Тайный путь - Андрей Посняков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Хитер! – с ухмылкой похвалила Федотиха. – На кривой козе не объедешь. Ништо, дам тебе знак, что все сладилось…
– Не обмани только!
– Да надо мне больно – партнера обманывать?! – Бабка даже обиделась. – Мы ж с тобой теперь, как когда-то Леня Голубков с экскаватором – партнеры! Передам весточку, уж, так и быть, передам, хоть и не просто все сделать…
Встав, бабка подошла к окну, всмотрелась куда-то. Лешка тоже скосил глаза, увидев большую, наползавшую прямо на деревню, тучу.
Старуха усмехнулась:
– Вовремя ты ко мне пришел, голубь. Сегодня ночью как раз можно будет… Иначе ждал бы еще лет пять, а то и того больше!
– Чего ждал? Чего можно?
– Увидишь… Соглашеньице сейчас с тобой заключим, милок. Распишешься кое-где… Кровью!
– У тебя бабуся, прямо, как в штатских фильмах – кровью! – Лешка захохотал. – Надо же, удумала, старая! Надеюсь, не душу свою продаю?
– Не душу. – Бабка ушла за печку и там завозилась, загремела чем-то. – Так, предосторожности ради. Должна же и я иметь гарантии, что ты меня… как там у вас, у молодежи говорится – не бросишь?
– Не кинешь…
– Во-во, не кинешь. Кулачком пока поработай.
– Чего? – не понял гость.
– Ну, пальчики посжимай, поразгони кровушку…
Федотиха вынырнула из-за печки с внушительных размеров шприцом, кубиков на десять, никак не менее. Ухмыльнулась:
– Не бойся, не больно… Брали ведь когда-нибудь кровь из вены?
– Да брали… – Лешка подставил руку и усомнился. – А вообще, не много ли для росписи-то?
Игнорировав вопрос, старуха перевязала повыше локтя жгутом и ловко – медсестрой когда-то работала, что ли? – уколола иглой в вену. Действительно, не больно. И вполне профессионально, уж тут ничего не скажешь.
В шприц медленными толчками потекла густая темно-красная кровь. Вену задергало, не сильно, а эдак даже приятно, словно бы чуть-чуть дернуло током. Током… Как вот сегодня Лешку…
– Чего там хоть с Лехой-то приключилось, не в курсе?
– А Бог его… – Федотиха скривилась. – Говорят, в щитке ковырялся, да кто-то невзначай фазу врубил…
В щитке… Фазу… Не слишком ли сильно бабка разбирается в электричестве? Впрочем, она и машину водит…
– Ну, вот и славненько, – вытащив из вены иглу, Федотиха, нацедив немножко крови в подвернувшуюся пробку от «Пепси-колы», по-хозяйски прибрала шприц в стол. И зачем ей столько крови? На подпись бы и куда меньше хватило б. Пьет она ее, что ли? Ну, да черт с ней, с бабкой, лишь бы помогла, старая!
– Пиши. – Федотиха вытащила из залавка лист белой бумаги формата А-4 и шариковую ручку за три пятьдесят. Продиктовала:
– Я, такой-то такой-то, год и место рождения, паспорт и ИНН…
– Э, бабуся, – вскинул глаза Лешка. – Я паспорт и ИНН не помню. ИНН, по моему, и нет еще у меня…
– Плохо! Ладно, оставь место, я потом сама впишу… Пиши далее – обязуюсь в строгости исполнять все условия устного контракта, заключенного с гражданкой Иваньковой А.Ф.
– С кем, с кем?
– С Иваньковой Аграфеной Федотовной, – терпеливо пояснила старуха. – Это я и есть. Число поставь, а подпишись уж, как договаривались, кровью. На вот тебе перо!
– Ну и агрегат! – Юноша изумленно взял в руки заржавленное перо на желтом лаковом древке. – Копье целое. Как хоть им пользоваться-то?
– В чернила…тьфу-ты, в кровь окунай да расписывайся.
Пожав плечами, Лешка так и сделал. А куда деваться – сам ведь пришел, не силком привели.
Федотиха удовлетворенно кивнула:
– Пусть пока полежит, просохнет.
– Бабусь… – шмыгнул носом Лешка. – Хорошо бы это, перекусить бы чего.
– Там, в печке, щи. Наливай сам – мне уж некогда. – Что-то шепча, бабка вновь скрылась за печью.
И что она там возилась, машину времени настраивала, что ли? Нет, не похоже эта печка на машину времени, уж, как выглядит машина времени, Лешка знал хорошо. Два варианта. Первый – с колбочками и транзисторами, как в старом фильме «Иван Васильевич меняет профессию», и второй – в виде стремительного угловатого автомобиля из американского – тоже довольно старого – кино «Назад в будущее». Печь ни на разноцветные дымящиеся и клокочущие колбы, ни – уж тем более – на автомобиль отнюдь не походила, а следовательно, и…
– Поел? – Федотиха выбралась из-за печи, уже в накинутой на плечи куртке. Опасливо посмотрела в окно, на грозовую тучу, и поторопила. – Скорей доедай, как бы не опоздать.
Лешка живо отставил недоеденную миску в сторону. А неплохие щи оказались у бабки, жирные такие, наваристые.
Вышли, уселись в «Таврию». Бабка завела мотор и, не прогревая, тронулась с места. Мягко покачиваясь на ухабах, автомобиль выехал на грунтовку и. ускоряя ход, покатил к лесу. Стемнело, начинался дождь, редкие капли которого – пока еще редкие – ударили в лобовое стекло. Заурчали дворники. Вскоре впереди показалась повертка. Та самая, к Черному болоту.
Переваливаясь с боку на бок и натужно ревя двигателем, «Таврия» преодолела тракторную колею и остановилась почти у самой болотины. Федотиха заглушила двигатель и скривила губы:
– Приехали, вылезай.
– Вижу…
Выбравшись из машины, Лешка быстро осмотрелся и облегченно перевел дух – пронзенного стрелою Вовки вроде бы нигде не наблюдалось.
– Не смотри, не смотри, – усмехнулась бабка. – Все равно ничего не увидишь.
В небе вспыхнула молния, прогремел гром.
– Торопись, торопись, парень! – подогнала Лешку старуха. – Вставай-ка во-он к тем кусточкам! Видишь, где пень?
– Этот, трухлявый, с поганками?
– Ну! Запомни его хорошенько. Туда и будешь серебро-злато класть, а уж так – как Бог даст. Главное, положить…
Лешка усмехнулся:
– А не боишься, что не долежит золотишко-то? Приберет кто-нибудь. За ягодами пойдут, за брусникой, и…
– Смеешься, что ли? – хмыкнула бабка. – На Черное болото – за ягодами?! Дураков нет! Ты положи, главное, и жди ближайшей грозы, понял?
– Чего уж тут непонятного? Грозы, значит, ждать… А зимой?
– А зимой будешь сокровища копить-добывать! – Федотиха гулко засмеялась. – тут уж так все устроено, что без грозы – никак. А как именно и когда все происходит – то человечьему разуму не подвластно!
– Но ты-то ведь кое-что знаешь?
– Вот именно, что – кое-что… Ну, что встал? Иди давай, а то опоздаешь.
Юноша сделал пару шагов и тут же угодил в трясину, да так, что едва выбрался, утопив в болотине левый кед.
Снова вспыхнула молния. И громыхнуло, да так, что заложило уши.
Умостившись на кочке, Лешка зло сплюнул и оглянулся к бабке…
А не было уже рядом ни бабки, ни «Таврии»!
Уехала, змеюга такая! И как умудрилась так незаметно… Обманула! Или, может, просто не вышло ничего, не получилось?
В небе вдруг показалось солнышко, желтое и веселое, подул ветер, унося так и не успевшую пролиться неудержимым ливнем тучу прочь, к горизонту, куда-то к дальнему лесу. Неподалеку, в кустах, радостно защебетали птицы, где-то рядом, прямо над ухом, зажужжал шмель.
Что ж, придется пешком выбираться. Лешка упрямо сжал губы.
Значит, так! Сначала – к бабке, пускай что-нибудь другое придумывает, а то ишь, свалила, хитрая какая! Да, сначала к бабке, а там дальше видно будет.
Перепрыгнув по кочкам, Лешка выбрался на сухое местечко, снял с ноги правый кед и, матерно выругавшись, швырнул его в болото, вслед левому. После чего засучил штанины и босиком зашагал к лесу, к грунтовке…
В траве вдруг что-то блеснуло. Лешка нагнулся, посмотреть… и вдруг услышал плач. Тихое такое рыдание где-то совсем рядом. Показалось? Нет, точно кто-то плакал! Вон там, в ельнике!
Оглядевшись по сторонам – лес стоял тихий, спокойный, лишь где-то далеко, на Черном болоте, изредка кричала выпь – юноша осторожно подкрался к ельнику… Под невысокой раскидистой елкою, уткнувшись лицом в мох, кто-то всхлипывал, дрожа всем телом. Можно сказать, рыдал даже. Бедняга… Одет… Черт! Одет – в малиновый недешевый полукафтанец, украшенный серебряной плющенной проволочкой – битью, да подпоясанный желтым шелковым кушачком – нет, отнюдь не бедняга это плакса, скорей – богатяга! Какой-нибудь купеческий сын или даже боярин… Купеческий сын… Стоп! А ведь, похоже, получилось! Ну да, получилось, иначе б откуда…
– Эй! – наклонившись, Лешка потеребил плачущего за плечо. – Ты что тут так рыдаешь? Трактор в болотине утопил?
Паренек – это был именно что небольшой парнишка, лет, может, четырнадцати или чуть больше – испуганно дернулся, оглянулся – светлоголовый, с припухшим от слез лицом и серыми заплаканными глазами.
– Ну, не реви же! – Юноша успокаивающе улыбнулся и присел рядом. – Лучше расскажи вдумчиво – что с тобой приключилось…
– Тяте-е-еньку полонили-и-и-и… – шмыгая носом, поведал отрок. – Остальных всех поубивали, ироды…
– Угу. – Лешка кивнул. – А ты, значит, убег!
– Как увидал татей – в болотину кинулся… – мальчишка набожно перекрестился. – Тем и упасся, спаси и сохрани, Господи!
