Судьбу не изменить, или Дамы выбирают кавалеров - Марина Крамер

Виктор Иванович закрыл альбом и долго сидел, не в силах пошевелиться или убрать руку с бархатной обложки. «Я стал совсем старый, любая новость высасывает из меня все больше сил и эмоций, а восстанавливаться потом с каждым разом труднее. Если сейчас все закончится хорошо — ну, по крайней мере, благополучно, — непременно приму Маришино предложение и поеду к ним, поживу там подольше, с внуком пообщаюсь», — решил он и убрал альбом на место.

Чай остыл и казался кислым, настроение тоже почему-то испортилось. «Зачем все-таки Дмитрий ввязался в эту авантюру с выборами? — думал журналист, направляясь в кухню и снова щелкая там кнопкой чайника. — Несколько лет он спокойно работал начальником службы безопасности одного из банков, зарабатывал хорошие деньги — к чему теперь эта суета? Неужели есть что-то такое, о чем я просто не знаю? Какие-то скрытые мотивы? Мы так давно не говорили с ним по душам. Может, я оттолкнул его, и теперь сын не хочет посвящать меня в свои дела? Раньше не было такого. Надо попытаться вернуть прежние отношения, может быть, это позволит мне разобраться и понять?»

Но сын всячески уклонялся от предложений встретиться, чем очень удивлял Виктора Ивановича. Дмитрий ссылался на большое количество встреч, консультаций и разной бумажной волокиты, связанной с регистрацией кандидата и прочей околовыборной кухней.

— То есть ты даже не хочешь посмотреть примерные тексты статей в газеты? — настаивал Виктор Иванович, слегка уязвленный отговорками сына.

— Бать, ну, отправь их моему пресс-атташе, и все. Она глянет и мне коротенько расскажет.

— Твой пресс-атташе — женщина? — чуть удивленно спросил Виктор Иванович, и Дмитрий как-то неохотно подтвердил:

— Да. Это что-то меняет?

— В общем-то, нет, просто я всегда думал, что подобные вещи лучше все-таки доверять мужчине.

— Это, батя, сексизм, — засмеялся Дмитрий, — сейчас равноправие. Лиза — умная девушка с хорошим образованием, профессиональный пиарщик, мне ее рекомендовали как специалиста высшего класса. А то, что она женщина, вообще никакой роли не играет.

— Ты так оправдываешься, словно я тебя в чем-то уличил, — подколол Виктор Иванович и вдруг понял, что попал в точку — у сына роман с этой неведомой Лизой.

Нужно было как-то отходить от неприятной, как почувствовал отец, для сына темы, и Виктор Иванович заговорил о сроках поездки:

— Ты же хочешь, чтобы я с тобой ехал? Или моя помощь нужна только здесь?

— Ну что ты, бать! — с ощутимым облегчением в голосе отозвался Дмитрий. — Я на тебя рассчитываю, у тебя же и там на телеканале подвязки были, помнишь? Могут пригодиться. И потом — поможешь мне речь немного отшлифовать, а то я, сам же знаешь, люблю что-нибудь эдакое ввернуть.

«У тебя для этого есть пресс-атташе», — едва снова не съязвил Виктор Иванович, но вовремя удержался:

— Хорошо. Ты, главное, предупреди меня хотя бы дня за три, я уже не мальчик, разучился собираться по тревоге.

— Конечно. Ты не волнуйся ни о чем.

«Если бы, — вздохнул про себя отец, возвращая мобильный на стол.

— Мы здесь уже неделю. Когда, в конце концов, я смогу выйти из дома? Я что — арестантка?

— Жить хочешь? Сиди и не рыпайся. Поддался на твои уговоры, надо было оставить там! Будешь теперь нудить под ухом! — В голосе раздражение, в глазах — откровенная ненависть, так и убил бы, если бы мог.

— Я тебя тоже люблю, — побольше мягкости, меньше эмоций, продемонстрировать покорность — он же это любит, скотина… — Зачем мы постоянно кусаем друг друга? Ведь я хочу только помочь тебе… — ласково обнять за плечи, положить голову на плечо, поцеловать в ухо. — Ну что ты… расслабься, милый, это же я…

Убаюкивающий голос и мягкие, пахнущие гортензией руки успокаивают, снимают напряжение легкими движениями. Действительно, надо расслабиться и подумать обо всем спокойно. Старых связей почти нет, надо как-то восстанавливать, искать. Нужен помощник, а лучше — несколько в дополнение к тому, что уже работает. Но кого шевелить? Пробовать поднимать старые связи дорогой родственницы? Могут не согласиться, а никаких инструментов воздействия у него нет. Плохо, когда остаешься в одиночестве — прямо как по минному полю в темноте гуляешь, чуть не туда ступил — и привет.

— Ты точно хочешь мне помочь?

— Милый, а как ты думаешь? Я твоя жена, я всегда с тобой заодно.

— Это хорошо. Надеюсь, ты будешь об этом помнить. И в нужный момент сделаешь правильный выбор.

«Так… а вот это лишнее, дорогой. Если это именно то, о чем я сейчас думаю, то ты здорово рискуешь. Я никогда больше не позволю себе выбрать не ее. Однажды оступилась — больше не повторю».

Глава 11

Урал

Необходимо хорошо подумать, прежде чем говорить, ибо слова приводят к спорам.

— Мне вот что интересно, Леон, а как скоро появится Бес? — Ворон сидел в кресле, закинув ноги на край стола, курил и вертел во второй руке бокал с плескавшимся на дне виски. — Ну, ты что думаешь?

Леон, стоя у окна, смотрел сквозь раздвинутые пальцами плашки жалюзи во двор клуба, где была припаркована машина Ворона. В ней по распоряжению Леона должна была постоянно находиться охрана из двух человек и водитель, но сейчас, насколько он мог видеть, салон был пуст. «Сегодня же всех троих вон. Но кем заменить? Нужны проверенные люди, а где их взять? Верить никому нельзя, надо искать кого-то из людей Наковальни, а для этого придется обращаться к Хохлу, ничего не поделаешь. Иначе голова моего хозяина рано или поздно будет напоминать дуршлаг».

— Леон, ты оглох, что ли? — чуть повысил голос Ворон, и телохранитель, машинально поднеся руку к отсутствовавшему уху, откликнулся:

— Нет, я слышу. Задумался.

— Ну, так поделись, чего надумал.

— Если вы про Беса, то я думаю, что он, скорее всего, уже здесь, просто осматривается.

— Чего ему осматриваться? Поди, не в незнакомое место приехал, тут ему давно каждый куст родной, — фыркнул Ворон и сделал глоток.

Леон чуть заметно поморщился — не любил, когда хозяин начинает пить в первой половине дня, это значит, что к вечеру он будет уже прилично навеселе, а в таком состоянии его совсем невозможно контролировать. В ситуации, когда непонятно, откуда может грозить опасность, подобные вещи очень напрягают. Но не отбирать же у него бутылку, в самом деле…

— Это понятно, что место знакомое. Тут вопрос в другом — он же как бы официально исчез. Дело, кстати, у полицейских не закрыто, он так и числится пропавшим без вести.

— Странно… — протянул Ворон, — как это Гриня не предусмотрел такой вариант? Мог бы Грищуку, начальнику-то, и зарядить, чтобы дело тихо прикрыли.

— Скорее всего, Грищук не в теме, потому дело и не закрыто до сих пор. Следовательно, появиться в городе без риска быть узнанным Бес не может. И это ему сильно мешает. Выход один — пластика, но на это нужно время.

— И ты думаешь, что Бес не предусмотрел это, когда продумывал операцию по свалу отсюда? — с сомнением спросил Ворон и взял новую сигарету.

— Думаю, что нет. У него просто не было на это времени — вы вспомните, как скоропостижно это все произошло, — напомнил Леон.

— Да ладно! — скривился Ворон. — Наковальня еще когда этот план хитрый раскусила… она ж с охранником Беса мутила тут, ну а этот Жорка и помогал Бесу исчезнуть. Так что время у них было. Нет, здесь не в этом дело… Кстати, надо бы аккуратно Грищука пощупать — вдруг скажет чего.

Леон снова поморщился. В пользу разговора с начальником городской полиции он не особенно верил, да и с каким вопросом к нему подойти? Мол, скажите, уважаемый, а как там дело о пропаже мэра нашего бывшего поживает? И получить встречный вопрос — с чего такой интерес? Нет, здесь нужно иначе действовать, хитрее…

— Грищук ведь баню любит, — задумчиво проговорил он, оставляя в покое жалюзи и поворачиваясь к Ворону.

— Ну?

— Так пригласите его в субботу. Попаритесь, пивка выпьете, глядишь, разговор и завяжется.

Ворон опустил ноги на пол и почти с уважением посмотрел на телохранителя:

— А тебе жбан-то, смотрю, не стряхнуло взрывом, Леон, соображаешь. Это хорошая мысль — про баню. Я ему вечером позвоню.

— Тогда не пейте пока больше, — буркнул Леон, кивая на бутылку виски.

Ворон с сожалением посмотрел на нее, но все же решительно закрутил пробку и отставил бутылку на дальний край стола.

— Занудный ты, Леон, правильный. Тебе б учителем работать.

— Мне и тут не дует. У вас ко мне нет пока поручений? — спросил Леон, мечтая об одном — чтобы Ворон не вспомнил о данном ему дне на уточнение некоторых моментов в досье генерала Коваля. Они с Хохлом так и не решили, говорить ли Ворону о родстве кандидата и Наковальни, договорились действовать по ситуации, и Леон, как мог, обходил скользкую тему.