Охота на крыс - Сергей Соболев

Майору Михайлову, и даже Мафусаилу, не последнему человеку в организации Джабраила, иметь при себе такую вот продвинутую «картотеку» — не по чину. А вот для еще одной ипостаси Андрея Бушмина, для личности по прозвищу Кондор, подобные навороты уже давно не в диковинку.

Пораженный амнезией человек теряет память полностью либо частично — многие факты, события, лица и имена выпадают, стираются из памяти, надолго, на месяцы и годы, а то и навсегда. Здесь же все происходит с точностью до наоборот, процесс носит полярный характер: еще минуту назад, к примеру, ты и не подозревал о существовании того или иного субъекта, он для тебя был «ничто», «белое пятно», но вдруг ты сталкиваешься с ним нос к носу — при определенных условиях! — или еще как-то пересекаешься с его жизненной траекторией, и вот... «Белое» почему-то перестает быть белым, тайнопись проступает сквозь чистый лист бумаги — ба! «маска», я тебя узнал!

Андрей удержался от того, чтобы легонько присвистнуть от удивления: «Ни х... себе парниша!»

Начать с того, что настоящая фамилия его неизвестна, поскольку он и его сподвижники предпочитают пользоваться (как тот же Хаттаб в Чечне) своими «партийными кличками».

Итак, Мухаммед-эд-Дин, третий человек в «Хезболлах», один из руководителей Партии Аллаха, мощной организации исламских фундаменталистов, базирующейся в Ливане. Но, в отличие от первых двух, включая генсека организации, являющихся фигурами более знакового, представительского плана, он не только организатор, но и блестящий практик.

По некоторым сведениям, Мухаммед родился в 1968 году в Джидде, Саудовская Аравия, в многодетной семье местного предпринимателя. Не закончив обучения в духовной школе, в семнадцатилетнем возрасте перебрался в Ливан, чтобы лично поучаствовать в «джихаде против сионизма и империализма». Пройдя краткий курс обучения в одном из полевых лагерей в долине Бекаа, был зачислен в отряд «шахидов», боевиков-мучеников. В роли камикадзе ему выступить не посчастливилось — к несчастью многих спецслужб. Сметливого парня приметил сам генсек Аббас Муссави (убит в 1992 г. вместе с женой и сыном), разглядев в нем зачатки организатора. Мухаммед был отправлен на учебу в теологический центр в Наджафе (Иран), после чего уже ничто не могло помешать его стремительной карьере.

В списке израильских спецслужб наиболее опасных террористов значится под номером 4. В аналогичных «топ-списках», составленных их американскими и британскими коллегами, он уверенно входит в десятку.

Ну и что, спрашивается в задаче, делает здесь один из десяти самых опасных людей земного шара? Да еще в такой глухомани?

В этих местах проще встретить инопланетян, нежели тех, кого он числит своими злейшими врагами и на борьбу с которыми он сам себя призвал, — «сионистов» и «проклятых янки».

И, наконец, самое главное: почему он вдруг решил присутствовать при разговоре и чем для такой важной шишки может быть интересен такой второстепенный персонаж, как Мафусаил?

Неожиданный какой поворот...

— Мафусаил, ты любишь деньги? — поинтересовался вдруг иорданец. — Ты ведь рискуешь своей головой, верно? Для чего? Надеешься разбогатеть, работая на своего Джабраила?

— Согласен, можно позариться на большие деньги и остаться... без головы.

— И кто вы такие? Откуда вы вообще взялись? Раньше мы знали всех, кто занимается вашим бизнесом.

Еще четыре месяца назад о Джабраиле и вашей «фирме» никто здесь не слышал. Вы чрезмерно секретите все сделки, а некоторые из ваших, в том числе и ты, Мафусаил, Скрывают свое истинное лицо под залегендированной биографией.

— Таковы правила игры, и они вам хорошо известны... Новые люди, говоришь, в бизнесе? Нет, не думаю. Просто бизнес становится более цивилизованным, упорядоченным и безопасным для дельцов. Но это — сугубо мое личное мнение.

— А кто такой Джабраил? — задав этот вопрос, Малех переглянулся с охранником. — Он ваш, русский? Или один из евреев, которые правят вами? Где находится его центральный офис? Кто входит в его ближайшее окружение? Тебе уже доводилось с ним контактировать?

Бушмин был настороже. Он знал, что вопросы такие непременно последуют. И он догадывался, что «гази», подвергнув пыткам Сапронова и двух его «отбойщиков», в первую очередь интересовались именно личностью Джабраила.

По правде говоря, он и сам не прочь был бы вызнать — кто такой? Но пока знал лишь пятерых людей, входящих в руководство «фирмы», только один из которых мог быть напрямую завязан на Джабраила.

А еще могло статься так, что Джабраил — это некий коллективный псевдоним, за которым скрываются сразу несколько крупных чиновников и дельцов — в Белом доме и на Старой площади, в правлении «Росвооружения», в местном Представительстве РФ, среди крупных интендантов в округах и бизнеров, завязанных на Западную Европу и Ближний Восток.

— Абдулла, давай оставим эту тему, — сухо сказал Бушмин. — Ты ничего не говорил, я ничего не слышал. Договорились?

Последовала довольно зловещая пауза.

— Мафусаил, — иорданец решился окончательно раскрыть карты, — у тебя есть верный шанс стать состоятельным человеком. Мы готовы купить у тебя информацию. Сейчас ты еще не располагаешь ею в полной мере, но если постараешься, то можешь добыть... У тебя ведь имеется счет за границей? Или счета? Мы готовы даже внести предоплату. Аванс в размере четверти миллиона долларов тебя устроит?

Бушмин от реплик воздержался, ожидая, что же конкретно от него потребуют.

— Нас интересуют места закладок тайников, местонахождение складов и перевалочных пунктов и в целом механизм транспортировки и складирования «товара». Но не только это... Нас прежде всего интересует руководящее ядро твоей «фирмы» и в первую голову — Джабраил. Информация должна быть максимально подробной. За эти сведения мы готовы выложить как минимум столько же, сколько вы требуете за убитых неизвестно кем ваших людей.

«Они предлагают мне два миллиона баксов. То, что они заплатят, — реально. Но также реально то, что меня прихлопнут гораздо раньше, чем я успею попользоваться свалившимся на меня состоянием».

— Я не тороплю тебя с ответом, Мафусаил. Не говори сейчас ни «да», ни «нет». У тебя есть время подумать, а заодно и уточнить требующуюся нам информацию... Ты умный, а потому знаешь, о чем можно докладывать своему начальству, а что следует держать в тайне. Эта часть беседы останется между нами. Руслан будет в курсе, но они с Асланбеком умеют держать язык за зубами. Связь через братьев Чермоевых... Но если ты нам срочно понадобишься, мы тебя сами найдем.

Иорданец Абдулла Малех еще раз пристально посмотрел на своего визави, затем, по-молитвенному проведя ладонями вдоль бородатого смуглого лица, глухо произнес:

— Инш алла-а...

— Абдулла, ты грамотно выстроил разговор. Мы выжали из данного «контакта» максимум полезного. Теперь у меня появилась новая пища для ума, в дополнение к тому, что я уже знал.

Двое арабов, саудовец, вернее, уже ливанец, и надолго прижившийся в этих краях иорданец, отойдя в сторону, наблюдали, как моджахеды сноровисто скатывают «маску» — даже если сюда вскорости нагрянут федералы, ничего интересного для себя они здесь не обнаружат.

Сейчас уже не было нужды скрывать свое истинное положение — а в иерархии взаимодействующих мусульманских организаций и учреждений Мухаммед-эд-Дин занимал место на порядок выше, чем его собеседник, — поэтому Малех обращался с высоким гостем с подчеркнутым уважением, крайне почтительно.

— Как он тебе показался, этот русский, достопочтенный Мухаммед?

— Впечатление о нем у меня сложилось двойственное, — задумчиво сказал гость с Ближнего Востока. — Ума в нем больше, чем он выказывает. Выдержан, хладнокровен... Я почти уверен, что он неплохо понимает по-арабски, но, когда стали давить на него, и бровью не повел... Думаю, прямого выхода на Джабраила у него пока нет. Но он перспективен и в конечном итоге может оказаться нам полезен. Особенно если учесть то обстоятельство, что Джабраил нынче изъявил желание побороться если и не за весь «портфель заказов», то утвердиться на базовых позициях — а это уже миллиарды презренных американских долларов...

— Думаю, нам удастся с ними договориться.

Один из тех, кого числят среди опаснейших людей на планете, задумчиво покивал головой.

— Я и не предполагал, что здесь настолько красивые места... Брат, я благодарен вам за гостеприимство, но не смогу здесь остаться и одного лишнего дня! Назревают серьезные большие дела, Абдулла Малех! Я знаю и я вижу, как вам трудно здесь приходится... Но и вы знайте: именем милостивого Аллаха вы скоро ни в чем не будете нуждаться! Мы и наши братья по исламу сделаем все необходимое для того, чтобы Россия наконец ощутила на себе сокрушительную мощь священного джихада...

Глава 8

На следующий день Рейндж решил вовсе обойтись без утренней «планерки». Из собственного опыта он твердо знал одну истину: не стоит слишком далеко заглядывать в будущее. При его работе такое вот «моделирование» не только бесполезно с сугубо практической стороны, но вредно и даже небезопасно.