Юность. Автобиография… почти. Книга вторая. Цикл «Додекаэдр. Серебряный аддон» - Илья Андреевич Беляев

— Да что с ним может произойти? — так же тихо ответил ее муж. — Сидит он дома, и плевать хочет на все наши дела!

— Ничего, вот только репетиция будет, я все ему выскажу! Пусть знает, что я о нем думаю!

— Да он может и на репетицию не прийти. Помнишь, пару лет назад был у нас такой: пропустит выступление, так недели две не ходит — боится. Потом опять придет как ни в чем не бывало.

Мальчик появился в актовом зале только к концу пятого номера и минут двадцать сидел в одном из кресел, не решаясь подойти. Его позвала Настя.

— Ты что, совсем обнаглел?

Похоже, это была ее коронная фраза.

— Знаешь, сколько сейчас времени и что…

Ее перебил звукооператор.

— Тебе когда сказали приходить?

— К девяти!

— Так, где ты был?

В это время за кулисы вошла Любовь Васильевна и сразу же набросилась на мальчика:

— Ты где был? — прозвучал вопрос во второй раз.

Я улыбнулся, вспомнив рекламу: «Пиво пил!»

— Да здесь, за домом, у ларька со сладостями.

— За домом? — удивилась женщина и разгневалась еще больше. — И ты можешь вот так спокойно об этом говорить? Ты представляешь, что чуть не сорвал нам выступление. Если не хочешь выступать — не берись, без тебя обойдемся!

— Но я же ждал вас здесь, за школой и не видел, как вы прошли.

— Нужно было как Ксения, подъехать к шатру! — возразил мужчина.

— Но мне-то ближе отсюда!

— Значит, и ждать нужно у дверей школы!

— Вероника сказала, что ты ей звонил, обещал зайти! Почему не пришел? — спросила руководитель.

— Я хотел, но потом передумал.

— Ну и иди в таком случае, дальше стой у ларька с конфетами!

Что там ему еще напутствовали, я так и не узнал, так как подошли «Фокусы», но я видел, как покрасневший Паша выбежал в зал из-за кулис, стремглав понесся к двери и исчез за ней. Теперь понятно, почему у него фамилия Злобонервный.

Вот про кого Кеше нужно было писать:

… килограмм он за сто!

Он, пожалуй, даже больше Светы и чем-то смахивал на чересчур переупитанного Карлсона: с большим-большим животом, такой же головой, пухлыми руками и ногами. Точная копия, вот только летать еще не научился, но это дело можно исправить. Если его сравнивать, то выйдет, что в него сможет поместиться вся Вероника целиком и большая половина Иннокентия.

В общем, в этот раз мы справились без него, хотя Вероника все время жаловалась на то, что все же лучше, когда он выступает, а в некоторых местах можно даже спокойно переодеться! Чем лучше?

Высушив в стороне от руководителей бутылку газировки за свой одиннадцатый дебют, Ольга Микробывая, икнув и закрыв от удовольствия глаза, отнесла свой костюм в чемодан и, закрыв его, поставила на край сцены. Оделась и… достала вторую бутылку! И как у нее живот не пучит после всего этого? Да и дойдет ли так спокойно как хотелось бы до своего дома? Где-то когда-то я читал про то, что все-таки на самом деле добавляют во все эти газированные напитки. Хорошо, что дом ее находится недалеко, тут, за базарчиком.

— Ну вот, осталось еще одно выступление — и все! — сказала Любовь Васильевна. — На сегодня гастроли будут закончены, а для Оли они уже сейчас подошли к концу! Значит так, тебе прийти завтра к девяти часам к дверям тридцать пятой школы и не стоять где-то за углом, а только у дверей. Все понятно?

Девочка кивнула головой и, взяв свой чемодан, вынесла его на улицу. Мы последовали за ней, по пути уточняя предстоящие дела:

— Вероника, — обратилась к ней руководитель, — а сегодня нам можно переждать у тебя пару часиков? — и, взглянув на часы, добавила. — Всего чуть больше трех.

Вероника в смущении опустила голову и прошептала так тихо, что все остальные еле услышали ее голос и разобрали слова.

— Извините, но как раз сегодня к нам приехали родственники…

— Все понятно, — перебила ее женщина.

— А-а-а, кстати, у меня нет никого дома, — вспомнил я. — Да и «Русская сказка» недалеко от стен дома. Пойдемте ко мне, если, конечно же, хотите!

Вышли на улицу. Автобуса не было и в помине. Видать водитель опять где-то «бабки сшибал» на «халтуре».

— Что ж, — сказала руководитель, обращаясь к мужу, — есть предложение пойти к Игнату! Пойдем?

— Ну, если предлагает, то почему бы и нет. Где ты говоришь, твой дом находится?

Я указал на одну из многих девятиэтажек, и мужчина воскликнул:

— Так сад ведь почти рядом! В минутной ходьбе от дома Игната!

— Я же вам говорил.

— Значит, пойдем? — спросила Любовь Васильевна.

— А у нас разве есть другой выбор? — вопросом на вопрос ответил мужчина.

— Кхе-кхе… — прокашляла Вероника, привлекая к себе внимание. — Можно, я пойду домой?

— Ты разве забыла, что нам нужно договориться о завтрашнем выступлении и переделать кое-что.

Она опустила голову.

— Помню, но…

— Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня!

— Я понимаю…

— К тому же мы не договорились о номерах, которые пойдут пятого и восьмого. Ты думаешь, у нас будет еще время вот так просто посидеть?

Девочка ничего не ответила и пожала плечами.

Первым пошел я и заторопил всех остальных, так как на небо выплывала громадная черно-синяя туча, которая должна была вот-вот разразиться сильным ливнем.

Всем, кроме Оли пришлось идти со мной — на этом настояли руководители, а девочка, схватилась за живот (видимо процесс брожения уже пошел) и с чемоданом побежала в сторону дома.

Вшестером, под удивленным взглядом Гавриила Максимыча, забивавшего «козла» с его «ребятами», мы вошли в подъезд и остановились около лифта.

— Скажу сразу, — начал я, — лифт у нас бешеный в прямом смысле этого слова. На каком бы этаже не была бы нажата кнопка, он все равно приедет на мой — третий. Если вам повезет и вы, все же, дождетесь, нажимать нужно не на третий, а на первый, так как в этом случае он приедет на третий, но не сильно тыкайте, а то вас занесет на девятый, а оттуда лифт вообще никуда не едет. Все понятно?

Хотя понять было сложно, все закивали головой, а я пошел пешком — уберусь дома пока они кататься будут.

Минут через десять раздался звонок. Добрались наконец-то! Впустив всех — закрыл дверь.

Моя квартира особо ничем не отличалась от других, но и скучной ее тоже назвать было сложно. Сняв обувь, все прошли в зал. Здесь я, к сожалению, не доделал ремонт, начавшийся