Американские историки. Учебное пособие - Иван Цветков

Похожих взглядов придерживались немногочисленные в США историки-марксисты (например, Дж. Аллен, книга которого «Реконструкция: битва за демократию» (1937) была в 1963 г. переведена на русский язык и опубликована в СССР46) хотя для них «вторая американская буржуазная революция» (Аллен рассматривал Гражданскую войну и Реконструкцию Юга как две ее фазы) была прогрессивным событием, этапом на пути к торжеству социализма и коммунизма.

Историки 1960-х гг., сторонники количественных методов, исповедовавшие «строго научный» подход к оценке феноменов прошлого, даже таких эмоционально окрашенных, как Гражданская война, попытались отойти от антиномии «моральных» и экономических интересов. Рассмотрев частоту упоминания проблемы рабства в источниках 1830—1840-х гг., они пришли к почти сенсационному выводу – этот сюжет интересовал американцев гораздо меньше проблемы этнических и религиозных противоречий, ряда других вопросов социально-политического развития страны. Только в 1850-е гг. рабство вышло на передний план, и связано это было с кризисом партийной системы вигов-демократов. Различия между партиями постепенно стёрлись и стали малопонятны избирателям. В такой ситуации, для решения чисто политической задачи завоевания голосов избирателей, элиты Юга и Севера стали акцентировать внимание на межсекционных противоречиях, формулировать новые политические идеологии – что быстро превратило вялотекущий конфликт в исключительно острый, сделав войну практически неизбежной. Наиболее последовательное изложение данной концепции содержится в трудах М. Холта47.

Еще одну «неклассическую» интерпретацию предложил Э. Фонер. По его мнению, Гражданская война была вызвана не моральными претензиями Севера к Югу, и не стремлением капиталистов доминировать над плантаторами, а опасениями трудящихся масс Севера, что распространение рабства на новые территории лишит их потенциальных доходов и возможностей48. У простых южан существовали аналогичные страхи (их наиболее полно охарактеризовал в своих исследованиях Ю. Дженовезе), что северяне лишат их необходимого жизненного пространства и возможности сохранить и поддерживать привычные «патерналистские» социальные устои. Таким образом, историки второй половины ХХ в. чаще обнаруживали причины Гражданской войны не в экономических или моральных детерминантах, а в структурах массового сознания и сопутствующих им политических идеологиях.

Основная масса исследований Гражданской войны, проведенных в последние десятилетия, как и в случае с изучением Войны за независимость, характеризуется уклоном в сторону «новой социальной истории», выяснением роли различных социальных групп и «незаслуженно забытых меньшинств». В рамках «новой военной истории» производится изучение обстоятельств повседневной жизни простых солдат, северян и южан, черных и белых, взаимозависимости собственно военных и политических аспектов событий тех лет.

На протяжении всего периода изучения Гражданской войны она привлекала огромный интерес и классических военных историков, которые стремились разрешить различные специальные вопросы, связанные с ведением боевых действий, стратегией, тактикой, используемыми технологиями и т. п. Внутри этого направления также существует множество непохожих друг на друга интерпретаций, однако они в большинстве случаев не выходят за пределы сугубо профессиональных аспектов военного дела.

Происхождение американского империализма

Вопрос о прошлом, настоящем и будущем США как мировой сверхдержавы является сегодня одним из актуальнейших, причем не только для самих американцев, но и жителей других стран. В отличие от политологов и журналистов, американские историки, естественно, всегда уделяли особое внимание его первой части, то есть исследованию причин возникновения американского империализма, выделению его специфических черт, заметных уже при рождении и проявивших себя в ходе последующей эволюции.

Мало кто из специалистов, занимающихся проблемой происхождения американского империализма, высказывал сомнение в том, что ключевым для данной темы периодом является рубеж XIX – XX вв., а важнейшими событиями – американо-испанская война, приобретение Соединенными Штатами заморских колониальных владений, провозглашение доктрины «открытых дверей» в Китае. Абсолютное большинство предложенных на протяжении ХХ в. интерпретаций этого переломного момента истории представляло собой различные вариации ответа на главный вопрос: что заставило США перейти от изоляционистской замкнутости к империалистической экспансии? В зависимости от решения этой проблемы авторы по-разному оценивали итоги внешнеполитической активности США в ХХ в. – являлись ли они позитивными или негативными для других стран и самих Соединенных Штатов.

Следует заметить, что переход к активной внешней политике давался американцам непросто. Критический настрой общества проявился практически сразу, а неоднозначные результаты Первой мировой войны его только усилили. Лидер прогрессистского направления Ч. Бирд оценил американо-испанскую войну в тех же категориях, что и войну Гражданскую – и там, и там он увидел действие мощных экономических интересов. Индустриальный капитализм сначала вверг американцев в пучину братоубийства, а затем заставил отказаться от традиционной, проверенной временем политики изоляционизма.

В равной степени негативно, хотя и без упора на экономические факторы, охарактеризовал новые веяния американской внешней политики один из основоположников ее изучения С. Бимис. По его мнению, политическая элита и лично президент У. Маккинли повели себя в высшей мере неосмотрительно, поддались всеобщей истерии, спровоцированной желтой прессой. Решения о начале войны, а затем о превращении Филиппин в колонию были приняты наспех, случайно, и их нельзя объяснить ничем, кроме несчастливого стечения обстоятельств49.

Еще один известный исследователь внешней политики США, Дж. Пратт, предложил третью интерпретационную модель, которая также основывалась на негативной оценке империалистической активности. Не экономический интерес и не случайность были, по Пратту, основой произошедших изменений. Причины следовало искать в сфере идеологии. Социал-дарвинизм, идеи А. Мэхэна о роли военно-морского флота, вера в необходимость распространения христианской веры – все это изменило мировоззрение американцев и заставило их выйти из изоляционистской замкнутости50.

Можно утверждать, что три охарактеризованных подхода – Бирда, Пратта и Бимиса – стали основой для всех последующих интерпретаций происхождения американского империализма. Часть историков склонялась к признанию ведущей роли материальных факторов, часть сосредотачивала внимание на идеологических моментах, а оставшиеся утверждали, что никакого рационального объяснения произошедшего вообще нет, действовало множество разнообразных факторов и обстоятельств, со временем превративших США в ведущую мировую державу.

Если Ч. Бирд уделял теме американского империализма лишь периферийное внимание, для историка-ревизиониста У. Уильямса она стала основной. В книге «Трагедия американской дипломатии» (1959)51 он подробно разработал тезис об экономическом интересе как фундаменте американского экспансионизма, причем обнаружил империалистические устремления уже у элиты колониального периода. Наиболее важной стратегической концепцией, отражающей сущность внешнеполитического поведения США, Уильямс считал доктрину «открытых дверей», которая обеспечила примирение республиканских ценностей с колониализмом. США вступили в клуб великих держав, опираясь на значительные достижения национальной экономики. Находясь в выигрышной стартовой позиции, США потребовали от других держав реализации принципа открытых дверей и честной конкуренции, от чего те не смогли отказаться, опасаясь «потери лица». В результате, американцам удалось подчинить своему влиянию все регионы земного шара. Однако Уильямс, как и его предшественники, не считал подобное развитие позитивным. Став сверхдержавой, США потеряли больше, чем приобрели, навсегда утратили репутацию передового, прогрессивного демократического государства. Мечты первых пуритан об Америке как «граде на холме», образце для подражания другим народам, так и остались нереализованными.

Жёсткий критический настрой Уильямса способствовал широкой популярности его идей во всем мире. «Трагедия американской дипломатии» была переведена на русский и издана в СССР (1960)52. И в самих США волна леворадикальных настроений породила множество работ «в духе» Уильямса (например, труды У. Лафибера53).