Золотой Рассвет - Ната Чернышева

— Работаешь? — спросил Арэль и, не дождавшись ответа, предложил:- Отвлекись, кое-что покажу.

От кого другого адмори подобного хамства не потерпел бы. Но брату можно простить многое. Тем более старшему. Тем более такому, который за тебя кому хочешь готов глотку перервать.

— Смотри, — над столом развернулся голографический шарик планеты. — В течение довольно длительного времени мы регистрировали мощные поля неизвестной природы, — тревожным алым цветом вспыхнула над планетой сложно закрученная тройная спираль. — А источник всего этого безобразия…

— Мальчик! — догадался Орнари.

— Мальчик, — согласился Арэль. — А вот взгляни-ка на запись его… хм, разговора с Лэркен Тойвальшен.

— Он сказал, что его учили кин-дао. Местная школа боевых искусств, насколько я понял.

Арэль презрительно фыркнул.

— Я общался со здешними мастерами кин-дао, — он пренебрежительно махнул рукой. "Он общался!" — отметил про себя адмори. — "Нетрудно догадаться, каким именно образом!" — Ни один из них не сумел бы справиться с Лэркен Тойвальшен. Посмотри еще раз. Видишь? Слишком неожиданно, слишком быстро — и все равно мальчишка успел. Кто-то учил его Арх Геда, понимаешь?

— Слушай, Арэль, — решительно сказал адмори. — Ты — воин. И нарушения Кодекса Арх Геда — твои проблемы. А у меня своих предостаточно. Договорились? И слезь со стола. Не ребенок уже.

— Тебе необходимо отвлечься, брат, — сочувственно сказал Арэль. — Сколько можно работать сутками напролет? Я знаю пару неплохих местечек в Кавинтайне, где тебе понравится…

— Арэль, — осуждающе сказал Орнари, — ты ведешь себя предосудительно. Твоя личная жизнь — это, конечно, твое дело, но… Ведешь ты себя предосудительно. Можно подумать, в лан-кайшене совсем не осталось достойных девушек!

— Брось, брат, — отмахнулся воин. — Терранки — это что-то особенное.

— Пожалуй, я потребую с тебя научный отчет для доклада Совету Семидесяти, — задумчиво произнес Орнари. — И озаглавим его как-нибудь так: сексуальная культура терран — все познается в сравнении.

— Завидуешь, — добродушно отвечал Арэль. — Просто завидуешь, брат! Тебе не помешало бы тоже обзавестись подружкой. Кстати, эта крошка, что приходила к тебе сегодня утром, как ее там… доктор ди Сола? Симпатичная. Обрати на нее внимание, не пожалеешь.

— Да ты что несешь! — возмутился Орнари. — Первый ранг, заведующая планетарным госпиталем! С чего ты взял, будто она относится к той же категории легкомысленных особ, что и твои… знакомые?!

— Вот как раз такие, как она, и…

— Чушь! — с негодованием воскликнул Орнари. — И вот что, Арэль, рекомендую тебе умерить пыл! Причем говорю не только как брат, но и как должностное лицо! Когда-нибудь какая-нибудь из твоих бесчисленных подружек захочет родить тебе ребеночка и отправится с твоим семенем в генетическую лабораторию, как у них здесь принято. А расплачиваться придется всему нашему шадуму!

— Не придется! — пренебрежительно фыркнул Арэль. — Различия между нашими расами слишком велики, чтобы можно было говорить об общем потомстве. Это просто невозможно! Что ясно даже и ослу, как говорят терране.

— Да, но тому же самому упрямому животному с низким уровнем интеллекта ясно и другое, — возразил Орнари. — Ольмезовский профессор не признает слова "невозможно". Он возьмется за дело с энтузиазмом ребенка, дорвавшегося до запретной игрушки, и рано или поздно добьется положительных результатов. Как ты тогда будешь объясняться с Генетическим Контролем в лице Лилайона аклидана, а, братец? И слезь со стола!

На этот раз Арэль подчинился. Молча. Лилайон аклидан известен был своей скрупулезной преданностью принципам Генетического Контроля. Шутить с ним, право же, не стоило.

Орнари потянулся, растирая затекшую шею.

— Ты прав, брат, — сказал он, игнорируя загоревшиеся на экране строчки срочных вызовов. Их было штук шесть, не меньше. — Надо мне отвлечься. Поразмыслить в тишине и спокойствии.

Адмори отключил экран, небрежно смахнув все сообщения в папку завтрашних дел. Положил немедленно загоревшийся гневными огоньками комм-браслет на стол, рядом с гнездом отключенного экрана… Поразмыслить в тишине и спокойствии можно было только в атгормайоне, скрывшись за пеленой персональных иллюзий. Туда-то Орнари Ми-Грайон и отправился, не обращая внимания на кислую физиономию брата.

Он долго бродил среди зеркальных арок, никак не решаясь сделать окончательный выбор. Услышанное сегодня, да и, если разобраться, не только сегодня, но и вообще за все проведенное на этой планете время, — от своих и Чужих — не давало покоя. Ему казалось, что еще миг — и все разрозненные кусочки сложатся неожиданно в красивый и смертоносный мозаичный узор. Но миг все не наступал. А завтра, он был уверен, момент будет упущен. Мозаика сложится сегодня… или не сложится уже никогда…

— Легок на помине, — негромко процитировал терранскую поговорку Арэль, не мешавший до этого размышлениям брата. Адмори поднял голову и увидел Ольмезовского, стоявшего возле одной из арок. Недостающая часть мозаики? Отлично.

Чужой обернулся. Услышал шаги? Или почувствовал с помощью своей телепатической паранормы? Удивился он, во всяком случае, очень уж старательно.

— Наша встреча, разумеется, случайна, — предположил Ми-Грайон, улыбаясь.

— Заблудился, — мрачно объяснил Ольмезовский. — Просто заблудился!

— А как же ваша инфосфера? — вкрадчиво поинтересовался Ми-Грайон. — Ведь она должна хранить память об этом месте, потому что оно не входит в список запретных. Ваши телепаты здесь бывали не раз.

— Но так далеко еще никто не заходил, — объяснил Чужой. — Иначе б меня здесь не было! Эти проклятые зеркала, к чему они?

— Пойдемте, покажу, — улыбнулся Ми-Грайон.

Он подошел к одному из зеркал, протянул руку. Отражение заколебалось, размываясь волнами густого тумана, сквозь который проступили вдруг очертания арки прохода.

— Вы находитесь в атгормайоне, Саде Иллюзий, — пояснил адмори абанош. — Вот одно из хранящихся здесь пространств…

Резкий порыв холодного ветра ударил в лицо, сбивая дыхание, обрушил лавину крепких запахов. Соль близкого океана, опавшая и перепревшая листва, выросшие на ней грибы, влажная прохлада недавно пролившегося дождя, сладость созревших плодов, горьковато-пряные ароматы поздних цветов…