Демократизация - Патрик Бернхаген

Совмещение рейтингов Freedom House и Transparency International позволяет составить двухмерную классификацию государств на каждом континенте. Она показывает, что сегодня основное препятствие для демократизации – это не отсутствие выборов, а неспособность режимов, проводящих выборы, соблюдать принцип верховенства закона (см. рис. 2.1). «Медианный» режим – это плебисцитарная автократия; такие режимы составляют 30 % всех режимов мира. Среди режимов, проводящих конкурентные выборы без соблюдения принципа верховенства закона, такие страны, как Индонезия и Филиппины, где контроль над правительством может переходить из рук в руки, но уровень коррупции остается высоким. В подобных обстоятельствах оппозиционные партии ведут трудную борьбу, чтобы соперничать с партией, находящейся у власти, а закон не предоставляет критикам режима и их сторонникам достаточной защиты от запугиваний со стороны правительства. События на Украине после «оранжевой революции» показали, что даже когда оппозиция выигрывает выборы, новые руководители не избавляют страну от преступной коррупции, которая была широко распространена при их предшественниках.

Еще 32 % режимов – это неподотчетные автократии, в которых правители не беспокоятся о результатах выборов и отсутствует уважение к принципу верховенства закона. Саудовская Аравия – крайний пример абсолютной монархии, управляемой без выборов. Эти автократии различаются по институциональной форме: некоторые являются персоналистскими диктатурами, другие контролируются военными или гражданскими кликами, и немногие используют партии, чтобы создать видимость народной поддержки. Если же выборы проводятся, то правители стремятся к тому, чтобы результат отражал только то, что они хотят, независимо от предпочтений электората. Например, в Туркменистане Сапармурат Ниязов был сначала избран президентом на восемь лет, получив 99,99 % голосов избирателей, а затем парламент продлил его пребывание на президентском посту пожизненно. После смерти Ниязова его преемник получил на выборах 90 % голосов. В настоящее время неподотчетные и плебисцитарные автократии вместе контролируют более трех пятых от всех стран мира.

Рис. 2.1. Обзор существующих в мире типов режимов

Источники: Выборка из 180 стран классифицирована в соответствии с тем, является ли режим электоральной демократией согласно рейтингу Freedom House 2007 г. и ставит ли соблюдение принципа верховенства закона режим наравне или выше Румынии в индексе восприятия коррупции Transparency International 2007 г. (см.: <www.transparency.org>, дата доступа – декабрь 2007 г.).

Подотчетные демократии составляют лишь менее одной трети общего числа режимов. Они существенно различаются по форме: большинство – парламентские демократии, меньшая доля – президентские системы, некоторые распределяют полномочия между всенародно избранным президентом и представительным собранием. Большинство подотчетных демократий находятся в Европе и имеют современные экономики, но многие не преуспели в первой попытке демократизации и впали в авторитарное правление. Индия – это впечатляющий пример страны, демонстрирующей, что возможно быть демократией, даже если большинство населения является бедным и неграмотным. На каждом континенте есть примеры развивающихся стран, показывающих, что высокий уровень экономического развития не является необходимым условием для существования подотчетной демократии.

Только 7 % режимов – это конституционные олигархии, в которых должностные лица действуют в соответствии с национальными законами, не будучи подотчетными электорату. Сингапур – самый известный пример государства, руководители которого гордятся «хорошим» (т. е. честным) правительством, а рейтинг по индексу Transparency International выше, чем у США и пяти шестых государств – членов Европейского союза. Однако лидеры Сингапура отвергают идею демократического правительства как чужеродную и несовместимую с их определением азиатских ценностей, и режим принимает законы, которые заставляют оппозицию молчать. Гонконг является еще одной азиатской политической системой, которая оценивается как более честная, чем США, Франция или Германия, но его правительство в большей степени подотчетно коммунистическому режиму в Пекине, а не гонконгским избирателям. Небольшая группа стран Ближнего Востока, например, Бахрейн и Катар, имеют режимы, являющиеся конституционными автократиями.

2.2. Ключевые положения

• Демократии различаются по многим используемым политическим институтам.

• Существуют различные типы недемократических режимов.

• Верховенство закона установить зачастую труднее, чем провести выборы.

Отнесение всех режимов, которые не являются подотчетными демократиями, к категории недемократических государств затушевывает большие различия между режимами, которые нарушают закон и не проводят выборы, и плебисцитарными автократиями[47]. В частичных демократиях самое большое препятствие для демократизации – это не отсутствие конкурентных выборов, а пренебрежение принципом верховенства закона. На каждую конституционную олигархию приходится более четырех плебисцитарных автократий.

Эволюция, фальстарты и демократизация в обратном порядке

По определению исходной точкой демократизации является недемократический режим. Первые современные государства не были ни демократическими, ни демократизирующимися. В XVII и XVIII вв. прусская и французская монархии модернизировали постфеодальные институты, чтобы расширить власть над своими номинальными подданными. Сдерживали монархов не выборы, а влияние аристократов, владевших территориями, и олигархические собрания, которые представляли немногочисленных собственников. Верховенство закона было твердо установлено в Англии в XVII в. благодаря парламенту, который восстал против короля, чтобы принудить его к исполнению своей воли. Результатом была не демократия, а восстановление монархии, подчиненной парламенту, представлявшему лишь некоторых, но не большинство.

Эволюционное развитие было характерно для первых и наиболее давних демократических режимов. Прежде всего они утвердили верховенство закона. Полномочия монархов в Скандинавии, Нидерландах и Англии постепенно ограничивались собраниями аристократов, землевладельцев, представителей городских и других сословий. Характеризовать подобные собрания как недемократические – значит проецировать сегодняшние понятия в прошлое. Эти институты лучше всего описываются как протодемократические. Они смогли развиться в демократические, поскольку закон устанавливал ограничения на абсолютистское правление, а также существовало соперничество между элитами за политическое влияние.

Процесс последующей демократизации не был результатом выбора, сделанного в определенный момент времени. Он развивался вследствие ряда событий. Режимы, соблюдавшие принцип верховенства закона, были способны на постепенную и мирную либерализацию через принятие актов, дававших больше прав индивидам и институтам гражданского общества. Во-первых, ограничения на избирательные права отменялись, и количество граждан, обладавших правом голоса, увеличивалось, пока не было установлено всеобщее избирательное право. Во-вторых, использование этого права требовало свободы слова и собраний, а также права на создание политических партий и групп интересов. В-третьих, далее следовало избрание представителей, имевших право контролировать правительство; это означало поражение традиционных носителей власти – «слуг короны» и наследственных сословий. В Великобритании этот процесс занял более столетия после принятия Закона о реформе в 1832 г. Билль о правах был быстро добавлен к конституции США, принятой в 1787 г., но он не затрагивал положения о рабстве. По сути, не все американцы имели право голоса вплоть до принятия Акта об избирательных правах в 1965 г.

Избавление от явных недостатков

Условием эволюционного развития государств является отсутствие внешних или внутренних потрясений. Однако большинство стран Европы не были в достаточной мере изолированы от войн или не отличались достаточным уровнем внутренней стабильности, чтобы обеспечить беспрерывное развитие режима. Типичная история любой европейской страны – это не постепенная демократизация в течение нескольких поколений, а резкое чередование между демократическими и авторитарными режимами из-за военных поражений, внутренних потрясений или того и другого.

Работая после окончания Первой мировой войны, Джеймс Брайс[48] считал источником движения в сторону демократии «желание избавиться от явных недостатков» (дословно – «материального зла»). Однако этот процесс зачастую продвигался путем проб и ошибок, и в ходе него некоторые страны порождали еще большее зло. Германия – наиболее показательный пример колебаний между различными типами режима. Модернизация Пруссии создала конституционную автократию, которая была способна доминировать над европейскими соседями, равно как и над собственными гражданами. Свободные выборы были учреждены в 1871 г., однако это не сделало государство демократическим, поскольку правительство было ответственно перед монархом, а не всенародно избранным парламентом. Этот режим рухнул в 1918 г., когда Германия потерпела военное поражение в Первой мировой войне, и ему на смену пришла недолговечная демократическая Веймарская республика, а затем нацистский режим Адольфа Гитлера. Таким образом, когда спустя 12 лет гитлеровский режим потерпел крах из-за военного поражения, миллионы немцев уже были знакомы с демократической республикой и правовым государством. Образовавшаяся после 1945 г. Федеративная Республика Германия преуспела в установлении демократии. После крушения коммунистического государства в Восточной Германии в 1990 г. и объединения немцев в Федеративной Республике получалось, что ее самые пожилые граждане жили при пяти разных демократических или автократических режимах.