Худший из миров - Егор Михнегер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сильный голос продолжил прервавшуюся на несколько минут проповедь:
— Не о теле своём беспокойтесь. Эта оболочка обречена на разложение. Не мор, война или голод, так старость истончит ваши кости, усушит мясо, превратит в конечном счёте всё в прах. Но и о душе не переживайте напрасно, ибо не понимаете эту сущность. Не знаете, что ждёт её после смерти.
Дицуда пересекался с Рисхартом Сидсусом всего один раз, но не узнать манеру речи и рассуждений ересиарха было, наверное, невозможно. Стоя чуть в отдалении, инквизиторы внимательно слушали этого во всех отношениях странного человека:
— Поверьте, муки телесные — лишь мелкие неудобства пред ужасом, что ожидает вас за последним порогом. Вашу сущность расколют, высосут саму вашу суть! Ибо жизненный опыт разумных созданий — суть пища Лжебога, а мнящие себя вершиной творения люди — не более чем скот, который растят на убой. Великий Обманщик вкладывает в нас при рождении семя души, но он же и пожинает плоды земного пути нашего в момент смерти! Так происходит круговорот энергии, так Демиург поддерживает своё существование и весь мир, — голос ересиарха возвысился. — Мир, что сотворён Лжебогом вопреки законам Вселенной, исчезнувшей эры назад! Мир, созданный вопреки воле истинного Творца, настоящего Бога! Мир, являющийся жалкой пародией настоящих планет из сжавшейся в точку Вселенной. Плоский мир, где всё ненастоящее, всё! Мир-издевательство, где столь же иллюзорное солнце вертится вокруг земной тверди. Искусственный мир, созданный ради развлечения одной-единственной сущности. Ради ублажения древней души, возомнившей себя равной Богу!
У Дицуды отвисла челюсть, столько ереси за столь короткий отрезок времени он никогда прежде не слыхивал. Обычно ересиархи лишь интерпретировали по-своему и искажали Учение, но чтобы нести настолько откровенное богохульство… За такое полагался не просто очистительный костёр, но позорное разрывание лошадьми или четвертование. Воистину в тёмное время живём, раз подобным святотатцам вообще позволено открывать рот, вливая яд людям в уши.
Конрад Крамер лишь покачал головой в ответ на многозначительный взгляд Дицуды. Пневматика так просто не возьмёшь. Физически рука не поднимется — те умели обездвиживать своих неприятелей. Это при условии, если удастся прорваться через толпу оборванцев, которые от отчаяния на фоне чумы готовы были поверить сейчас во всё что угодно. Лжебог, абсолютное зло, вселенская катастрофа — когда жизнь висит на волоске, любая обещающая спасение бредятина покажется истиной в последней инстанции. Сложно было обвинять в недостаточной приверженности Учению граждан, потерявших за какую-то неделю практически всё.
— Вы вопрошаете меня, где же выход? Что делать, если всё вокруг лишь иллюзия, да и сами вы лишь сгусток эфирной энергии, низвергнутый в мир для набора переживаний? Я отвечу: отбросьте эмоции, лишите Демиурга его излюбленной пищи. Станьте не участником, а отрешённым наблюдателем представления, ошибочно называемого жизнью. Будьте неинтересны Лжебогу и сможете пройти через игольное ушко, проскочить на свободу! Да, шансы стремятся к нулю, это даже не шанс, а шанс шансов, но и награда безмерна! Абсолютная свобода — это не небеса, не блаженство в человеческом понимании. Это возвращение к истоку всего, это всеобъемлющее высшее наслаждение, которое невозможно описать в рамках ограниченного набора физических ощущений. Такое нельзя передать никакими словами, такое можно только прочувствовать непосредственно.
Вставший на цыпочки Дицуда увидел, как сидящий со скрещёнными ногами прямо на мостовой Рисхарт достал из-за пазухи флейту. Совершенно обычную деревянную флейту.
— Я помогу вам пережить этот опыт. Отпустите свои мысли, не пытайтесь контролировать свои движения, не сдерживайте эмоции. Просто позвольте душе следовать за мелодией и танцуйте. Закройте глаза, забудьте про наблюдателей. Вы одни в этом мире, больше нет никого во Вселенной. Только танец. Пляска, в которой растворяешься без остатка…
Следуя собственным указаниям, Рисхарт поднялся, закрыл глаза и начал наигрывать на флейте мелодию. Грустную, но простую мелодию на аккуратной, но простой флейте. Казалось, он напрочь забыл о слушателях, к которым обращался всего минуту назад. Рисхарт Сидсус просто играл на флейте, просто играл… Вот только происходящее вокруг него никаким простым объяснениям не поддавалось.
Словно одурманенные, люди начинали раскачиваться. Сперва медленно, затем всё быстрее. Через несколько минут стали дёргаться безвольно опущенные вдоль туловища руки, потом голова и наконец пускались в дикий пляс ноги. Те, кто закрывал глаза, отдавались власти мелодии раньше, те, кто смотрел на других, подхватывали движения позже. Но всего через десять минут хоть как-то дрыгались уже все присутствующие.
По отдельности хаотичные, движения разных людей сливались в один странный групповой танец. Люди кружились, прыгали, приседали, махали руками. Топали по мостовой грубые сапоги, хлопали в ладоши, попадая в такт лившейся из флейты мелодии.
Темп пляски то возрастал до пределов физических возможностей человека, то замедлялся до едва приметных движений. Время потеряло значение для танцующих, глаза под закрытыми веками закатывались.
Завораживающее в своей противоестественности зрелище втянуло Дицуду и Конрада. Они и сами не заметили, как задёргались, а когда начали плясать, то уже не могли остановиться. Перед глазами юного инквизитора всё кружилось, негромкая мелодия полностью захватила его восприятие. Дицуда уже не был собой, став чем-то неизмеримо большим. Сопротивляться влечению не хотелось.
В конце концов Дицуда поддался. Закрыл глаза, надеясь, что упадёт и головокружение прекратится. Сознание отключалось.
Проклятье! Он же инквизитор, он должен…
Неважно. Он всего лишь хочет дотанцевать этот танец.
Перед внутренним взором Дицуды стали открываться невероятные картины космической бесконечности. Рождение и гибель звёзд, миров и галактик. Он ощутил бег эпох.
Через минуту Дицуда познал всю Вселенную.
И забылся, ибо разум не был способен вместить себя необъятное.
Его измождённое тело упало на мостовую, он погрузился в целительный сон.
Рисхарт Сидсус продолжал играть на простой деревянной флейте свою простую мелодию. Он знал, что именно в простоте скрыто настоящее сокровище, чудо.
Нужно только отдаться этой простоте без остатка.
Глава 6. Пир во время чумы
Из всех примитивных животных влечений, вредно влияющих на интеллект, ничто не могло сравниться
