Страж - Леонид Викторович Зайцев

на себя внимательнее? Может у меня рога, или клыки? Ещё недавно я бы посмеялся над таким предположением, но в этом мире могло быть всё! Я на полном автомате пригладил волосы – никаких лишних наростов не обнаружил, но успокоиться уже не мог.

И в этот момент появился Дед.

Глава 19

У богов, понятное дело, всё ни как у людей. И появляются они некстати. Я, только было, уже вывел Стража на откровенность, как контакт был прерван этим появлением.

– А ты творишь чудеса! – заявил Дед.

– И вам не болеть, – я всё ещё был раздражён.

– Заставить их заблокировать врата…, – в голосе Деда явно угадывалось недовольство. – Отчаянно. Как ты этого добился?

– Вижу, что вам это не нравится, – произнёс я.

Дед немного подумал, затем, поискав взглядом табурет, взгромоздился на него, и уставился на меня, как удав на кролика. Мне стало не по себе.

– Что теперь-то не так? – Не выдержал я.

– А ты подумай. Вспомни, что я рассказывал.

Чёртов мой характер – я чуть снова не взорвался. Мне тут уже столько нарассказывали и напоказывали, что очень хотелось закрыть глаза и заткнуть уши, и оказаться дома в своей комнате! Но вытащить меня отсюда мог только вот этот поддельный Дед.

– Я должен охранять Врата, – едва сдерживаясь, произнёс я, – и я их охраняю. Теперь они заблокированы, заблокированы не мною и не с нашей стороны. Что в этом плохого, кроме очевидно полезного?

Дед встал и прошёл мне за спину. Я невольно вздрогнул, когда он наклонился ко мне, но при этом я не ощутил его дыханья, ни тёплого, ни холодного, а вообще никакого.

– Я же объяснял, для чего вообще нужны Врата, – прошептал он мне на ухо. – Перекрыт канал обмена энергией! И с их и с нашей стороны давление растёт. Мне рассказывать тебе, что станет со вселенной, когда будет достигнут критический уровень?

– Но не я же заблокировал Врата.

– Из-за тебя их заблокировали!

– Так отправьте меня домой, а сюда верните первого Стража! Вы же теперь знаете, где он, и что он жив. Пусть я только отражение, но я человек, и хочу быть свободным.

Как-то нехорошо Дед на меня посмотрел, как-то сурово и внимательно. Он словно оценивал меня, словно прикладывал к некой линейке. И на этой линейке, теперь я это знал, ещё сохранились испуганные, замороченные следы прежних стражей.

– Если б было так просто, – наконец выговорил Дед. – Но вся соль в том, что ты – не отражение. И я могу вернуть первого Стража, но так сложилось, что судьба вселенной теперь только в твоих руках. И не проси объяснять – почему.

– Почему?

– Упрямый, – усмехнулся Дед, – это, пожалуй, хороший знак.

– Почему я не отражение?

– Потому, что ты отразился в расколотом зеркале! Потому, что Тьма так напугана твоим присутствием, что перекрыла Врата! Потому, что первый Страж, после своего ранения и исчезновения, не говорил даже с нами, а с тобой общается регулярно! Этих объяснений тебе достаточно?

Я задумался. Однако, потерять инициативу не желал. Уж, коль Дед так разговорился, то пытать его надо было до предела.

– Стражей создали Старшие, как вы себя называете, – начал я, – но меня-то создали мама с папой, причём самым обычным способом. Так почему же я не отражение?

Дед тяжело вздохнул. Как он может вздыхать, когда он явно не дышит, что я почувствовал ещё чуть раньше? Не думал, что боги могут так переживать из-за каких-то стражей.

– Скоро, я уверен, кто-то тебе всё объяснит, сказал он.

– Но не вы?

– Это было бы не правильно. Я проклинаю тот день, когда последний Страж попытался сбежать именно в ваше отражение! И, думаю, не я один.

– И что особенного в моём мире? – Поинтересовался я, заранее понимая, что ответа не будет. Здесь я уже начал привыкать к такому общению. Что же это за такие страшные военные тайны, которые нельзя доверить даже мне – мальчишу-кибальчишу? И почему меня всё время все пытаются запутать? Хотя, последнее, как раз мне понятно, более или менее. Каждая из сторон тянет одеяло, то есть меня, к себе – обманом, подтасовкой фактов, полуправдой – да как угодно.

Дед не стал меня разочаровывать и заговорил совсем о другом, полностью проигнорировав мой последний вопрос. Его вдруг заинтересовало, всем ли я доволен в бытовом плане, как питаюсь, как сплю? Он так подробно расспрашивал, что я и сам удивился тому, что на некоторые моменты своего быта совсем не обращаю внимания, а уже принимаю, как должное, не задумываясь о том, как всё это происходит. Например, утром я всегда находил свою одежду чистой, простыни каждый вечер оказывались свежими. И если про еду и пополнение её запасов меня предупредили сразу, то про то, каким образом мои носки и бельё после принятия мною душа или ванны всегда оказываются, как новые, мне ничего не сообщали.

И, всё же, я понимал, что этот расспрос призван, только отклонить мои мысли от темы, которая волновала меня более всего, так как касалась моего ближайшего будущего, да и самой моей жизни или смерти. И тогда до меня дошло, что тут, чтобы получить хоть сколь-нибудь близкий к реальному положению дел ответ, надо правильно задавать вопрос. Я немного подумал, поднял руку, как когда-то тянул её в начальной школе, и, дождавшись внимания Деда, спросил:

– Так что лично я могу, или должен сделать, чтобы разблокировать Врата и восстановить равновесие?

Дед, по-моему, даже не удивился, словно ждал именно этих слов. Он, по своему обыкновению, пронзил меня своим всевидящим взглядом, и, видимо, удовлетворённый увиденным, начал с комплимента, которого я не понял до конца.

– А ты и правда сможешь, – произнёс он немного задумчиво. – Есть всё-таки в отражениях что-то, что делает нас сильнее.

Я промолчал, опасаясь новым вопросом снова отвлечь его в дебри моей гигиены, и был вознаграждён за редкое для меня терпение. Дед заговорил.

– Я думаю, что очень скоро тебя навестит твоя подруга.

При этих словах я почти до хруста сжал зубы, вспомнив отражение старухи в зеркале, но снова промолчал, хотя и с большим трудом.

– Блокировка Врат – это нарушение Договора, – продолжил Дед, – свободный переход энергии им нужен не меньше, чем нам. Энергия взаимодействия тёмной и светлой материй – это наш хлеб. А голодными никто оставаться не желает.

– Вы же сами сказали, что закрытие Врат может привести к взрыву, – всё-таки не выдержал я, – это же им на руку!

Дед не рассердился на то, что я его