Золотой Рассвет - Ната Чернышева

— Для вас, — вставил Ольмезовский.

— В первую очередь — для вас! — не согласился Ми-Грайон. — Уважаемый Ольмезовский профессор, доверили бы вы атомное оружие ребенку?… По лицу вашему вижу, что никогда в жизни. Знания — оружие пострашнее атомного распада! Ваши биоинженерные технологии…

— Не надо о наших биоинженерных технологиях! — раздраженно отмахнулся Ольмезовский. — Вот о них — не надо! Ресурсы и научная база "Клонэйда" таковы, что создать действенное лекарство против алой лихорадки вполне реально не за две сотни лет, как вы полагаете, а за полтора-два десятка лет. Я сам занимаюсь этой проблемой и знаю, что говорю. Но есть риск обрыва инфосферы из-за высокой смертности в среде перворанговых телепатов. И именно поэтому мы решили обратиться к вам, уважаемый Ми-Грайон адмори, за помощью. Хотя лично я считаю, что до падения инфосферы все же дело не дойдет: проблема алой лихорадки будет устранена раньше. Тем не менее, если есть возможность избежать сотен тысяч ненужных смертей, просто преступление не воспользоваться ею!

— Так что же вы от меня-то хотите, уважаемый Ольмезовский профессор?

— Я хочу, — сказал Ольмезовский, — чтобы вы лично приехали в планетарный госпиталь. Поговорили с врачами и целителями. Оценили обстановку. Сделали выводы. Хорошо подумали. Может быть, тогда вы все-таки перемените свое мнение.

— Навряд ли, — скептически отозвался Ми-Грайон.

— Вам решать, — Чужой отвернулся. — Только не думайте, что мы без вас не справимся! А теперь, если я вам уже не нужен, соблаговолите провести меня к выходу!

— Проводи, — кивнул брату Орнари, а потом, подумав, добавил на том диалекте арон-языка, что известен был лишь их шадуму. — Только без мордобоя мне!

Брат оскорбленно промолчал. То есть, физиономия его, как и подобает вымуштрованной физиономии воина, даже не дрогнула, оставаясь привычной каменной маской. Но Орнари знал его достаточно, чтобы понять: Арэль возмущен запретом до глубины души. Ну и пусть. Не в драках счастье и плохо, если он того не понимает.

— Кстати, — обернулся Ольмезовский напоследок. — технологий, позволяющих реально капсулировать время или еще как-то прерывать контакт высшего телепата с инфосферой у вас не существует, уважаемый Ми-Грайон адмори.

С этими словами он исчез в стремительно сгустившейся зеркальной пленке выхода.

Ми-Грайон только улыбнулся ему вслед. Ольмезовский, похоже, так и не понял, что сам вырыл глубокую ямищу, причем не только себе. Алая лихорадка — это биологическое оружие, вышедшее из-под контроля. Если Ольмезовский заявляет, что способен создать лекарство за пару десятков местных лет в то время, как клану Лилайонов, по традиции специализирующемуся на чисто медицинских проблемах, понадобились на то же самое сотни тарбелов… Это означает только одно.

Сговор.

Зачем Ольмезовскому просить помощи у адмори абаноша, если через двадцать лет алая лихорадка будет уничтожена? Только для того лишь, чтобы получить официальное согласие на сотрудничество с медцентром лан-кайшена! И тем самым легализовать большую часть полученных в обход закона о культурном эмбарго технологий, выдав их за свои собственные разработки. Отмыть, как выражаются терране. Правда, так они говорят о преступно добытых деньгах, но какая, в сущности, разница?

Преступный сговор с нарушением сразу нескольких основополагающих законов Генетического Контроля.

Детали мозаики стремительно складывались в красивый смертоносный узор.

Паранормы терран — удивительная и очень полезная вещь. Не телепатия, конечно, поскольку она предполагает слияние с терранской инфосферой, а более простые паранормы — пирокинез, целительство, предвидение будущего…

Преступный сговор между Лэркен Тойвальшен и Ольмезовским приносил немалые выгоды обоим негодяям. Тойвальшен получает для своего вымирающего клана терранские паранормы. Ольмезовский, помимо удовлетворения чисто научного любопытства, технологии из запретного списка, а может, и материальные богатства. Что у них тут ценится превыше всего? Радиоактивные элементы?.. а впрочем, детали не так уж и важны, если подумать.

Теперь понятно, почему на Содатуме появилась алая лихорадка! Вовсе не в качестве мелкой мелочной пакости Ми-Грайонам, как казалось вначале. А для того лишь, чтобы раса, владеющая уникальными биоинженерными технологиями, сделала всю черновую работу, а потом благополучно вымерла. Что там говорила уважаемая доктор ди Сола? "Гибель инфосферы — это гибель всех нас!"

Но Тойвальшены не могли затевать такое на свой страх и риск, без поддержки аклиданов Генетического Контроля! Кто-то в лан-кайшеновском медцентре замешан в этом деле по самые уши. Кто, интересно?

Ми-Грайон перебрал в уме всех сотрудников Генетического Контроля, приписанных к медцентру лан-кайшена. Непаэль Лилайон? Нет, только не он! Лилайоны очень высоко ценят свою профессиональную честь, и никогда, за все мегахроны, не было еще случая, чтобы Лилайон нарушал свои непоколебимые принципы. А уж этот конкретный Лилайон — тем более. Хольпаф и Плонклаш Тойвальноши — слишком очевидно. Остаются еще Ми-Грайоны. Арэлау, Суилэн и Ассирэн из Хентан-оран шадума и Немелхари из Хентан-натини шадума. Кто из них? Кто? Еще Спавьюла Мин-лиа сэлиданум, как заведующая медцентром, но она — близкая родственница лантарга, что говорит само за себя. Сэлиданум не замешана. Впрочем, не будем торопиться вычеркивать ее из списка подозреваемых…

Ми-Грайон испытал радостное возбуждение. Наконец-то! Наконец-то он получил реальное оружие против ненавистного клана Тойвальшенов!

Ему придется посетить планетарный госпиталь Содатума. Предлог любезно подарил ему Ольмезовский: алая лихорадка. Но на самом деле Ми-Грайон будет искать неопровержимые доказательства. И как только найдет…

Лэркен Бэйль-алум Тойвальшен барлума, за тебя и твой клан я не дам теперь и половинки дохлой терранской мухи!

Она готовилась к операции, особыми движениями разминая кисти рук. Руки — основной инструмент целителя-хирурга, и они всегда должны быть в идеальной форме. Пациентка — женщина средних лет из низших телепатов(четвертая ступень третьего ранга) — была на пятом месяце беременности. У нее никаких надежд на выздоровление не было. А у ребенка… у ребенка — были. Возбудители алой лихорадки, чем бы они на самом деле ни являлись, не могли преодолеть плацентарного барьера. Пока не могли. Срок оказался ближе к критическому, чем она предполагала. На шестом месяце проклятая зараза губила плод, вызывая стремительное разложение организма матери. Несчастные женщины сгнивали заживо в течение нескольких мучительных часов, и остановить это было невозможно.