Убийца Шута - Робин Хобб

Кровь могла пробуждать к жизни камни памяти, будь то дракон, вырезанный Элдерлингами, или фигурка, выточенная Шутом. Эта краткая связь дала мне понять, что девушка мертва. Я почувствовал ее ужас от того, что ее преследовали и загнали в угол, воспоминания о былых муках и агонию ее смерти. Я представил ее скорее девочкой-посыльной, которую описал Ревел, а не женщиной-солдатом, которую видел с двумя мужчинами. Они преследовали ее, загнали ее в моем доме и убили. Я не знал передаче какого сообщения они помешали и почему, но я собирался найти их и выяснить это.

Я перевернулся на живот, все еще прижимая фигурку к груди. Перед глазами все плыло. Я согнул колени, приподнялся на них и умудрился встать, опираясь на стол. Шатаясь, я добрался до кресла и упал в него. Я поставил фигурку перед собой на столе и посмотрел на нее. Она не изменилась. Привиделось ли мне это движение, беззвучный крик Шута и его взгляд? Чувствовал ли я давние ощущения Шута, или фигурка передала мне ужас и боль посланницы, которые она почувствовала перед смертью?

Я начал было поднимать фигурку, чтобы прижать ее ко лбу и снова увидеть простые воспоминания, хранимые в нем для меня. Но мои руки задрожали, и я поставил ее обратно на стол. Не теперь. Если я каким-то образом внедрил боль девушки в камень, то не хотел узнать об этом сейчас и снова почувствовать ее агонию. Сейчас мне нужно охотиться.

Я натянул рукава на ладони и поставил фигурку на ее место на камин. Все еще немного дрожа, я обследовал свою берлогу в поисках других признаков присутствия чужаков, но ничего не нашел.

Кто-то приходил сюда, в мое уединенное логово, взломал дверь и испортил дорогие мне вещи. В мире существовало не так много вещей, которые были близки моему сердцу, как эта фигурка, бесценные вещицы, которые напоминали мне о прошлом, когда я служил моему Королю вместе с двумя ближайшими друзьями, которые когда-либо у меня были. Этот кто-то, этот незнакомец, посмевший коснуться фигурки и осквернить ее кровью, которую пролил, вызвал во мне прилив убийственной ярости, а когда я подумал, что ее с легкостью могли украсть, мой взор застлала красная пелена.

Я гневно потряс головой, заставляя себя успокоиться. Думай. Как они нашли это место? Это было очевидно. Когда Ревела отправили найти меня, за ним следили. Но, если я был их истинной целью, почему на меня не напали? И как я не почувствовал их? Были ли они перекованными, как подозревал Уэб, людьми, из которых было вырвано все человеческое? В этом я сомневался. В бальном зале они действовали группой, с волнением и самообладанием, которого я никогда не видел в перекованных. Тогда маскировали ли они каким-то образом свои жизненные признаки? Мне была неизвестна магия, способная на такое. Когда мой волк был жив, мы с трудом научились держать свое общение в тайне. Но едва ли это было то же самое, что уметь полностью скрыться от чувств других носителей Уита.

Я заставил себя на минуту отвлечься от этих мыслей. Я дотянулся до Неттл Скиллом и быстро передал ей большую часть того, что узнал. Я не упомянул о крови на фигурке. Это было чересчур личным.

Я с мамой. Риддл взял Хирса и Джаста с собой. Он сказал Джасту, что тот должен охранять дверь Пэйшенс, в то время как Риддл и Хирс проверяют каждую незанятую комнату в поместье.

Отлично. Как твоя мать?

Все еще спит. Она выглядит так же, как всегда, я не обнаружила никаких проблем. Но я очень испугалась, когда она упала в обморок. Гораздо больше, чем хотела бы показать ей. Ее отец умер, когда был всего на два года старше, чем она сейчас.

Он подорвал собственное здоровье выпивкой, ссорами и глупыми ситуациями, которые из этого вытекали.

Её мать умерла очень молодой.

Я прижал ладони к глазам и надавил пальцами на лоб. Это было слишком пугающе, чтобы я мог об этом думать прямо сейчас. Оставайся с ней, пожалуйста. Есть еще несколько мест, которые я бы хотел обыскать, а затем я приду сменить тебя.

У меня все хорошо. Тебе не надо торопиться.

Подозревала ли она о том, что я собирался сделать? Сомневаюсь. Только Пейшенс, Молли и я знали о скрытом лабиринте секретных ходов в Ивовом лесу. Хоть скрытые смотровые отверстия в тайных ходах и не давали возможности осмотреть каждую спальню, в большую часть из них я заглянуть мог, чтобы проверить, не нашло ли у нас приют больше гостей, чем мы пригласили.

Было уже за полночь, когда я вышел из тайного хода. Я был покрыт паутиной, словно гирляндой, промерз до костей и смертельно устал. Я не узнал ничего, кроме того, что, по крайней мере, две служанки были готовы то ли по собственному желанию, то ли за плату провести ночь в чужих постелях. Я видел, как одна молодая жена рыдала, закрыв лицо руками, пока ее муж пьяно храпел, не дойдя пол пути до их кровати, а одна пожилая пара курила настолько крепкую траву, что даже то небольшое количество дыма, которое затянуло в тайный ход, закружило мне голову.

Но не было и следа необычных менестрелей или тела посланницы.

Я вернулся в свою комнату и отпустил Неттл в ее покои. Я не только не спал всю ночь, но даже не прилег. Сидя в кресле у очага я смотрел на Молли и размышлял. Были ли злоумышленники достаточно отчаянными, чтобы сбежать в бурю и забрать с собой тело посланницы? По крайней мере, один из них оставался в Ивовом лесу так долго, чтобы проследить за Ревелом и зайти в мою берлогу. Почему? С какой целью? Ничего не украли, не навредили никому из членов моей семьи. Я должен был узнать, в чем тут дело.

Следующие несколько дней казалось, что таинственные менестрели и посланница нам привиделись. Молли поправилась и присоединилась к празднованию, танцам и смеху в компании наших гостей до конца Праздника зимы, не выказывая признаков болезни или слабости. Я чувствовал себя ужасно от того, что хранил свой кровавый секрет от нее, и даже еще хуже от того, что заставил ее сыновей молчать об этом, хотя и Неттл, и Риддл согласились со мной в этом вопросе. Лишние тревоги были ей сейчас ни к чему.

Снег шел весь следующий день и ночь, заметая следы всех, кто мог прийти и уйти. Когда с пола смыли кровь, от наших иноземных визитеров не осталось и следа. Ревел удивил меня, продемонстрировав способность держать язык за зубами, когда дело касалось странных происшествий. Риддл, Неттл и я решили, что осторожные расспросы дадут нам больше информации, чем открытое обсуждение наших проблем. Но, кроме того, что несколько гостей припомнили, что чужестранцы, прибыли и исчезли, так и не приняв участие в общем веселье, мы не узнали ничего. Уэб не добавил ничего существенного к тому, что рассказал мне ранее. Он посчитал странным, что женщина не сказала ему имени "подруги", которую искала. Вот и все.

Неттл, Риддл и я обсуждали, стоит ли дать знать Чейду о происшествии. Я не хотел, но, в конце концов, они меня заставили. Вечером первого дня по окончании Праздника зимы, когда наши гости отбыли, и в Ивовом лесу стало сравнительно спокойно, я отправился в свой кабинет вместе с Неттл и Риддлом. Неттл молчаливо присутствовала рядом, пока я давал детальный отчет. Я подумал, что она может добавить больше подробностей, но она лишь молчаливо подтвердила мой рассказ. Чейд задал лишь несколько вопросов, но я почувствовал, что он ухватил каждую деталь. Я знал, что он соберет всю информацию до крохи из своей обширной шпионской сети и поделится ей со мной.

Тем не менее, я удивился, когда он сказал: - Советую подождать. Кто-то отправил к тебе посланницу, он может снова с тобой связаться, когда она не вернется. Отправь Риддла в поселок, пусть он посидит в тавернах несколько вечеров. Если что-нибудь слышно, он узнает. А я задам несколько осторожных вопросов. Ты сделал все, что мог. Конечно, кроме того, что взял несколько солдат в штат, как я тебе раньше советовал. Которые могли бы подать чай, а когда надо с тем же мастерством перерезать глотку.

- Я думаю, едва ли это необходимо, - сказал я твердо и почувствовал его далекий вздох.

- Если ты думаешь, что так будет лучше, - окончил он разговор и пропал из наших разумов.

Я последовал его предложению и отправил Риддла искать по тавернам, но он ничего не услышал. Сообщений с вопросами о пропавшем посланнике также не поступало. Еще какое-то время я был настороже, реагируя на любое мало-мальски необычное явление. Но проходили дни и месяцы, и случившееся отступило на второй план. Предположение Риддла о том, что никто из них не являлся тем, кем притворялся, и что мы стали случайными свидетелями сведения старых счетов, было таким же правдоподобным, как и любое предположение, которое мог придумать я.

Спустя годы я поражался своей глупости. Как я мог не догадаться? Годами я ждал весточки от Шута. И когда она наконец пришла, я не смог ее получить.

Глава Третья. Подсечка для Фаллстара.