Стрела Чингисхана - Сергей Самаров

Роберту Ильхановичу позвонил знакомый подполковник Асхатов из МВД республики. В школе у Арсланбекова когда-то учились сыновья этого подполковника, живущие в то время у бабушки с дедушкой в Терекли-Мектеб. Сам подполковник был наполовину ногайцем, наполовину дагестанцем, а жена его была из известного ногайского рода. И родители радовались, что дети переймут хотя бы в течение нескольких лет традиции своего народа. Они считали, что это лучше, чем восприятие городских традиций Махачкалы, и отправили детей в Терекли-Мектеб, где родилась жена подполковника. Мальчишек учил стрельбе из лука не кто-то, а потомок Чингисхана. И они были просто влюблены в своего директора школы. Наверное, и родителям много про него рассказывали. Отец их даже приезжал несколько раз, чтобы самому посмотреть на директора. Вроде бы они стали не закадычными, но дальними приятелями. И теперь подполковник Асхатов время от времени звонил Роберту Ильхановичу.

Позвонил и по окончании очередного совещания. Там, в республиканском МВД, после уничтожения пяти полицейских, преследовавших Арсланбекова, что уже само по себе стало скандалом, состоялось специальное совещание по поводу его самого и его джамаата. Персональное дело, так сказать, разбирали. Начальник полицейского спецназа республики полковник Агададашев решительно заявил, что собирается покончить с деятельностью этой банды в самое короткое время. По данным добровольного осведомителя, полицейский спецназ готовит Арсланбекову какую-то ловушку, чтобы спровоцировать на выступление и уничтожить вместе с конем и луком. Асхатов предупреждал об опасности и рекомендовал не поддаваться на провокации, намекнув, что полковник Агададашев большой специалист в подобных делах.

Роберт Ильханович поблагодарил за сообщение, поинтересовался здоровьем жены подполковника, спросил, как студенческие дела у сыновей, которые учились в Москве, на этом разговор и закончился. Но уже на следующий день отцу позвонил сын Казергей и сказал, что вокруг их дома по ночам разъезжают какие-то машины и мотоциклы, но к ним никто не заходил. Мать звонить ему по этому поводу не стала, чтобы зря не волновать, но, как видел сын, всегда держит под рукой заряженное охотничье ружье. Казергей просил прислать ему, если возможно, автомат, чтобы защитить при необходимости мать и трех сестер. Ему шел уже пятнадцатый год, пора бы и автомат иметь. И Роберт Ильханович пообещал Казергею, что пришлет с первой оказией.

Первая оказия вскоре появилась. Умер Бекберди Зулкарнаевич, и Енали хотел отправиться на похороны отца. Хоронили бывшего ветеринара, согласно мусульманским обычаям, уже на следующий день после смерти. Енали дойти не успевал и очень горевал по этому поводу. Так горевал, что Арсланбекову было жалко на него смотреть. И он предложил ему для поездки Ветра. Конь к мальчику быстро привык и слушался его. И еще Роберт Ильханович попросил мальчика об услуге – отвезти автомат Казергею. Тот, конечно, не отказался.

Поехал Енали в ночь, чтобы не терять время. Ночью он должен побывать в доме Арсланбековых, а к утру успеть и в Терекли-Мектеб. Сама по себе перевозка оружия – дело достаточно опасное. Хотя ночью, да еще верховому, кажется, и опасаться нечего. Енали не собирался ехать дорогами. Да и дорог в районе почти нет, так, одна серьезная в Кизляр, и все. Ему это как раз и нужно. Он не собирался ни с кем встречаться.

Тем не менее беспокойство и ночью мешало Роберту Ильхановичу уснуть, и днем тревожило, и только в следующую ночь, когда уже после двух часов послышался конский топот и вернулся грустный Енали, он поговорил с ним, принял устную благодарность от Казергея, успокоился и наконец спокойно уснул.

Енали ничего, по сути дела, не рассказал. Просто сообщил, что передал Казергею автомат, а потом поехал дальше. Про похороны вообще не сказал ни слова. Может, потому, что Арсланбеков, проявляя такт, сам ни о чем не спросил. Но, как слышал Роберт Ильханович, задали вопрос у костра, и мальчик ответил:

– Да. Похоронили. Рядом с матерью.

Видимо, сразу после похорон Енали отправился в путь. Но, может быть, домой заезжал, в свой опустевший дом, где уже некому гнать самогон. Такая мысль в голову пришла потому, что из сапога мальчишки торчала рукоятка плетки-нагайки, которой раньше Роберт Ильханович у мальчика не замечал.

А утром позвонил Казергей:

– Спасибо, отец, за автомат. Я не ждал его так быстро и потому лук себе сделал. А когда Енали приехал, мы с ним вместе и пошли ночью посмотреть, кто там ездит… Да он тебе уже все, наверное, сам рассказал…

– Он мне ничего не рассказывал. Сказал только, что автомат отдал, передал твои слова благодарности, и все.

– Мы с ним подкараулили этих… Они трижды вокруг нашего дома проехали. Я автомат отдал Енали, а сам с луком был, как ты учил. Енали по колесу выстрелил, когда машина на склоне была, и она перевернулась. Когда двое полицейских спецназовцев выбрались оттуда, я им каждому по стреле послал. Потом мы унесли их и закопали под холмом, в песке. А на машине «запаску» поставили, отогнали ее в Темное урочище и сбросили там с обрыва в воду. С крышей скрыло. Сегодня ночью спокойно было. Но с утра, как только рассвело, где-то далеко мотоцикл ездит. Наверное, машину ищет.

– Ты уверен, что это был полицейский спецназ? – спросил Роберт Ильханович.

– Так у них на спине было написано. На «разгрузке». Я читать умею.

– Я понял. Это начал действовать полковник Агададашев из Махачкалы. Он надеялся меня выманить туда. Ты больше на них не реагируй, а лук спрячь подальше. Маслом промажь, чтобы не гнил, и закопай. Лучше в песок. Потом он тебе может понадобиться.

– Отец, когда ты меня к себе возьмешь? Енали только на два года меня старше, а он с тобой. Я тоже хочу быть с тобой.

– У Енали умер отец, поэтому он пришел ко мне. Пришел, когда отца в больницу отправили, но сказали, что он оттуда только на кладбище выйдет. Если со мной что-то подобное случится, ты приходи к Енали, он будет тебе хорошим старшим братом. А пока заботься о матери и о сестрах. Это тоже важное дело. И пореже за лук хватайся. Пойми, захватить тебя – значит выманить меня. Это и есть то, чего добивается полковник Агададашев, командир полицейского спецназа Дагестана. Не давай ему этой возможности. И себя побереги, и меня…

Глава третья

– Первый, как слышишь, прием… – сказал старший лейтенант Васюков.

Согласно инструкции, при автоматическом включении микрофона переговорного устройства блокировался внешний интегрированный микрофон шлема. Наличие такого микрофона было необходимо. Шлем закрывал уши полностью. Но в боевой обстановке, бывает, нужно прислушиваться к тому, что вокруг тебя творится, и создатели шлема вставили в свое детище внешний интегрированный микрофон, про который в инструкции сказано, что он по чуткости в четыре раза превышает чуткость человеческого уха и улавливает даже неслышимые без шлема звуки. То есть повышает уровень слуха и доносит любой шорох, шелест бумаги и прочее. Но при произнесении слов в микрофон переговорного устройства внешний интегрированный микрофон шлема должен автоматически отключаться. Но он не отключился, и капитан Чанышев услышал своего командира взвода даже без переговорного устройства.

– Что-то не срабатывает, – решил он. – Во-первых, я не Первый, а, скорее, Второй, потому что Первым, я думаю, будет у нас комбат. Он с нами выступает. Во-вторых, пока комбат не пришел, но назвал нас супертупицами… Давайте инструкцию читать. Дубы мы в отношении высоких технологий, как ни горько это признавать, с самым простым разобраться не в состоянии. Значит… Проверяем каждый у себя соединение и подключение. Где ошибка? Почему я его по переговорнику не слышу? Должен вроде бы слышать, а не слышу…

– Я вот этого не пойму в инструкции, – признался старший лейтенант Сломов, держа в руках перед собой тонкую книжечку. – Здесь написано, что применение переговорного устройства допускается на дистанции от пяти метров до двух с половиной – трех километров. А что, меньше пяти оно не будет работать? Очень приятно! А если мы строем идем? Как я могу команду отдать? Кричать должен? Или, как прежде, знаками? Зачем тогда мне этот шлем?

– Вот потому, видимо, и не работает у нас, – понял капитан Чанышев. – Ты, Александр Юрьевич, у нас голова. Умный до ужаса. Не знаю, как на такую голову наш шлем налезет. Боюсь, как бы не пришлось тебе ее намыливать…

Старший лейтенант Сломов в самом деле при довольно небольшом росте и среднем телосложении имел очень крупную голову.

– Ближе пяти метров интегрированный микрофон срабатывает, а переговорка не включается. Зачем? Интегрированный микрофон суперчуткий, он любой шепот донесет хоть в строю, хоть вне строя, хоть в бою. Михал Саныч, выйди в казарму, поговори оттуда. Можешь даже больше пяти метров отойти.

Старший лейтенант Васюков согласно махнул пушистыми ресницами и почти выбежал в коридор. Уже через несколько секунд в переговорном устройстве послышался его голос: