моей шее, пока Элия уходила из сада. Я попытался окликнуть ее, но та даже не повернулась. Я не хотел, чтоб все было именно так. Сущность внутри всколыхнулась, медленно, как змея, зашевелилась. И когда Шанти в очередной раз прижалась ко мне, чудовище нервно дернулось, окатив меня волной раздражения.

— Любовь моя, вы не рады меня видеть? — девушка заискивающе смотрела мне в глаза. Я мягко отстранил ее от себя, но Шанти взяла меня под руку и потянула за собой. Мы шли по дорожкам сада, любовница что-то без конца нежно мурлыкала мне в ухо, но я не улавливал ни слова.

Сущность была раздражена, и все мое внимание уходило на то, чтобы успокоить ее. Не понимаю с каких пор, но ей не нравилось внимание возлюбленной. И чем больше времени я находился с Шанти, тем явственнее чувствовалось желание сущности вырваться и разгромить все вокруг.

Прервав бесконечный поток слов, я оставил любовницу в саду одну. Я ощущал ее прожигающий спину взгляд, но мне было все равно. Контроль пропал, сущность, разозленная близостью Шанти, готова была выйти. Я поспешил укрыться подальше от обитателей дворца.

Последующие дни я избегал Шанти. При мысле о том, чтобы разделить с ней постель, чудовище внутри начинало злиться. Это состояние пугало меня, никогда я еще не терял контроль так часто. Ночью, лежа в своей постели, я без конца размышлял о том, что со мной происходит. И в итоге я пришел к выводу, что проблемы начались в тот момент, когда Элия оказалась во дворце.

Объяснить природу этого явления я никак не мог. Северянка каким-то образом влияла на меня сильнее, чем мне хотелось бы. И я принял решение избегать и ее.

Дни шли ровной чередой. Я заседал на советах, выслушивая наместников и землевладельцев. Изучал карты и планы битв в своем кабинете. Вечерами я сбегал в город, чтобы напиться в таверне и мгновенно уснуть, лишь только голова коснется подушки.

Но каждый раз я подлавливал себя на том, что не могу не замечать северянку. Я невольно провожал взглядом ее фигуру, удаляющуюся из обеденной залы. Я смотрел из окна, как она прогуливается по саду среди цветов. Это было словно наваждение, дурман.

Король устроил слушание в большом зале. В стране чувствовалось напряжение, народ был недоволен затяжной войной и теми лишениями, что из-за нее обрушились на их головы. Чтобы повысить лояльность, Леон решил устроить прием. Земледельцы, торговцы, сапожники, плотники, стеклись во дворец, чтобы обратиться со своими просьбами к королю. Поток народа был бесконечным, и король заметно утомился. Он стал часто кривляться, слушая рассказ очередного крестьянина или мясника. Прием раздражал его.