Школа злословия - Ричард Шеридан

Сэр Оливер Сэрфес. Но мне говорили, что сэр Оливер едет сюда. И даже как будто уже прибыл.

Чарлз Сэрфес. Полноте! Я-то уж лучше вашего должен знать, приехал он или нет. Нет-нет, смею вас уверить, что сейчас он в Калькутте. Так ведь, Мозес?

Мозес. О, разумеется.

Сэр Оливер Сэрфес. Вам, конечно, лучше знать, не спорю; хотя у меня эти сведения из очень надежного источника. Правда, Мозес?

Мозес. О, несомненно.

Сэр Оливер Сэрфес. Но все-таки, сэр, насколько я понимаю, вам требуется несколько сот немедленно. Неужели у вас нет ничего, чем вы могли бы располагать?

Чарлз Сэрфес. В каком смысле?

Сэр Оливер Сэрфес. Я слышал, например, что после вашего отца осталось великое множество старинного столового серебра.

Чарлз Сэрфес. О господи, его давно уже нет. Мозес вам это расскажет лучше моего.

Сэр Оливер Сэрфес (в сторону). Вот так-то! Все фамильные скаковые призы и подношения!.. Затем считалось, что его библиотека — одна из наиболее ценных и хорошо подобранных…

Чарлз Сэрфес. Да-да, слишком даже обширная для частного лица. Что касается меня, я всегда был человек общительный и мне казалось совестно хранить столько знаний для себя одного.

Сэр Оливер Сэрфес (в сторону). Боже правый! И это в семье, где образованность передавалась из рода в род!.. А что же сталось со всеми этими книгами, скажите?

Чарлз Сэрфес. Об этом вы спросите у аукционщика, мистер Примиэм, потому что навряд ли и Мозес вам это скажет.

Мозес. Насчет книг я ничего не знаю.

Сэр Оливер Сэрфес. Так-так. По-видимому, из фамильного имущества ничего не осталось?

Чарлз Сэрфес. Да, немного. Вот разве фамильные портреты, если это вас интересует. У меня там наверху целая комната, набитая предками, и, если вы любитель живописи, вы можете их купить по сходной цене.

Сэр Оливер Сэрфес. Нет, черт возьми! Не станете же вы продавать ваших предков?

Чарлз Сэрфес. Любого из них тому, кто больше даст.

Сэр Оливер Сэрфес. Как? Ваших дедов и бабок?

Чарлз Сэрфес. Да, и прадедов и прабабок тоже.

Сэр Оливер Сэрфес (в сторону). Теперь я от него отступаюсь… Что за черт, неужто вам не жаль своей родни? Гром небесный, или вы меня принимаете за Шейлока из комедии, что хотите получить от меня деньги за собственную плоть и кровь?[20]

Чарлз Сэрфес. Полноте, милый маклер, не сердитесь! Какое вам дело, если за свои деньги вы получите товар?

Сэр Оливер Сэрфес. Хорошо, я их куплю. Я думаю, мне удастся пристроить эти фамильные портреты. (В сторону.) О, этого я ему никогда не прощу, никогда!

Входит Кейрлесс.

Кейрлесс. В чем дело, Чарлз? Где ты пропал?

Чарлз Сэрфес. Я сейчас не могу. Мы, знаешь, устраиваем аукцион наверху. Маленький Примиэм покупает всех моих предков.

Кейрлесс. Ну их в печку, твоих предков!

Чарлз Сэрфес. Нет-нет. Если он хочет, он сам отправит их туда, только потом. Постой, Кейрлесс, ты нам нужен. Ты будешь аукционщиком. Иди с нами.

Кейрлесс. С вами так с вами, все равно! Держать в руке молоток не хитрее, чем стакан с кистями.

Сэр Оливер Сэрфес (в сторону). О распутники!

Чарлз Сэрфес. А вы, Мозес, будете оценщиком, если таковой потребуется. Что это, милый Примиэм, вам как будто все это не очень нравится?

Сэр Оливер Сэрфес. О нет, напротив, чрезвычайно! Ха-ха-ха! Еще бы! Это редкостная потеха — продажа с аукциона целой семьи, ха-ха! (В сторону.) Ах расточитель!

Чарлз Сэрфес. А то как же! Когда человеку нужны деньги, то где же, к черту, ему их раздобыть, если он начнет церемониться со своими же родственниками?

Уходят в разные стороны.

Действие четвертое

Картина первая

В портретной галерее у Чарлза Сэрфеса.

Входят Чарлз Сэрфес, сэр Оливер Сэрфес, Мозес и Кейрлесс.

Чарлз Сэрфес. Прошу вас, господа, прошу пожаловать. Вот он, род Сэрфесов, начиная со времен норманнского завоевания.[21]

Сэр Оливер Сэрфес. Превосходная коллекция, на мой взгляд.

Чарлз Сэрфес. Да-да, настоящая портретная живопись: без всякой фальшивой грации и ложной выразительности. Это вам не холсты современных Рафаэлей,[22] которые придают вам поразительную внешность, но стараются, чтобы ваш портрет не имел с вами ничего общего, так что, если даже подменить оригинал, изображение не пострадает. Нет-нет, достоинство этих — закоренелое сходство: такие же деревянные и неуклюжие, как и их подлинники, и ни на что другое не похожие.

Сэр Оливер Сэрфес. Ах, таких людей мы уже не увидим!

Чарлз Сэрфес. Надеюсь. Вы видите, господин Примиэм, как я привержен к домашней жизни: здесь я провожу вечера в кругу моей семьи… Однако, господин аукционщик, пожалуйте на подмостки; вот старое отцовское кресло; оно как раз годится, хотя у него и подагра.

Кейрлесс. Вот-вот, отлично!.. Но позволь, Чарлз, у меня нет молотка. Какой же я аукционщик без молотка?

Чарлз Сэрфес. А ведь это верно. Погоди-ка, что это за пергамент? О, полная наша генеалогия! Держи, Кейрлесс. Это тебе не какое-нибудь там красное дерево, это родословное древо, чувствуешь? Орудуй им, как молотком. Пристукивай моих предков собственной их родословной.

Сэр Оливер Сэрфес (в сторону). Вот изверг! Загробный отцеубийца.

Кейрлесс. Да-да, тут действительно вся ваша родня. Честное слово, Чарлз, ничего удобнее нельзя и придумать: это не только молоток, но заодно и каталог. Ну-с, начнем. Продается, продается, продается!

Чарлз Сэрфес. Браво, Кейрлесс!.. Итак, вот мой двоюродный дед, сэр Ричард Рэвлин, великолепный в свое время генерал, уверяю вас. Он проделал все кампании герцога Мальборо[23] и получил этот рубец над глазом в битве при Мальплакэ…[24] Что скажете, мистер Примиэм? Посмотрите на него. Герой, не общипанный какой-нибудь, как теперешние ваши стриженые офицеры, а облаченный в парик и полную форму, как и подобает генералу. Сколько вы даете?

Мозес. Мистер Примиэм хотел бы, чтоб вы сами назначили цену.

Чарлз Сэрфес. В таком случае, он может получить его за десять фунтов. Я считаю, что за полководца это недорого.

Сэр Оливер Сэрфес (в сторону). Силы небесные! Его знаменитый дед Ричард — за десять фунтов!.. Хорошо, сэр, я беру за эту цену.

Чарлз Сэрфес. Кейрлесс, пристукни дедушку Ричарда… Это вот — его незамужняя сестра, моя двоюродная бабушка Дебора, писанная Неллером;[25] считается одной из лучших его работ, сходство чудовищное. Вот она, посмотрите: пастушка со своим стадом. Вы можете получить ее за пять фунтов десять шиллингов. Овцы этих денег стоят.

Сэр Оливер Сэрфес (в сторону). Ах, бедная Дебора! Женщина, которая так высоко себя ценила!.. Пять фунтов десять шиллингов она моя.

Чарлз Сэрфес. Пристукни бабушку Дебору!.. Вот эти двое какие-то их родственники. Видите, Мозес, эти портреты писаны довольно давно, когда щеголи носили парики, а дамы собственные волосы.

Сэр Оливер Сэрфес. Да, прически были пониже в те времена.

Чарлз Сэрфес. Ну что ж, берите эту парочку по той же цене.

Мозес. Это дешево.

Чарлз Сэрфес. Кейрлесс!.. Это вот — дед моей матери, ученый судья, хорошо известный в западном округе. Во сколько вы его оцениваете, Мозес?

Мозес. Четыре гинеи.

Чарлз Сэрфес. Четыре гинеи? Черта с два, да один его парик дороже стоит! Мистер Примиэм, у вас больше почтения к судейскому званию. Давайте пристукнем досточтимого лорда за пятнадцать.

Сэр Оливер Сэрфес. Извольте.

Кейрлесс. Продано!

Чарлз Сэрфес. А вот два его брата, Вильям и Уолтер Блэнт, эсквайры,[26] оба члены парламента и выдающиеся ораторы, и, что совершенно удивительно, до сих пор как будто еще не было случая, чтобы они продавались или покупались.

Сэр Оливер Сэрфес. Это в самом деле совершенно удивительно! Я их возьму по вашей цене, из уважения к парламенту.

Кейрлесс. Хорошо сказано, маленький Примиэм! Я их пристукну за сорок.

Чарлз Сэрфес. Вот еще славный малый; я не знаю, как он мне приходится, но он был мэром города Манчестера. Возьмите его за восемь фунтов.

Сэр Оливер Сэрфес. Нет-нет, за мэра довольно шести.

Чарлз Сэрфес. Ладно, сосчитайте в гинеях, и я вам подкину обоих этих олдерменов[27] на придачу.