Страж - Леонид Викторович Зайцев

– Ты получишь это тело, ты получишь меня, и я исполню любые твои желания, – всё так же холодно произнесла она. – Потом я помогу тебе уйти, как и обещала, туда, куда ты захочешь сам.

Я стоял завороженный этим обликом, и этим голосом. Я не знаю, мог ли я пошевелить рукой или ногой – я просто не думал об этом. Зато я почувствовал аромат, исходивший от её молодого тела, я бы годами готов был вдыхать его. В тот момент я бы поклялся, что сделаю всё, лишь бы этот аромат принадлежал только ей, а она принадлежала только мне!

– Просто отдай мне книгу, – потребовала она.

Моя правая рука сама двинулась по направлению к моему интимному хранилищу, но в ту же секунду я ощутил неожиданную боль в ноге, и что-то горячее побежало струйкой вниз по голени. Я опустил глаза и обнаружил, что моя правая рука всё ещё сжимает меч, которым я невольно и поранил свою ногу. Вместе с болью пропало и ощущение транса. Я поднял глаза на удивлённую происходящим Эллу, и как мог, спокойнее спросил её:

– Расскажи мне прежде, как погиб первый Страж?

Она потеряла самообладание лишь на секунду. Через мгновение она уже преобразилась: по её щекам градом потекли слёзы, руки безвольно опустились. А я не знал, куда мне деваться. Женские слёзы и истерики – это не для меня. И я уже проклинал Голос за то, что заставил меня задать этот вопрос.

– Я любила его, – прорыдала девушка, – я любила его, как теперь люблю всех вас, тебя! А он… Он только делал вид! Он воспользовался мной, чтобы открыть путь Тьме!

Я потряс головой, сбрасывая остатки наваждения, которое только что пережил. Ясность мыслей постепенно возвращалась.

– Но погиб-то он, – я утверждал то, чего не знал точно. Но по её взгляду, снова ставшему ледяным, я понял, что своим предположением попал в точку.

Она выпрямилась, положила руку на рукоять клинка.

– Ты желаешь знать, как ты умер, и почему? – спросила она.

Вот теперь мне стало очень страшно.

Я, конечно, дрался иногда с одноклассниками, с пацанами из соседних дворов. Но я никогда не встречал первозданного существа с клинком, который я даже не представлял, как отбить! И я не был уже уверен в том, что моя броня сдержит удар, который уничтожил первого Стража. Я просто пятился от неё, пока не упёрся в стену комнаты. Однако, моя соперница повела себя странно. Она отступила.

– Я любила его, – повторила она. – Эти чёртовы Врата! Мы же с ним были созданы одинаковыми! Для нас преград не было. Мы могли уйти вместе. Но он исправно служил своим хозяевам. Он использовал меня, как отмычку!

– То же самое ты желаешь сделать со мной, – понял я.

– Нет! Тебе не понять! – она уже сорвалась на крик. – Я любила! Он согласился. Мы подошли к Вратам. Ему только надо было переместить нас, но он предательски нанёс удар.

– Он – тебе? – не сразу понял я.

Она грустно усмехнулась:

– Тебе показать?

Я отрицательно покачал головой. Не хватало мне ещё рассматривать шрамы, которым миллионы лет. Зачем? Она выполняла свои обязанности, а он – свои.

– Но куда девался он после того, как ранил тебя? – удивился я. – Ты тоже заколола его? Ведь потом стражами были такие же отражения, как я!

Она стояла передо мной, держа руку на эфесе клинка. Я видел скрытую борьбу в ее взгляде, понимая, что сейчас решается моя судьба. А она даже не шевелилась, от чего становилось совсем жутко. Такими я видел роботов в фантастических фильмах.

– Он не умер, – вдруг произнесла она. – Был ранен и сбежал – трус. – Её меч покинул ножны и теперь был направлен прямо на меня.

Я был в ужасе. Я стоял, прижимаясь спиною к стене, а прямо передо мной, стояла женщина, которая уже убила десятки моих предшественников, и я был в полной её власти, ибо даже говорить мог с трудом, когда мне в лицо было направленно остриё тьмы!

Что ж это за игра, подумал я в тот момент? Клинок Света у Стража Тьмы, и клинок Тьмы у Стража Света? Хотя, с них станется.

Плечом я ощущал неровную поверхность. Быстро оглянувшись, я увидел то самое расколотое зеркало, и вспомнил приказ Голоса. Моя фигура скрывала от взора Эллы само зеркало, позволяя ей видеть лишь часть древней рамы. Она не могла видеть – цело ли стекло, да я, честно говоря, и не представлял, чем оно ей может грозить. Да и знала ли она сама секрет, ведь она не имела книги, которая всё ещё сдавливала мне низ живота. А девушка, тем временем, медленно наступала, держа направленный мне в шею клинок прямо перед собой в вытянутой руке. На её пальцах сверкали причудливые перстни (я никогда ничего подобного не видел).

– Так как мы решим? – произнесла она, продолжая неумолимо приближаться, – наша любовь и свобода, или твоя смерть?

– Неужели никто из моих предшественников не выбрал свободу, и не отдал тебе книгу? – как мог более естественно, удивился я, пытаясь потянуть время, чтобы сообразить, что же мне предпринять.

– Никто из них не смог, или не пытался её найти, – ответила она. – Нашёл и смог прочесть только последний, – тут она презрительно ухмыльнулась, – но тут же попытался бежать, глупец. – Бежать от меня! – она сделала ударение на последнем слове. Глаза её, при этом, вспыхнули ненавистью, смешанной с чувством личной обиды. – Когда появился ты, то я сперва решила, что это он захотел вернуться.

Остриё её меча было уже в паре десятков сантиметров от моего горла. Я снова подивился материалу, из которого был изготовлен этот смертоносный сгусток тьмы.

– Ты мне нравишься, – сказала она. – Как нравились вы все, как нравился тот, кто ранил меня, – её голос, казалось, на мгновенье смягчился, но тут же снова стал ледяным, а тон – неумолимым, – поэтому я спрошу ещё раз, последний: что ты решил?

И я решился. Просто, потому что мне больше ничего другого на ум не приходило. Я, почему-то, не мог и не желал отдавать ей дневник, чувствуя, что такой поворот событий грозит неисчислимыми бедами. И ещё потому, что видел в глазах Эллы свой приговор – может быть не мгновенный, но неизбежный. И драться с ней я не мог, ибо, вообще, не очень это умею делать, а, тем более, на странных мечах, да ещё с существом, которое упражнялось в этом искусстве на моих предшественниках целую вечность! Оставалось