Смерть содержанки - Рекс Тодхантер Стаут
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Признаюсь, я частенько поглядывал на часы. Их стрелки показывали без десяти пять, когда дверь лифта открылась и из него вышел мужчина. Подойдя ко мне, он остановился и произнес:
— Насколько я понимаю, вы поджидаете мою жену?
Мне ничего не оставалось, как признаться.
— Да, сэр, при условии, что вы Барри Флеминг.
— Она не станет с вами разговаривать. Вы зря тратите время. Она никого не принимает.
— Я знаю, — кивнул я, — но мне кажется, что для меня она сделает исключение, если позволит объяснит причину моего визита.
Я сунул руку в карман, чтобы достать бумажник с визитками, но Барри Флеминг опередил меня:
— Я знаю, кто вы такой. Вернее, я видел визитную карточку, которую вы дали лифтеру. Вы и в самом деле Арчи Гудвин?
— Да. Собственной персоной. Послушайте, мистер Флеминг, давайте оставим это на рассмотрение вашей супруги. Когда она придет, я только скажу, о чем хочу с ней поговорить, а там уж пусть она сама решает. Настаивать я не стану.
— А о чем вы собираетесь разговаривать?
Я предпочел бы сказать это ей, но муж — это все-таки муж.
— О моем знакомом, — пояснил я. — Его зовут Орри Кэтер, и в полиции считают, что Изабель Керр убил он. Время от времени он работал на Ниро Вулфа, так что мы хорошо его знаем и полагаем, что Орри не убивал ее. Вам ведь известно, что я работаю на Ниро Вулфа?
— Конечно.
— Мы занялись этим делом, и мне нужно узнать у вашей жены, не располагает ли она сведениями, которые могут нам помочь. Очевидно, она и сама хочет, чтобы убийца ее сестры был пойман и получил по заслугам, но вряд ли она согласится на то, чтобы пострадал мистер Кэтер, если он и в самом деле невиновен.
— Совершенно справедливо. — Барри Флеминг задумчиво поджал губы. Он был примерно моего роста, неширок в плечах, худощав, с удлиненным скуластым лицом. — Я, безусловно, не хотел бы, чтобы пострадал невиновный. Тем более что речь идет об убийстве. Но я очень сомневаюсь, что моя жена располагает сведениями, которые могли бы представлять для вас интерес. Она не… Она слишком тяжело перенесла случившееся.
— Я понимаю. Поверьте, я сам хочу, чтобы было лучше.
— Хорошо… Где ваше пальто?
— Вон там. — Я указал на лежавшее у стены пальто.
— Возьмите его. Нет смысла ждать здесь.
Он достал связку ключей и направился к двери квартиры 7Д. Пока я поднимал пальто, он открыл дверь и стоял, дожидаясь.
Прихожая квартиры 7Д размерами не превышала бильярдный стол. Флеминг повесил мое пальто и начал снимать с себя собственное, когда открылась входная дверь и вошла женщина. Она изумленно уставилась на меня, потом развернулась и набросилась на Флеминга:
— Барри, зачем ты его впустил?!
По ее тону я сразу понял, как мне повезло, что первым вернулся муж, а не она.
— Успокойся, дорогая. — Флеминг обнял жену за плечи и чмокнул в щеку. — Он только хочет задать тебе пару вопросов. Он думает…
— Мне нечего сказать ему! Сам знаешь!
Я счел своим долгом вмешаться:
— Послушайте, миссис Флеминг! Вам же не может быть безразлично, если за убийство вашей сестры осудят невиновного человека? Ведь тогда настоящий убийца останется на свободе? Вы этого хотите?
Она задрала голову и посмотрела на меня. Ростом она была футов пять, может, на дюйм больше.
— Не ваше дело, что я хочу! — отчеканила она.
— Верно, — согласился я, — но это ваше дело. Я не какой-нибудь не в меру любопытный репортер, я частный сыщик, которому позарез нужны кое-какие сведения. Я уже знаю достаточно. Знаю, например, почему вы отказываетесь встречаться с репортерами, почему говорите, что вам нечего сказать. Дело в том, что ваша сестра была содержанкой, и вам…
— Кем она была?!
— Содержанкой. Это слово нравится мне больше, чем наложница, куртизанка или, если хотите, одалиска. Оно приятнее для слуха. Послушайте: содержанка, с-о-д-е-р-ж-…
Я был вынужден замолчать, чтобы уберечь лицо. Когда на вас налетает разъяренная женщина, норовя вцепиться когтями в лицо, то способ самозащиты зависит от самой женщины. Если она настоящая тигрица, то остудить ее поможет хорошая оплеуха. Но в случае Стеллы Флеминг оказалось достаточно плотно зажать ей рот. В следующую секунду к нам подскочил Барри, обхватил Стеллу сзади, потянул к себе и выкрикнул:
— Вам лучше уйти!
Я был склонен согласиться и подумал: хорошо, что Вулф не мог читать мои мысли, поскольку он полагал, что я понимаю женщин, как вдруг Стелла вырвалась и замолотила кулачками по груди мужа.
— Я не хочу, чтобы он уходил! — визжала она, потом столь же внезапно успокоилась и принялась неторопливо стягивать пальто, а затем кивнула мне. — Заходите. — И как ни в чем не бывало направилась в гостиную.
Барри Флеминг затворил дверцы стенного шкафа и жестом предложил мне идти следом. Я вошел.
Она уже зажгла свет и теперь сидела на диване, покусывая губы. Прежде, будучи слишком занят, я не успел ее рассмотреть. Теперь же убедился, что Стелла совсем не похожа на сестру: темноволосая, кареглазая, с круглым, чуть полноватым лицом. Когда я приблизился, она резко спросила:
— Почему вы так сказали?
— Чтобы раззадорить вас, — признался я. — У меня не было другого выхода.
— Вы знали мою сестру?
— Нет. До вчерашнего дня даже не слышал о ее существовании.
— Тогда как вы догадались…
Я дал ей три секунды, но она так и не закончила. Я развел руками:
— Это же ясно как божий день. Певичка кабаре покидает…
— Она была артистка.
— Хорошо. Артистка покидает театр, снимает квартиру за триста долларов, нигде не работает, изысканно питается, роскошно одевается, покупает машину, пользуется духами стоимостью тридцать долларов за унцию. Как тут не догадаться? И слепому ясно. Но это сейчас не важно. Важно…
— Нет, для меня это важно. Для меня это самое важное на свете.
— Послушай, дорогая, — вмешался Флеминг, — не волнуйся, прошу тебя.
Он уселся на диван рядом с женой.
— Что ж, — ответил я, — если для вас это так важно, значит давайте поговорим об этом. Я слушаю.
— Ей было двадцать восемь лет. Мне тридцать один. Ей было двадцать пять, когда она… оставила работу. Когда умерла наша мать, Изабель было шесть, а мне девять. И шесть лет спустя умер наш отец. Вот почему все это так важно для меня.
— Конечно, — кивнул я.
— Вы не репортер. Уильям назвал мне вашу фамилию, но я ее не запомнила.
— Уильям — наш лифтер, — пояснил Флеминг.
— Спасибо, — поблагодарил я его, а ей сказал: — Меня зовут Арчи Гудвин.
