Entre dos tierras - Анна Закревская

А теперь жизнь на новом витке спирали. Не важно, кто из них и когда потерял тот слой взаимопонимания. Не важно даже, почему это произошло. Но сейчас у Овера со мной всё так же, как начиналось с Линдой. Мы с ней в чём-то похожи, в чём-то разные. Нас обоих притянули киловольты в серой радужке.

Боги Сети, нет ревности, нет сравнений, нет сожалений, что ты второй на этой глубине! Есть только парализующий страх потерять синхронизацию по какой-нибудь нелепой причине, страх повторить чужие ошибки. И тем болезненней каждое напоминание о втором мире, оставшемся в Москве-2…

За спиной скрипнули половицы. Тонкие руки обняли за плечи. Овер, я знаю, что ты умеешь читать мои мысли. Так вот, что я тебе скажу – я бы не поддался искушению открутить свою жизнь назад, даже если б мне пообещали вечность с тобой или избавление от заразы. Каждый прожитый миг с мыслью о тебе – не пустой звук. Я не откажусь от этого никогда.

– Замёрзнешь, – укоризненно прошептал Алекс, сжимая ладонями ледяные руки сероглазого короля.

– Нет.

Да, дохлый номер уговаривать. Только если поймать и принудительно нацепить куртку и шарф. Ладно, солнце ещё не село, вроде не холодно. Охотник вдохнул полной грудью апрельский воздух. Пьянящий аромат весенней Ладоги щекотал ноздри.

– Ты хотел меня научить чему-то, – напомнил тихий голос за спиной.

Алекс неуловимым движением вывернулся из объятий и сделал несколько бесшумных шагов по густому мху, заменявшему на этой широте привычную траву. Крис, недоумённо вздернув бровь, подошел ближе.

– Я показывал тебе, Крис, как держать удар, – тихо начал Охотник, стоя с закрытыми глазами. – Это было давно, первым летом, когда ты взял меня в команду «Div-in-E». Уроки с катаной я тебе ещё обещаю. Однако ты ни разу не переходил в атаку. Но сейчас я чувствую, что…

Охотник судорожно выдохнул. Под веками снова Линда, разгневанная тигрица, готовая выцарапать глаза и в клочья разорвать крылья.

– …что одного умения держать удар тебе будет мало. Нужно уметь делать ответный ход. И лучше – тем же оружием, что напали на тебя.

Прерывистое дыхание совсем близко. Ты понял меня, Овер.

Охотник открыл глаза. Крис ожидал увидеть там пламя, но в синей радужке – только безмятежное спокойствие и уверенность в правильности решения.

Снова шаг назад. Ты подходишь слишком близко.

– Ударь меня.

Крис отрицательно мотает головой.

– Пока ты не переступишь через себя, не перейдёшь черту – ничего не получится, – Алекс мягко улыбнулся. – Ну же, Овер. Я знаю все твои аргументы наперёд, и что ударивший раз – ударит ещё… Ерунда. Ты не стал зверем после того, как взял в руки мою катану. Не станешь и сейчас. Да и как я тебя тренировать буду, когда ты сдачи дать не можешь даже мне?

Крис стоял молча. В глазах набирали счёт киловольты. Сожги меня, Овер, но, боги Сети, научись, наконец, не считать себя виноватым во всём! Тебе из-за меня ещё придётся выдержать столько боли, а ведь я не смогу быть с тобой всё время. Я знаю, что хочу падения ангела на грешную землю, что это мне самому надо бы поучиться у тебя быть таким сильным, чтоб не бить по родным людям, но…

– Тебе не нужно будет поднимать на кого-то руку, – голос так глубоко в груди, что вибрация, кажется, передаётся самой Ладоге. – Хватит заряда в глазах. Но против меня это не оружие.

А, ты решился. Глаза выдали место, куда ударишь. Ничего, это вопрос техники, я отучу от этого потом. Теперь мне остаётся только подавить инстинкт и не уклониться.

Голова мотнулась в сторону. Миг темноты в глазах. Ничего, ничего… Ты ведь ударил вполсилы, я чувствую. Даже синяка не останется, ни на твоих костяшках, ни на моей скуле.

Охотник вдруг рассмеялся, испытывая огромное облегчение.

– Падать легко? – вспыхнули синие глаза. Безмятежное спокойствие мгновенно сгорело в пламени обожания. – Я тебе и симметрию выдам, Крис.

Алекс быстро шагнул вперёд и сжал друга в объятиях. Так немного, оказывается, нужно, чтобы быть счастливым – просто прижаться лбом к груди любимого человека.

– Один вопрос, – голос Криса был почти не слышен из-за сбитого дыхания. Алекс напряг слух. – Где ты вообще научился драться? Ты ж тогда, на вокзале двадцать лет назад, вообще выглядел, как свежевыкопанный зомби… Бледный, затюканный. И катана в руке словно не твоя.

Вот мы и добрались до главного, Охотник. Придётся найти в себе силы признаться, почему ты на протяжении пяти лет тратил всё свободное время на рукопашный бой и уроки владения катаной, уматываясь до такой степени, что подъём в шесть утра на работу вообще казался величайшим подвигом на свете?..

– Я много тренировался, – будь прокляты все соединения, только б не сорвать голос, – потому что хотел защищать тебя…

Терять нечего. Ты в моих объятиях, и этого никто у меня не отнимет.

– И буду защищать, Овер. До самого конца.

* * *

Что ж, отрицательный результат – тоже результат…

Упав в старое продавленное кресло, Лисовский медленно крутанулся вокруг своей оси, отворачиваясь от нестерпимо яркого монитора. Остальная часть кабинета тонула в глубоком сумраке предрассветного часа, и уставшие глаза учёного едва выхватывали тусклый металлический отблеск деталей новой биомагнитной установки для сканирования энергетического поля человека. Ради этой невероятно мощной и точной красавицы стоило продаться в рабство спецслужбам.

Только как теперь представить результаты исследований, половина из которых сорвалась из-за того, что после вживления имплантов, разработанных лично им, Лисовским, пациенты приобретали способность сопротивляться телепатическому внушению вместо того, чтобы становиться открытыми для контакта и передавать свои мысли на расстоянии?

Нужно было ещё раз пересмотреть конструкцию микросхемы.

Нужно было запросить расширенную выборку, потому что двадцать простых заключённых, ожидающих смертной казни, и пять природных телепатов, среди которых медсестра, сантехник, менеджер по работе с клиентами, школьник и пожилая «потомственная ясновидящая» – слишком мало даже для такого исследования, о котором никто и никогда не заявит в международные научные журналы.

В конце концов, нужно было время. И его-то как раз не хватало больше всего.

А, ладно. Лгать в отчёте – себе дороже. Тем более Лисовский считал кощунственным лгать самому себе и науке в целом. Узловатые пальцы учёного зависли над бледно светящейся клавиатурой, готовясь взять первый аккорд.

«В ходе первого этапа исследований удалось разработать протокол защищённого проводного соединения, повышающий резистентные свойства головного мозга человека за счёт сдвига общей частоты синхронизации…»

Привычные формулировки следовали одна за другой, тонкими карандашными штрихами намекая о высокой значимости полученных результатов в деле разработки искусственной телепатической связи и о необходимости продолжения исследований.

Быть может, если вскрыть эту шкатулку Пандоры с надписью «Вход запрещён», разобрать механизм на мелкие части и тщательно изучить каждую из них, то рано или поздно он сможет найти ту маленькую деталь, усилив которую, можно получить полубога, властителя душ, а выкинув – жалкого управляемого зомби.

* * *

Словно решившись, наконец, обозначить точку невозврата, в самом начале майских праздников, когда добропорядочные граждане славили мир и труд феерическим ничегонеделанием, Линда закрыла дверь в комнату Кристиана на два оборота, а ключи спрятала в тёмной глубине своего письменного стола, забыв о том, что от сына хакера вряд ли что-то можно утаить надолго, так что когда матери не было дома, Лин нашёл ключ и стал тайком брать его, чтобы открыть кабинет отца и с ногами забраться на его кресло, пытаясь уловить тот лёгкий аромат грозового разряда, который неизменно придавал мальчику сил, какие бы испытания не выпали на его долю. Но за эти несколько месяцев ежедневного проветривания, устраиваемого Линдой, родной запах почти исчез.

Как ты там, папа? Я скучаю по тебе. И по дяде Саше тоже…

Рассеянно разглядывая полупустой стол, в углу которого ещё остался еле заметный след от чашки с кофе, без которой Крис не мог корректно загрузиться по утрам, Лин унёсся мыслями к тому дню, когда папа с дядей Сашей подарили ему первый кибернетический конструктор, а в итоге сами увлеклись настолько, что…

Закрыв глаза, мальчик не сразу понял, что в квартире он уже не один.

– Сыно-ок! – призывно кричала с порога Линда.

О боги Сети, это ж надо было так потерять бдительность… Скорее, бесшумным движением пересесть в коляску, осторожно закрыть дверь и явиться пред светлые очи матери до того, как она заглянет за угол коридора.

– Поможешь мне перевезти сумки в кухню?

– Да, мам. Давай.