Entre dos tierras - Анна Закревская

– Поможешь мне перевезти сумки в кухню?

– Да, мам. Давай.

Поначалу Лин искренне удивлялся, неужели он настолько незаменим, что без него мама не может одолеть двадцать метров от порога до холодильника, но вскоре понял, что этот ритуал, появившийся у Линды вскоре после ухода мужа, был не запросом о помощи, а всего лишь попыткой лишний раз утвердить существующий расклад сил, который пошатнулся зимой, когда из квартиры на пятидесятом этаже упорхнули Мария и Крис, а теперь грозил пошатнуться вторично, с появлением Киры на орбите Лина.

Киры-одетой-как-дворовый-пацан. Киры-с-кучей-бредовых-идей. Киры-она-тебе-не-пара.

Рывком подняв четыре сумки, по две в каждую руку, Лин еле заметно мотнул головой, посылая своей коляске мысленный приказ: «Вперёд». Позади него привычно разохалась Линда, мол, зачем так надрываться. Честное слово, мам, ты уж определись: то ли мне беречь себя от всего подряд, то ли принести себя в жертву, чтобы ты, наконец, перестала сомневаться в том, что я по-прежнему тебя люблю.

– Можно я пойду погуляю с ребятами? – закончив выполнение ритуала, Лин счёл себя вправе спросить разрешения на то, чего ему хотелось с самого утра.

Линда помялась в коридоре, затем поджала губы и устало вздохнула.

– Я хотела немного убраться, думала, ты мне поможешь… Эх… Ладно уж, иди, я как-нибудь справлюсь.

Забыв про телеуправление, Лин резко крутанул колёса коляски и, обогнув стройную статую, замершую в театральной позе смирившегося самоотречения, вылетел в прихожую. Этот порыв – единственное, что он мог себе позволить, чтобы хоть как-то скинуть накопившееся раздражение от той игры, в которую мать упорно пыталась его втянуть, и не быть при этом уличённым в несдержанности и, хуже того, в неуважении к её божественной персоне.

На лестничной площадке в ожидании лифта Лину полегчало. Издевайся надо мной сколько угодно, мама, я выдержу, ибо сейчас некому больше прикрыть от тебя папу и дядю Сашу. Но главного-то ты не знаешь, а могла бы и знать, не будь ты так непримиримо настроена… Уже месяц, как под кодовым словом «ребята» я подразумеваю Киру. Девочку с именем, которое ты когда-то пророчески произнесла вслух – мол, будет у меня жена Кира, станет расчёсывать мне волосы…

Что, мама, не по нутру, когда пророчества сбываются, а потом выходят из-под контроля? Эх, зря ты не любишь Шекспира. Он, вообще-то, лучше всех показал, что хакерские махинации, на которые ты вынудила меня пойти, добром обычно не кончаются.

Май 2071

За окном шёл майский снег. Не такая уж и редкость на севере. Крупные снежные хлопья танцевали за стёклами, превращая весенний мир в рождественскую сказку, а тишину комнаты – в полную загадок и заговоров шкатулку Пандоры.

Уставившись в экран ноутбука, Крис сидел практически неподвижно, лишь изредка отстукивая тонкими пальцами замысловатый мотив. В его глазах отражались строки программного кода. Он не любил работать по старинке, обычно предпочитал пробивать си-сферу и уходить глубже, но сегодня стоило сделать исключение из правил.

Май. Такой странный месяц… И люди в мае тоже странные. Вот, например, Алекса вдруг прошибло на кухонные хлопоты. Крис едва сдержал улыбку, когда друг решительно запер за собой дверь, убедив весь мир и самого себя, что всё хорошо, зараза впала в весеннюю спячку, а, следовательно, можно заняться и хлебом насущным. Судя по грохоту за дверью и сдавленным ругательствам, хлеб этот давался Алексу не слишком легко… Но Крис не мешал. В конце концов, он тоже не будет сидеть без дела.

Уйдя с должности руководителя компании, Крис стал ведущим разработчиком. По его мнению – чисто номинальным. Так и было в самом начале: он не отходил от Алекса, которого ломало первые месяцы от смены обстановки, климата и нервотрёпки с Олесей. Но постепенно Охотник становился более предсказуемым. Его зараза выработала свой собственный режим, и появилось Время. Словно почувствовав это на расстоянии, Шанкар, человек с потрясающей интуицией, начал присылать Крису одну разработку за другой. Там проверить модуль, там поправить алгоритм… И Крис втянулся.

Снова, как двадцать лет назад, можно было допоздна сидеть за кодом. Снова в задумчивости кусать пальцы и впадать в полный анабиоз на полу, обдумывая его строки. Никаких инвесторов, никаких подписей на документах. Только тишина, шорохи и скрипы половиц, запах дома…

Крис втянул носом воздух. Вместо ожидаемой гари из кухни потянуло корицей и сдобой. Боги, Алекс, неужели…

Подойти к двери в кухню, положить пальцы на дверную ручку и застыть. Крис замер, всё никак не решаясь войти. За шумом воды из крана и звяканьем тарелок он различил абсолютно немузыкальное мурлыканье майского Алекса. Алекса, про которого забыла его зараза. Алекса, который пусть ненадолго, но отрастил крылья.

Крис осторожно открыл дверь и замер на пороге. Вымазанный в муке по самые уши, с закатанными до локтя рукавами, Алекс отмывал миску. Вода летела во все стороны, но больше на него самого. Крис подавил смешок.

Не замечая друга, Охотник вдруг молнией метнулся к плите, только лишь взгляд его скользнул по часам.

– Ведь не будет так, чтоб и волки сыты, и овцы целы, ведь не выкрутить так, чтоб и миру мир, и двоим… – продекламировал Алекс, с грохотом распахивая духовку.

Крис вздрогнул. Волна сдобного запаха окатила его таким же жаром, какой порой его охватывал в горячих руках Охотника. Он даже не успел вникнуть в смысл произнесённого, а в ту же секунду уже оказался за столом перед горкой московских плюшек и булочек с корицей. Алекс стоял рядом с видом победителя. Его глаза светились.

Через пару часов снег сменился дождём. Он смыл последние остатки белизны с первой зелени травы во дворе. Уже темнело, но свет включать не хотелось. Они сидели в гостиной. Алекс, по обыкновению, забрался с ногами в кресло и закутался в плед так, что из красно-чёрно-белой клетки торчала только светловолосая макушка. Крис, откровенно объевшийся сдобы, маялся над кодом, в фоновом режиме пытаясь понять, откуда Охотник научился так готовить и с какого перепугу он вдруг в одиночестве читал стихи. Такие стихи…

– Не получается, – тихо пожаловался Крис.

Плед вопросительно шевельнулся.

– Я пишу алгоритм выбора, а в итоге программа сбоит…

– Трассировку включал? – поинтересовались из соседнего кресла.

– Включал. Всё равно не понимаю, где ошибся. Может, ты посмотришь? – спросил Крис, и шутливо закончил. – Это всё твоя корица виновата.

– Нашёл крайнего, – усмехнулся Алекс, выпутываясь из пледа.

Он подошёл к столу, взял в руки ноут и небрежно, но и изящно одновременно, упал с ним на пол. Крис молча наблюдал, как он устраивается поудобней, подпирает подбородок руками и задирает ноги к потолку.

– Алекс, – позвал Крис. – А почему ты сегодня такие стихи читал на кухне?

– Ммм?

– Про волков и овец, – уточнил Крис. Его интуиция вдруг проснулась и попыталась затормозить речевой центр, но не успела.

– А, это-то, – пробормотал Алекс, – хорошие стихи, мне нравятся. И правдивые.

Они встретились глазами. Ледяные серые с киловольтами и синие с маленькой искрой пламени.

Алекс отвел взгляд первым. Со вздохом откинувшись на спину, он растянулся рядом с ноутом, прикрыв глаза.

– Это правда, Овер. Как бы мы ни старались… Хотя у тебя, кажется, получилось, – Алекс улыбнулся. – Ты сравниваешь две переменные, а первой в другой процедуре присваиваешь значение второй. Выбираешь из двух одинаковых вещей, Овер.

Крис осторожно сполз на пол. Дыхание на миг подвело его, но дело было не в коде, даже не в скрытом смысле допущенной ошибки. Крис вдруг осознал, что этот светловолосый кодер уже давно понял что-то такое, до чего он, Крис, доходит тернистым путём только сейчас. Будто Охотник старше его на целую жизнь. Или это из-за его заразы и боли в груди?..

– Дочитай мне те стихи, – едва слышно произнёс Крис.

Охотник распахнул глаза и обжёг друга синим пламенем.

– …Перекрёст дорог, две прямые, стерео двух прицелов, под которыми равно платить по каждому из счетов2.

* * *

Время, чёртово время.

По горло занятый важными и неважными делами, общего в которых было только одно – все они требовали его внимания, Президент Восточно-Европейского сектора был вынужден на некоторое время вывести в фон ту тему, которая грозила заполнить собой всё пространство его ночных кошмаров: он, со вскрытой черепушкой, из которой каждый тащит, что хочет, и тонкие нити нейронов с болью выпрастываются из его головы, лишая возможности контролировать не то что государство и своих подчинённых, а и собственное стареющее тело.

Утро порадовало Президента двумя новостями, из которых одна имела форму короткого отчёта от лаборатории Лисовского и призвана была вселить в главу государства уверенность в том, что установление телепатической связи – дело ближайшего будущего, а вопрос защиты от внешнего вмешательства может быть успешно решён установкой его, Лисовского, авторских имплантов, и следующий этап начнётся сразу после того, как будет найдена продвинутая IT – компания, которая могла бы обеспечить достаточно высокий технический уровень реализации поставленной задачи с минимальным использованием внешних устройств.