Кошачье заклинание или Друг перелётных воробьёв - Сергей Георгиев

— Как лучше хотел, говорю же… — окончательно сконфузился волшебник. — Я больше не буду…

— Мы непростительно забыли про мальчика! Про того, превращенного! — суровый голос пенсионерки вернул нас к действительности.

Глава 13

НОЧЬ ПЕРЕД ДУЭЛЬЮ

Март — месяц не поймешь какой, то ли еще зимний, то ли уже весенний. Это только по календарю все ясно.

Стемнело, и мальчишка как-то неожиданно понял, что ему хочется очень немногого и простого: прийти домой, раздеться и обогреться. Болтаясь по улицам, Виктор порядком иззяб, и все волшебства и чудеса казались теперь какими-то посторонними…

Нет, не так. Ну, не самыми важными в жизни, что ли.

Возле мошкинского подъезда Витька Бубенцов уже просто клацал губами от холода, и раздумывать больше было нечего. Поднимаясь по лестнице, еще раз пробежал глазами мятую записку от волшебника. Слова были теми же самыми, только внизу прибавилась странная фраза: «Продолжение следует». И появилась подпись, больше похожая, впрочем, на кляксу.

«А то я не поверил бы без подписи, — с какой-то почти безразличной иронией подумал Виктор. — Еще бы печать поставил! Треугольную!…»

Ключ с мартышкой оказался настоящим, от Пашкиной квартиры. Замок щелкнул, и дверь легко, без скрипа отворилась.

«Продолжение следует». И то хорошо, не безрадостный конец всему. С волшебниками этими, кто их знает… Хоть не на улице ночевать…»

Подумалось так неизвестно отчего, никаких подозрений насчет ключа до этого у Витьки не было.

Голова мартышки, забавный Пашкин брелок, раскачиваясь на цепочке, коснулась запястья, и мальчишка едва не выронил ключ: безделушка оказалась очень холодной, почти ледяной!

Но вот на это странное обстоятельство Витька почему-то совершенно не обратил внимания, просто зло затолкал ключ обратно в карман!

Так бывает: часто мы придаем очень большое значение пустякам, а на действительно серьезные и стоящие самого пристального взгляда вещи не обращаем внимания. А ведь голова мартышки никак не могла быть очень холодной, она же лежала в кармане, близко к телу.

Легко автору рассуждать, скажете вы, забрался бы сам в чужую «шкуру»! Превратили тебя невзначай в постороннего человека, выглядел бы ты Виктором Бубенцовым или, к примеру, Мошкиным Павлом, вот тогда бы мы на тебя посмотрели! Да уж…

Квартира оказалась в точности как родная бубенцовская. Даже зеркальный трельяж стоял на том же месте.

Некоторые отличия, конечно же, были. Виктор не обнаружил книжного шкафа в родительской комнате. Место просто пустовало, а книжные стопки выглядывали из-под кровати.

Впрочем, он недолго разглядывал жилище. Убедился еще только, что с диваном в комнате у Павла все в порядке, и раскладывается он легко, и внутренности диванные набиты бельем — чего же еще требовалось…

Домашние тапки Павла Мошкина оказались не по-хулигански удобными и теплыми, скоро мальчишка согрелся. Есть по-прежнему не хотелось, но тем не менее Виктор решил обследовать и холодильник.

Все было на месте: и суп в кастрюльке, и второе в какой-то особенной посудине, названия которой он не знал, но Витькина мама подобной вещью очень гордилась. Был даже большой полукруг домашнего торта.

Виктор отщипнул кусочек, сидя на корточках перед раскрытым холодильником, пожевал.

По вкусу торт очень напоминал пережаренную курицу под майонезом.

Отщипнул еще… и решил поужинать. В самом деле, это раньше о нем мама и папа заботились, а теперь-то кто, а?

Виктор Бубенцов начал лихорадочно вытаскивать из холодильника все, что там было, составлял на маленький кухонный столик, и скоро на столике уже просто не хватало места.

А мальчишка все выставлял и выставлял кастрюльки, чепарушки, мисочки и тарелки, гремел железом и звонкой, обожженной глиной.

И как-то сама собой в такт этого бессмысленному громыханию начала у него мурлыкаться старинная неизвестного происхождения шутливая песенка:

— Пришел домой голодный,А суп стоит холодный…Тра-ля-ля,Ля-ля-ля-ля-ля…

Дальше слова не вспоминались, и он повторял это «тра-ля-ля, тра-ля-ля» без конца, и язык не уставал, и — странное дело — ему вдруг стало почти весело…

Ну, если и не совсем весело, то и не так уж неприкаянно, как было вначале!

С каждой ложкой подогретого супа по телу разливалась усталость и тяжесть, а мысли опять лихорадочно засуетились.

Хороши шуточки, нечего сказать! Конечно, как следует насолить Пашке Мошкину, главному Витькиному врагу, — это было бы неплохо, было бы это просто замечательно!…

Но тут простая и ясная логика неожиданно вильнула совсем в сторону.

Ну, хорошо, он вот сидит и размышляет, чего бы такого похитрее подстроить Павлу Мошкину…

Павлу Мошкину, который… который не сумеет на коварные козни совсем ничем ответить?! И вообще, а где он теперь, настоящий Павел Мошкин?! Что с ним в данный момент происходит?!

От этой мысли Виктор вздрогнул, ему стало страшно. Мальчишка бросился к телефону и набрал номер. Нет, не тот, таинственный 340-74-95, а другой, очень, очень хорошо знакомый…

— Алло?… — почти сразу на другом конце провода сняли трубку.

Витька застонал, надавив пальцами на рычаг. Он узнал этот голос. Теперь можно было не сомневаться: там, у магазина, он увидел… самого себя! И теперь ему ответил… Виктор Бубенцов!

Где же тогда Павел Мошкин?! Или, может быть, его… вообще нет?! Просто больше вообще не существует?!

Какое же тогда право имеет он, он, Витька Бубенцов, глумиться над человеком, которого просто… нет на свете?!

В школе учительница по литературе Анна Федоровна часто повторяла, что свою собственную жизнь можно прожить как угодно, только будет стыдно потом, если что не так. Это понятно! А вот если тебе доверили… жить за другого человека?!

Ведь никто, кроме Витьки и волшебника, не знает, что Павел Мошкин теперь просто «солдат» из глупой детской игры!

Никто даже не подозревает: теперь только с виду прежний Павел Мошкин, а распоряжается всеми его поступками неведомо отчего Витька Бубенцов!

И только от прихоти этого самого Бубенцова зависит, совершит ли Пашка геройский подвиг и другие благородные поступки, или же потянется за ним хвост позора и ужаснейших преступлений.

В комнате заработал телевизор. Виктор даже не заметил, когда включил его. Наверное, ему просто стало неуютно и жутковато в этой опрятной, ухоженной квартире. Мальчишка перешел на диван, забрался на него с ногами.

С экрана телевизора какой-то бородатый дядька, скорбно потупясь, рассказывал о трагической и прекрасной судьбе великого математика Эвариста Галуа, которого убили на дуэли совсем в юном возрасте.

— Все, что Галуа успел сделать в жизни, написано за одну ночь, — вздыхал дядька. — В ночь перед дуэлью… Эварист Галуа знал, что будет убит, и торопился записать свои гениальные мысли…

— Я видел сегодня самого себя, — признался вдруг Витька вслух: дядьке на экране, этим стенам, этим стульям и столу. Чтобы все услышали, чтобы не сверлила эта мысль голову одному ему, Витьке…

— Я видел себя настоящего… В толпе!

— Наверное, кто-то другой на месте Эвариста Галуа, даже случись у него в ночь перед дуэлью самая жестокая бессонница, не стал бы выписывать мало кому понятные формулы, — немедленно отозвался дядька с экрана. — Он, наверное, просто потренировался бы в стрельбе из пистолета…

— Он просто потренировался бы в стрельбе из пистолета… — эхом повторил Виктор. — Потренировался бы в стрельбе из пистолета…

И с этими словами он неожиданно заснул. Заснул одетым, в чужой квартире, на чужом диване. Дядька в телевизоре бубнил теперь как бы сам для себя.

— После дуэли на столе Эвариста Галуа обнаружили только несколько листков бумаги с гениальными формулами, — не поднимая глаз, продолжал бородач. — И еще одну странную, загадочную, таинственную вещицу…

Дядька отпил воды из стакана, помолчал, словно решая для себя, говорить или не говорить до конца, все-таки собрался с духом:

— На первый взгляд, безделушка… В мраморной пепельнице на столе математика обнаружили искусно вырезанную из слоновой кости голову мартышки… Голова мартышки отчего-то оказалась очень горячей, почти раскаленной, до нее невозможно было дотронуться… Безделушка сохраняла тепло до вечера… Куда голова мартышки исчезла потом, не знает никто…

Виктор Бубенцов сладко причмокнул во сне и повернулся на другой бок. Угрюмый бородатый дядька смущенно умолк, а экран, мерцая, потемнел. Телевизор выключился сам собой…

Глава 14

КТО ЕСТЬ КТО?

К чужому телу привыкаешь быстро. Одной ночи оказалось вполне достаточно, чтобы неловкое ощущение излишней легкости движений и невесомости исчезло, все стало на свои места. И даже аппетит появился!