Преступление не будет раскрыто - Анатолий Семенов

— Кто его знает? Может, боится простудиться. Марина посмотрела ему вслед.

Заря между тем начала гаснуть, краски на небе и на воде становились темнее, хотя было ещё совсем светло. Сумерки летом длинные.

На берегу возле заливчика, где стояла лодка, вспыхнуло пламя.

— Кто-то разжёг костёр, — сказала Марина.

— Дед Антип, наверно, — сказал Олег, вглядываясь. — Он ещё днём говорил, что будет заваривать лодку. Щель у него образовалась, вода протекает. Вон он, показался.

Из-за кустов вышел старик с охапкой хвороста и стал подкладывать валежины в костёр. Пламя взметнулось вверх и осветило его стриженую седую голову. Следом подошла старуха в белом платке и тоже с хворостом. Старик сделал таган и повесил над костром котелок с варом.

— Приятно смотреть, когда жена помогает мужу, а муж жене, пусть даже в мелочах, — сказала Марина.

— И Нифон оказывается там, — сказал Олег. — Смотри, борода-то какая у него, как кумач.

Нифон подошёл к костру, нагнулся, пошурудил огонь, взял обугленную палку и стал прикуривать трубку.

— Ты не куришь? — спросила Марина.

— Нет, — ответил Олег. — Так, иногда балуюсь, но по-настоящему не курю.

Старики расселись вокруг костра и о чём-то оживлённо беседовали.

— Я тоже люблю сидеть у костра, — сказала Марина. — Пойдём к ним.

— Пойдём, — согласился Олег. — Только прежде чем садиться к костру, надо принести дров. Есть такой неписаный закон.

— Вот как! Что ж, давай поищем дров.

— Странно, — сказал вдруг Олег, — мы потеряли лодки, чуть не утонули, а как будто ничего не было.

IX

Нагрузившись шепьем и палками, они подошли к костру и свалили в кучу. Старуха сидела на доске, вынутой из лодки.

— Садись, голубка, ко мне, — пригласила она Марину.

— Налётов тоже сюда идёт, — усмехнулся Нифон.

— Де-ка? — спросила старуха, оборачиваясь. — И собаку прёт за собой. Тьфу! — нечистая сила.

— Собака-то? — спросила Марина.

— Ну да, — сказала старуха, закидывая ногу на ногу. — Вчера утром подошла к нашему огороду, встала на задние лапы и смотрит на меня через прясло. Долго так смотрела.

— Неужели! — воскликнула Марина и рассмеялась.

— Ну да, — подтвердила старуха. — Чего ей вот надо было так долго смотреть? Не видела как бабы лук пропалывают? А я, главно, гоню её, а она не идёт. Холера.

— Нет, бабуся, никакой нечистой силы, — смеялась Марина. — Всё это выдумки. Такого пса надо по выставкам возить, а вы его ругаете. Расскажите лучше какую-нибудь сказку.

— Про чего сказку-то? Про горе луковое?

— Можно и про горе, лишь бы весёлая была.

— Весёлую хочешь, — сказала старуха, — где ж тебе взять весёлую-то? Я не помню таких. Да и не умею рассказывать-то. Мы тут не привыкли шибко разговаривать. Не с кем. Нифон на работе от зари до зари, а Тимофей… — старуха взглянула в сторону Налетова и махнула рукой. — Скорее смерти можно дождаться, чем от него живого слова. Забыла уж его голос.

— А я вот сейчас с ним поговорю, — сказала Марина.

Все смотрели на подходившего Налетова. Еле переставляя ноги в ичигах, он плёлся очень медленно, и вот, наконец его мрачный силуэт в высокой стрелецкой шапке осветило пламя костра. Старик, отвесив нижнюю губу, стал усаживаться на кочку подальше от костра. Уселся, вытянул ноги, которые уже видимо плохо сгибались в коленях, и оттолкнул рукой собаку, которая обежав и обнюхав местность вокруг костра, хотела улечься слишком близко у ног хозяина.

— Дедушка, мне нравится ваш пёс, — сказала Марина. — Просто красавец. Как его зовут?

Старик ответил не сразу. Застигнутый врасплох тем, что в кои веки с ним заговорили, маленько растерялся и некоторое время собирался с духом.

— Байкал, — буркнул он, наконец, хриплым голосом и отвесил губу, ожидая, не поговорят ли с ним ещё о чем-нибудь.

— Вот так и живём, — бабка Анисья вздохнула. — Появится проездом добрый человек, потолкуем о житье-бытье и слава Богу. Погоди-ка, — старуха вдруг повернула голову и прислушалась. — Однако машина гудит.

— Машина, — подтвердил Олег.

Гул становился всё сильнее, лучи прожекторов осветили бурьян, и вскоре из-за поворота показались яркие фары.

— Мнучик едет, — сказала бабка Анисья.

Олег и Марина как по команде повернули головы к грузовику. Появился, наконец, человек, о котором старики так часто сегодня упоминали, что невольно возбудили любопытство; хотелось его увидеть собственными глазами. Мощный грузовик подкатил к берегу на полном ходу и резко затормозил. Водитель заглушил мотор, выключил фары и вылез из кабины. Это был вихрастый паренёк лет двадцати трёх. Он в нерешительности остановился у капота, осматривая сидящих вокруг костра.

— Что, своих не узнаешь? — спросил дед Антип, подкладывая в огонь хворост.

— Где тебя носило два дня? — спросила старуха. — Где это ты, интересно, был?

— Где был, там меня нет, — ответил паренёк.

— Ишь как научился разговаривать!

— Ты не бригадир, чтоб тебе докладывать.

— Ишь как красиво! А я вот бригадиру-то скажу, что седни дома не ночевал. Он тебе задаст перцу, машину-то отберёт.

— Ладно, хватит пугать. Ужин варила?

— Приготовила, а как же! Берёзовую палку. Погоди вот, приду домой, попотчую.

— Дуй домой, пока уха не остыла, — вмешался дед Антип, снимая котелок с огня.

Внук ловко вскочил в кабину и уселся за руль. Мотор рыкнул и плавно заработал.

— Ромка, а Ромка! — крикнула старуха. — Нифон-то тебя с самого обеда ждёт.

— Сейчас поем и приду.

Машина развернулась и с рёвом стала подниматься в гору.

Дед Антип сунул в кипящий вар железный стержень и пошёл заваривать лодку. Она стояла перевёрнутая вверх дном в нескольких метрах от костра, и тусклые блики бегали по её выпуклому борту. Лодка была еле освещена, но дед Антип наверно, и с закрытыми глазами мог бы отыскать и заварить щель, которая протекала — хороший рыбак знает свою посудину как пять своих пальцев.

— Нынешняя молодёжь никого не слушает, — ворчала бабка Анисья. — Ромка совсем от рук отбился.

— Женить его надо, — сказал Нифон сквозь зубы, не вынимая изо рта трубки.

— На обум Лазаря, что ли, женить? — сказала старуха. — Лишь бы хомут надеть? По мне так лучше холостякует пусть, пока не найдёт свою суженую. Когда найдёт, и сердце подскажет, что она на весь век, тогда с Богом…

Олег, притаивший дыхание в начале разговора, теперь почувствовал, как кровь хлынула к сердцу.

— А вот если, — сказала Марина, — если парень деревенский, а девушка привыкла жить в городе, что бы вы посоветовали, бабуся?

— Я в таких делах не советчица.

— В таких делах, — вдруг заговорил Нифон, попыхивая трубкой и растягивая слова, — природа-матушка всесильна. Советчики не помогут. Особливо, когда настала пора — скрутит в бараний рог. А жить можно и в городе, и в деревне. Не это главное. Главное — совет да любовь.

— Вот-вот! — живо подхватила бабка Анисья. — А сам говорит: Ромку надо женить. Ради потехи, что ли?

Нифон, вынул изо рта трубку и выпуская через усы дым, с улыбкой посматривал на женщин.

Брякнул котелок у деда Антипа. Закончив работу, старик подошёл к догорающему костру.

Наступила тишина. Нифон стал выколачивать трубку о каблук.

— Спать пора, — сказала старуха и еле-еле, с помощью Марины, поднялась с доски. — Ой, Господи! Ноги отсидела, — бормотала она, кряхтя и пристанывая.

Дед Антип зачерпнул в котелок воды и залил головешки. Угли зашипели, и густой белый дым поднялся вверх.

Первым отправился домой Налётов. Поднялся и, не говоря никому ни слова, пошёл медленно прочь. Следом за ним, волоча хвост по земле и опустив голову, поплелась собака. Дед Антип и бабка Анисья, пожелав Нифону спокойной ночи, потянулись неторопливо в гору.

— Бабуся, — сказала Марина, — мы ещё немного погуляем.

— Гуляйте, — сказала старуха, — дверь будет открыта.

— Спасибо, бабуся! Покойной ночи, дядя Нифон, — сказала Марина и пошла по тропинке.

— Приятного сна, — ответил Нифон, выколупывая ногтем из трубки сгоревший табак.

Попрощавшись с Нифоном, Олег догнал Марину. В голове у него гвоздём сидел вопрос Марины относительно деревенского парня и городской девушки.

Подошли к заросшей бурьяном лавочке, на которой сидели во время заката.

— Эти заросли действительно чем-то манят к себе, — сказал Олег, усаживая Марину. Сел сам и прибавил: — Уютно здесь, тихо. Семечек только не хватает.

— Точно! — подхватила Марина. — Сейчас бы подсолнух. Свеженький. Прямо из огорода. Знаешь? — бывают такие с жёлтой спинкой. Спелые, спелые! Люблю подсолнухи.

— Сейчас ещё рано. В конце августа, в сентябре они бывают.

Марина взглянула на Олега. Он задумчиво смотрел вдаль, на чуть светлеющий горизонт. Краски заката на Ангаре потухли. Напротив того места, где закатилось солнце, вода была ещё сизой, но вправо и влево светлые тона слабели и постепенно исчезали совсем. Везде, где просматривалась река, ярко мигали красные и жёлтые огни бакенов.