Книжный шкаф Кирилла Кобрина - Кирилл Кобрин

Скажу пошлость: «Очень своевременная книга». Прежде всего, с социокультурной точки зрения. При том, что издательский бум в нашей стране продолжается (несмотря на войны и дефолты), при том, что только ленивый не сочиняет (и публикует) нечто обличительное, злое, недовольное, ироничное, остроумно-тонкое, настоящей «социальной критики» в стране нет. Декадентского вида политологи и геополитики в немыслимого оттенка галстуках не в состоянии породить нечто по-настоящему оппозиционное, вскрыть социальные и политические болезни, дать некую (пусть ложную) альтернативу. Все дело сводится к разговорам об осточертевшей ментальности, безнадежной коррумпированности, электоральной недостаточности и исторической предопределенности. Что-то я не встречал публициста, который бы честно признался: вот не нравятся мне буржуи, культура мне буржуйская обрыдла, вот я (совершенно ответственно – это важно!) предлагаю такие и такие варианты развития. Именно «развития», движения вперед, а не в портяночный рай ретроспективных утопий (соответственно, фантасты из «Завтра» не в счет). Русское общество испытывает интеллектуальную недостаточность – если модернизированную националистическую идеологию худо-бедно смогло сформулировать, даже на некий «либерализм» (в традиционном понимании) кое-что накапало (хотя и немного), то уж с новой «социальной критикой», с «новой левой идеей» – совсем никак. Между тем потребность в ней ощущает довольно большая социальная группа, сформировавшаяся в последние десять лет. Эпоха молодых новорусских яппи, этих нечеловечески серьезных офисных мальчиков и девочек, подходит к концу.

Раз нет своего, будем жить умом заемным. Не привыкать. «Идея Пресс» и «Дом интеллектуальной книги» выпустили (еще раз прошу прощения) очень своевременную книгу. Она представляет собой сочиненный американским философом и политологом Майклом Уолцером весьма толковый обзор социальных взглядов довольно большой группы совершенно разных публицистов и литераторов – от Мартина Бубера до Герберта Маркузе, от Антонио Грамши до Мишеля Фуко. Их объединяет одно – сомнение, испытываемое по поводу разнообразных практик (политических, культурных, экономических) того общества, в котором они жили. Очевидно, что таковых сомнений у нынешних российских авторов возникает не меньше (мягко говоря). Надеюсь, они воспримут эту книгу как вызов.

Григорий Марк. Оглядываясь вперед. СПб.: Изд-во «Фонда Русской поэзии» при участии альманаха «Петрополь», 1999. 120 с.

Этого поэта довольно сложно полюбить, прежде всего по соображениям сугубо поэтическим. Какая-то некрасовская скороговорочка вкупе с романсовыми распевками:

Ночь пропитана тленьем насквозь…Для чего же я снова вытащил эту картинку из памяти?

иногда возникающее ощущение, что перед тобой переводы с иностранного:

Дать этот танец как основу текста —сплошную копошащуюся массу,где налезают друг на друга жестына красной сцене, высеченной в мясе,

наконец, несколько наивные типографические трюки в духе хеленуктов, Аронзона и Евг. Харитонова – все это настораживает читателя, открывшего книгу Григория Марка. «Оглядываясь вперед», действительно, очень неровная книга; быть может оттого, что большая и включает в себя стихи, сочиненные более чем за десять лет. Честно говоря, не знаю, в каком соотношении она находится с другими книгами поэта, вышедшими в девяностые: с «Гравером», «Среди вещей и голосов», «Имеющим быть». И все же.

Перед нами поэт особый, с очень своеобразной интонацией и лексикой. В стихах Григория Марка не найдешь роскошных аллитераций, безумных по изощренности метафор, десертных словечек. Они ритмически довольно однообразны, тематически – тоже. Они не захватывают читателя сразу; наоборот, понять их странную красоту можно лишь дочитав до конца, а то и через несколько минут после этого. Я бы назвал многие из них медитациями; например, такое:

…И увидишь: как влажная суть облаковсквозь небесную марлю стекает ручьямии сгущается в темное между домов,как, царапая нежное брюхо о раму,ночь в квадрат заползает оконный…

Другие – не медитации, а скорее иллюстрации, в духе яростной и саркастической графики немецкого экспрессионизма:

В сигаретном дымуговорящие круглые головыпроплывают вокругна раздвоенных книзу телах.Пахнет жженою серой,Сивушной гнилью тяжелою…

или (Фаворский?):

Ночь. Контур Петропавловкииз горизонта выпилен.Он брюхо тучи нежноеЦарапает иглой…

Чувствую, что рецензия у меня как-то не получается. Рецензенту не за что «зацепиться» в этих стихах; они хороши, но «почему» и «как» – сказать артикулированно невозможно. Предоставляю самим читателям ломать над этим голову. Закончу же (несколько мазохистски) цитатой из «Обрывка сценария» Марка, в котором мерзкие филологи мучают бедных умалишенных пациентов-поэтов:

Входит врач Филологии, весь в панацеях.Осторожно, боясь расплескать в себе водку,Изучает клиента…

Поль де Май. Аллегории чтения: Фигуральный язык Руссо, Ницше, Рильке и Пруста / Пер., примеч., послесл. С. А. Никитина. Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 1999. 386 с.

В этой книге все хорошо: и серия, в которой она издана («Studia Humanitatis»), и то, что напечатана она не в первопрестольной (и не в первоапостольной), а в Екатеринбурге, и что качество издания выше всяких похвал, и что вышел наконец тот самый Поль де Ман, который давно уже смущал умы робких читателей «НЛО»…

Только вот боюсь, что уже поздно. Де Ман не повторит судьбы Барта, Фуко, Делёза, Батая и даже Деррида, ставших в нашей культуре (в той или иной степени) «своими», «обрусевшими», вроде Гегеля, Ницше или Джека Лондона. И дело не только в том, что количество деконструктвистов уже достигло критической массы (то есть, одного), но и в качестве.

Деррида сверкает этногенетическим блеском галльского остроумия, он неожидан, неакадемичен. Русского человека он привлекает вольницей своих интерпретаций. Де Ман, по сути, банален; например, его прочтение стихотворения Йейтса «Среди школьников» (с. 19–20) никаких новых смыслов не «вчитывает»; то, чего он достигает с помощью своих методик, более или менее опытному читателю было и так ясно. Увы.

Мишель Сануайе. Дада в Париже / Пер. с франц. Н. Э. Звенигородской, В. Н. Николаева, А. И. Сушкевича. М.: Научно-издательский центр «Ладомир», 1999. 638 с.

Я был бы счастлив прочесть эту книгу году в 1981—82. В то довольно кислое время она вдохнула бы энергии и истинного авантюризма в мою (и моих друзей-сверстников) вялую душу. Вместо нее мы читали какого-то Кукаркина, пугавшего буржуазной культурой на (слава Богу!) большом количестве наглядных примеров. По крайней мере, про унитаз Дюшана я узнал от товарища Кукаркина. Спасибо ему.

Но вернемся к книге Сануайе. Перед нами ярчайший пример абсолютного несовпадения объекта описания и языка описания. Безумства таких хулиганов и идеологических провокаторов, как Швиттерс, Мэн Рей, Тцара, Бретон, описаны весьма странно – то ли на въедливо-бухгалтерском волапюке, то ли просто беспомощно. Демонстрирую образчик этого убогого стиля: «Со своей стороны, он, впрочем, удовольствовался тем, что вовлек своих корреспондентов в круг вопросов, чья необходимость в деле „детерминации современного мышления“ не бросалась в глаза».

Мне можно возразить, что дело тут, наверное, не в авторе. А в переводчике. Быть может, не знаю. С одной стороны, именно автор считает, что «в застенках Густава Носке убили двух предводителей спартаковцев – Карла Либкнехта (арестованного 1 мая 1916 года) и Розу Люксембург». Но, с другой, именно переводчик делает банальный «рейхсвер» загадочным «Райхсвером»… Однако дело вовсе не в просчетах автора и переводчиков. Дело в другом. Скучно читать буржуазно-добропорядочное, позитивистское (с долей благонамеренного прогрессизма) исследование об анархистах, смельчаках, возмутителях покоя бюргеров. Семьдесят пять лет спустя кощунственный дадаизм стал одной из средненьких искусствоведческих тем, где-то между Пюи де Шаванном и соцреализмом. Книгу о нем печатает издательство, называющееся не иначе как «Ладомир», у которого даже марка с куполами. Отчеты о манипуляциях шкодливого Кулика публикуются в глянцевых журналах для «среднего класса». Радикальный авангард и есть сейчас самый что ни на есть буржуазный мэйнстрим. Хотел бы я тогда увидеть, как сейчас выглядит по-настоящему революционное искусство?

Марк Соте (текст), Патрик Бусиньяк (иллюстрации). Ницше для начинающих / Пер. с англ. А. А. Байчаров; Худож. обл. М. В. Драко. Мн.: ООО «Попурри», 1998. 192 с.

Ллойд Спенсер (текст), Анджей Краузе (иллюстрации). Гегель для начинающих / Пер. с англ. Л. В. Харламова; Худож. обл. М. В. Драко. Ростов н/Д: Феникс, 1998. 176 с.