Неизбежность (СИ) - Мила Гусева

разъяренная Мартинес явно намерена оставить последнее слово за собой — мчится следом и хватает Уэнсдэй за предплечье, довольно грубо разворачивая к себе.

— Ты, может, решила, что можешь обращаться с людьми, как тебе вздумается, но это не так! — у Эмили хватает наглости и глупости, чтобы повысить голос.

— Предупреждаю один раз — отпусти, — Аддамс дергает рукой, но цепкие пальцы блондинки держат крепко. Похоже, та не совсем отдает себе отчет, во что ввязывается.

— А то что? — дерзко парирует Мартинес, усмехаясь с неприкрытой иронией.

Что же, она предупреждала.

Уэнсдэй молниеносно перехватывает тонкое запястье наглой девчонки и отточенным движением выворачивает сустав под неправильным углом. Раздается хруст.

Эмили визжит от резкой боли, пытается отшатнуться, но у Аддамс поистине железная хватка. Уголки губ вишневого цвета машинально приподнимаются в улыбке, когда она садистски-медленно продолжает выкручивать запястье. Блондинка инстинктивно подается назад, но подводят туфли на шпильках — у нее подворачивается нога. Мартинес мешком валится на пол, продолжая истошно вопить. По щекам катятся слезы, оставляя черные дорожки туши на искаженном болью лице.

Восхитительное зрелище.

Вот только визг пустоголовой девицы, к сожалению, привлекает внимание других школьников. На фоне слышен быстрый топот шагов. Вопли Эмили срываются на фальцет. Уэнсдэй слишком увлечена происходящим и не намерена разжимать пальцы еще как минимум пару минут.

Боковым зрением она улавливает смутное движение, а в следующую секунду кто-то хватает ее за плечи. Аддамс наконец отпускает новенькую и поворачивает голову. Ксавье ошарашенно смотрит на нее сверху вниз. И никогда прежде она не видела в его глазах такого глубокого… разочарования. Зрительный контакт длится буквально долю секунды, а через мгновение он с неожиданной грубостью отталкивает ее.

Уэнсдэй ощутимо ударяется затылком о стену.

Вспышка боли ослепляет.

Она невольно морщится.

Ксавье склоняется к рыдающей Эмили.

— Господи, убери ее от меня… — захлебываясь слезами, та дрожит как осиновый лист и прижимает покалеченную руку к груди. Растерянный Ксавье бережно касается ее локтя, и Мартинес дергается как на сеансе электрошока. — Твоя психичка мне руку сломала!

— Это просто вывих, — Аддамс закатывает глаза. Истерика блондинки изрядно действует на нервы. — Сломать кость голыми руками почти невозможно. И я тебя предупреждала.

— Мы слышали крики… — откуда-то сзади подскакивает Энид вместе с Аяксом. Синклер обводит взглядом разыгравшуюся сцену и испуганно зажимает рот рукой. — Боже, что тут творится?!

— Ничего, что бы заслуживало внимания, — без тени эмоций отзывается Уэнсдэй. И чего они все так переполошились? Никто ведь не умер. Пока что.

— Серьезно?! — Ксавье резко вскидывает голову. — Ты совсем рехнулась?! Черт, да ты и правда больная!

Аддамс категорически не намерена оправдываться.

Но его резкий тон немного… выбивает из колеи. Она молчит, глядя на него исподлобья.

Это не первый раз, когда Ксавье повысил на нее голос — в прошлом семестре это происходило неоднократно.

В прошлом семестре Ксавье часто срывался и кричал на нее, обвиняя во всевозможных грехах.

«Ты бессердечная».

«Ты разрушаешь все, к чему прикасаешься».

«Ты сломала мне жизнь».

Эти слова не оставляли совершенно никакого следа в душе.

Но сейчас в его зеленых глазах сквозит такое огромное разочарование… Словно все его идеалы разом рухнули. Аддамс вдруг начинает чувствовать себя… неловко. Ксавье осторожно поднимает Эмили на руки и устремляется в сторону больничного крыла. Та утыкается ему в шею, продолжая жалобно всхлипывать.

Уэнсдэй отводит взгляд.

Она прилагала так много усилий, чтобы он отстал раз и навсегда.

Похоже, теперь эти усилия увенчались успехом.

Но вместо ожидаемого облегчения она ощущает только странную, иррациональную пустоту.

Комментарий к Часть 7

Проявляю немалую активность в последние деньки отпуска хд

========== Часть 8 ==========

Комментарий к Часть 8

Саундтрек:

Apocalyptica feat. Three Days Grase — I Don’t Care

Приятного чтения!

I try to make it through my life,

in my way, there’s you

— Может, все-таки расскажешь, за что ты ее так?

Это первое, что спрашивает Энид следующим утром. К счастью, ей хватило такта не наброситься с расспросами мгновенно, а переждать целую ночь — по меркам королевы сплетен, это почти героический поступок.

Уэнсдэй перелистывает страницы учебника по истории, но не читает. Прошлой ночью она почти не сомкнула глаз — сумела ненадолго забыться тревожным прерывистым сном, лишь когда небо на востоке окрасилось в розовый.

Настроение откровенно паршивое. Очевидно, всему виной недосып.

Ей пришлось воспользоваться тональным кремом, чтобы скрыть от внимательной Синклер темные круги под глазами. В противном случае допрос с пристрастием был бы неминуем. Впрочем, ухищрения не особенно помогли — Уэнсдэй буквально кожей ощущает, как соседка сверлит ее взглядом.

— Я, между прочим, делюсь с тобой абсолютно всем… — с долей обиды замечает блондинка. Вещь, сидящий с ней рядом, ободряюще сжимает ладонь Энид в знак поддержки. Пожалуй, стоит запереть его в ящике на денек-другой.

— Я не прошу тебя этого делать. Просто ты не в состоянии молчать дольше пяти минут, — хмуро отзывается Аддамс, будучи совершенно не готовой к тому, чтобы кто-то копался в ее голове и давал непрошеные советы.

— Нет, ты точно расстроена. Даже язвишь не так обидно, как обычно.

Уэнсдэй со вздохом откладывает книгу на прикроватную тумбочку.

Нет смысла отрицать, что Синклер совершенно права.

Похоже, она не угомонится.

«Да, я расстроена, потому что добилась того, к чему стремилась на протяжении нескольких недель и теперь не рада этому по совершенно необъяснимым причинам. Иронично, не правда ли?»

— Я расстроена из-за расследования. Шериф покрывает Тайлера и пытается замять дело. Как будто совсем ничего не происходит.

Это ложь только наполовину.

Она в самом деле раздосадована, что вчерашняя авантюра со взяткой сорвалась. В следующий раз нужно будет подготовиться получше.

Энид явно не удовлетворена таким ответом, но все же пытается поддержать разговор. Даже спрыгивает с кровати и пересекает комнату, чтобы вальяжно устроиться в изножье кровати Уэнсдэй.

— А вдруг это не Тайлер? — Синклер напряженно хмурит брови, будто пытаясь сформулировать невероятно сложную мысль. — Ну… Знаешь, как в прошлом семестре. Ты подозревала Ксавье и копала под него, а в итоге монстром оказался совершенно другой человек. Вдруг и сейчас происходит нечто подобное?

Аддамс взирает на соседку с интересом.

У нее и самой возникали аналогичные домыслы, но тот факт, что мышление Энид способно выходить за рамки ее бестолкового блога, становится приятным открытием.

Возможно, она даже может быть полезной.

Ладно, она и так полезна — если бы не ее бесконечная трескотня под ухом, Уэнсдэй неизбежно свихнулась бы от вереницы собственных тяжелых мыслей.

Каким-то непостижимым образом их отношения сложились удивительно гармонично. По крайней мере, в отличие от большинства людей, присутствие Энид