Запретная драгоценность - Луиза Аллен

— Позже. В полдень. Когда сделаем привал.

Сейчас ему уже тоже не терпелось добраться до места назначения. Чем дальше они от дворцовых стен, тем ему легче на душе. Он приторочил одеяла к седлу гнедого и подтолкнул Ануше Раджата, черного мерина Ацжита. В случае опасности он может отпустить гнедого и поменяться с девушкой конями, отдав ей своего вышколенного Павана.

— Почему именно этот?

Черт побери, она буквально все встречает в штыки! Однако Ник почти обрадовался своему раздражению, оно отвлекало от фантазий и воспоминаний.

— Он хорошо обучен и знает, что от него требуется. Его зовут Раджат, просто позвольте ему везти вас.

Ануша пожала плечами и взобралась на коня. Ник привязал длинные поводья гнедого к луке седла и повел свой маленький отряд прочь от храма. Он не стал возвращаться к прерванному пути, а направился к холмистым полям, придерживаясь проведенной на карте воображаемой линии.

— Эти места заброшены. Похоже, тут совсем никого нет, — заметила Ануша где-то через пол-лиги[14].

— Да. Если не считать тигров.

— Значит, мы умрем от голода, или нас съедят. А вы, как предполагается, должны обо мне заботиться.

Она произнесла это без особого раздражения, скорее сетуя на нерадивого слугу.

Ник втянул сквозь зубы воздух и сдержал гнев.

— У нас полно воды. Кроме того, здесь бывают ручьи. И лошади почуют тигров. — «Я надеюсь», — мысленно добавил он, а вслух сказал: — Без пищи мы день-два переживем, если понадобится. Я обещал вашему отцу и дяде, что доставлю вас целой и невредимой. Но о комфорте речь не шла.

Девушка затихла, но потом все же спросила:

— Чем я вам так неприятна, майор Хериард?

Не привыкший к рывкам Паван встал на дыбы.

— О чем вы? Я вас совершенно не знаю. И вообще не привык к обществу юных леди.

С ее стороны послышалось что-то очень напоминавшее фырканье, Ник взглянул на девушку. Эта маленькая ведьмочка смеялась.

— А я слышала иное.

— Респектабельных юных леди, — сдержанно подчеркнул он.

— Неужели? — Она уже овладела собой, но голос по-прежнему звучал иронично. — А ваша жена разве не респектабельна?

— У меня нет жены.

«Больше нет». Ник стиснул зубы и устремил взгляд вперед, составляя безопасный маршрут подальше от деревьев, за ними могли скрываться смертоносные полосатые существа.

— Но почему? Вы очень стары для холостяка.

— Мне двадцать девять, — резко ответил он. — И я был женат. Ее звали Миранда. Она умерла.

— Простите. — В ее голосе звучало искреннее сожаление, без капли иронии. — А сколько у вас детей? Вы собираетесь скоро снова жениться?

— У меня нет ни детей, ни намерения жениться еще раз.

Он постарался себе напомнить, что это въедливое любопытство насчет его семьи — просто вежливый интерес к незнакомцу. Обычный для жительницы Индии. Он ведь уже привык к такому, верно?

— О, значит, вы очень любили свою жену. Как Шах-Джахан[15] любил свою Мумтаз-Махал. Как печально!

Из ее голоса исчезли резкость и высокомерие. Он звучал мягко и мелодично, в нем чувствовалась необыкновенная нежность, пробиравшая до самой глубины души.

— Нет, ничего подобного, — оборвал ее Ник. — Я слишком рано женился. Думал, так положено офицеру. Женился на девушке, которую счел подходящей. На милой крошке, у которой сил было не больше, чем у новорожденного ягненка. Где уж тут справиться с жизнью в Индии!

— Тогда как же она сюда попала? — Ануша поравнялась с Ником.

— Прибыла на судне рыболовецкого флота.

Девушка удивленно забормотала, Ник пояснил:

— Из Англии прибывают целые корабли молодых особ. Предполагается, что они навещают родственников, на самом же деле подыскивают себе мужа. И я с первого взгляда понял, что здоровье Миранды Найт не выдержит в этой стране и года. Так и случилось. Если бы я на ней не женился, она бы вернулась в Англию, вышла там за крепкого деревенского сквайра и сейчас жила бы в окружении счастливой семьи.

— Должно быть, она вас полюбила, если вышла за вас и рискнула остаться, — сказала Ануша.

— Не превращайте мой рассказ в романтическую историю любви. Она хотела получить достойного мужа.

— А что я тогда знал о браке? И как мог сделать ее счастливой со своим-то прошлым?

— Каким прошлым?

Ник глянул на Анушу. Она поняла по его лицу, в каком он настроении, и сжала губы. Помолчала, потом сказала, тщательно подбирая английские слова:

— Извините меня. Я забыла, что европейцы не любят личные вопросы.

Им предстоит ехать бок о бок много дней, скорее, даже недель. Глупо напускать на себя таинственность. Лучше ответить ей на все вопросы, раз и навсегда покончив с ними.

— У моих родителей был достойный брак, но без любви. Отец смертельно скучал и безумно злился, когда моя мать упорно желала… большего. Я толком и не знаю, как выглядят счастливые семьи.

Как коротко и просто прозвучали эти слова. Те годы были полны несчастья и разочарования не только для матери, но и для маленького Ника, тоскующего по любви обоих родителей, а те рвали друг друга на части. Но сейчас он уже не маленький мальчик и давно перестал ожидать от кого-то любви. Или в ней нуждаться.

— Ох, — вырвалось у Ануши.

Какое-то время они ехали молча. Потом она спросила:

— Значит, у вас сейчас много любовниц? Пока вы снова не женитесь?

— Мы не должны обсуждать подобные темы.

Она озадаченно посмотрела на него, привыкшая к совершенно иному отношению к браку и плотским утехам.

— Не вижу причин жениться еще раз. И хотя я отнюдь не монах, у меня не бывает больше одной любовницы одновременно, в данное время нет вообще никого.

— А у вас была любовница, когда вы были женаты?

— Ануша…

— И не надо этого тона. Я просто хочу понять.

— Нет, не было. Хотя у других женатых мужчин они бывают. Но я не считаю это правильным.

Правда, его принципы серьезно поколебались после пары недель истерик Миранды. Несмотря на все его старания быть осторожным и нежным, она все равно считала секс грубым и неприятным занятием, необходимым исключительно для продолжения рода. Это было слишком очевидно, когда она забеременела и получила законную причину ему отказывать. Привычное ощущение вины затопило его и душа заныла, следовало держать себя в руках и не прикасаться к ней, пока она не привыкнет к индийскому климату, больше общаться с ней, а не зачинать ребенка.

И до Миранды, и после, женщины в его объятиях всегда заверяли, что он доставляет им истинное наслаждение. Похоже, он неплохой любовник, но как муж никуда не годится.