Большая книга притч - протоиерей Алексей Мокиевский

И задали вопрос старцу:

– Авва! Скажи нам слово – как правильно воспитать дитя в православной вере?

– Каков же возраст дитяти? – спросил старец.

– Восемь месяцев, – получил он ответ.

– Вы опоздали на восемь месяцев, – просто ответил авва пришедшим.

Жил некогда один одарённый проповедник, который умел хорошо говорить, но сам отличался весьма невоздержанным и вспыльчивым характером. Со временем он обратил внимание на то, что после общения с ним мало кто из его знакомых действительно обратился к нравственной жизни. «Займусь-ка я лучше собой, своими недостатками и постараюсь следовать тому, о чем проповедую», – подумал проповедник.

С этого момента он перестал много говорить, и слава о его ораторском искусстве постепенно угасла. Однако к большой радости самого проповедника всё больше и больше его знакомых стали следовать его примеру, бороться и побеждать свои дурные привычки.

Как-то, оставшись наедине с близким человеком, проповедник спросил у него:

– Почему когда я произносил такие прекрасные поучения о нравственной жизни, мало кто им следовал? А теперь, когда я уже не читаю проповедей, столько людей начали исправлять свою жизнь?

И тот ответил:

– Видишь ли, когда ты замолчал, то вместо тебя заговорила Истина. А когда ты проповедовал, Истина молчала.

Католический святой Франциск Ассизский, предчувствуя приближение смерти, попросил перенести его в часовню Божией Матери Ангельской. Когда его принесли туда, он, желая, чтобы было ясно, насколько мало в нем осталось мирского и плотского, обнажил свое тело и нагим простерся на голой земле. В завершение своей жизни он желал уйти из мира нагим и потребовал даже от стоящих вокруг него братьев, чтобы они ради любви и послушания, когда увидят, что он уже мертв, оставили бы его нагим валяться на земле. Весь этот день и часть следующего он провел в непрерывном экстазе. Умирание бренной плоти, которого он так желал в прошлом, сам же её умерщвляя, сейчас предстало ему как нечто ужасное и сотрясающее.

Перед смертью он сказал: «Я не сознаю за собой ни одного согрешения, которого не искупил исповедью и покаянием. Нет такого греха, в котором не принес бы я Богу покаяния».

Православный святой, преподобный Сисой Великий за свое смиренномудрие получил такую благодать от Бога, что даже воскрешал мертвых. Он жил в пустыне шестьдесят лет. Когда он уже был при смерти, просветилось лицо его, как свет, и он стал беседовать с кем-то невидимым. Братия упрашивали его, говоря:

– Отче, скажи нам: с кем ты ведешь беседу?

И он сказал им:

– Это ангелы пришли взять меня, но я молюсь им, дабы они оставили меня на короткое время, чтобы я мог покаяться.

– Тебе нет нужды в покаянии, отче, – сказали ему братия.

На сие старец ответил:

– Поистине я не знаю, сотворил ли я хоть начало покаяния моего.

Но все братия знали, что он совершен в добродетелях. После сего он снова просиял еще сильнее, и лицо его стало как солнце, и все убоялись сего. С сими словами преподобный предал дух свой Господу. В сей момент появилась молния и храмина наполнилась благоуханием.

Один послушник пришёл расстроенный к своему наставнику. Наставник, заметив это, спросил, чем он заболел. Тот ответил, что он не болен, а вот уже несколько дней, как поссорился со своим соседом по келье.

– Отче, представляете, что он сделал? Он… – хотел было послушник начать свой рассказ. Но наставник как будто не слушал его. Он сказал послушнику, чтобы тот скорее бежал к врачу.

– Батюшка, вы не поняли! – растерянно ответил послушник, – у меня проблемы с товарищем, к которому меня определили на жительство!

– Да, плохи дела. Это очень тяжёлая и заразная болезнь, которая может подорвать твоё здоровье. Беги скорей к врачу, – повторил ему наставник.

Послушник с недоумением посмотрел на наставника и подумал, что тот потерял слух или разум. Он так и стоял, не зная как быть.

Тут наставник сказал:

– Я расскажу тебе одну историю.

«Однажды один человек проходил мимо мастерской и, гонимый любопытством, решил зайти и посмотреть, что там делается. И вот он вошёл. Он никогда не бывал в мастерских, и поэтому всё было для него в диковинку. Он ходил и рассматривал все инструменты, наблюдал за работой, мешая при этом рабочим и их подмастерьям. Они попросили его отойти в сторонку, и, не мешая им, наблюдать оттуда. Они предупредили его, что здесь он может пострадать, так как не знает, что и как устроено и работает. Но он никого не слушал. Ему всё нужно было потрогать. Он всем мешал, и рабочие уже начали злиться.

И вот, случайно одна деталь из станка, рядом с которым он находился, вылетела и угодила ему в ногу. Хлынула кровь, и он с лицом, искажённым от боли, выбежал из мастерской, жалуясь всем прохожим на нерадивых работников, намеренно поранивших его. Всем он рассказывал о происшествии и каждому предлагал показать сочившуюся из раны кровь. Все прохожие говорили ему: “Скорее иди к врачу, пусть он залечит твою рану, а то вся кровь вытечет или будет заражение крови. Тебе же лучше будет”. Но он никого не слушал.

“Это следы злостного преступления и их нужно сохранить до судебного разбирательства, – говорил он, – а то ведь рана заживёт, и никто не поверит, что она была серьёзная. А эти работнички наймут адвоката-прощелыгу, который докажет, что раны не было, а была всего лишь царапина”.

В это время судьи не было в городе, и поэтому судебное разбирательство отложили до его возвращения, но больной так и не шёл к врачу, желая предоставить судье всю тяжесть преступления. Из-за этого его состояние здоровья ухудшилось и он слёг.

По приезду судья навестил больного и назначил разбирательство, в ходе которого не удалось доказать вину работника, но всё же его заставили заплатить пострадавшему символический штраф за неосторожное обращение с инструментами. Символический, потому что невозможно было определить, насколько тяжёлой была рана, ведь больной не показывался врачам, а в ухудшении положения, в котором он оказался, был виновен только он.

Долго доктора лечили его, пока ему не стало немного лучше, но полностью восстановить своё здоровье ему так и не удалось».

– Беги скорей к Великому Врачу, пока не поздно, – сказал послушнику наставник. – Попроси Его положить на рану твоего сердца бальзам Любви и наложить повязку Прощения. Зачем тебе ходить и показывать всем свои «кровоточащие раны», ожидая, когда твой обидчик будет «справедливо» наказан, ведь тем временем состояние твоего здоровья непоправимо ухудшится. Беги скорее, беги!

Некий человек заблудился в лесу и вышел к избушке отшельника. Поприветствовав старца, путник спросил:

– Скажи мне, кто ты?

– Я – это ты, – услышал он в ответ.

– Нет, так не пойдёт. Я – это я, а ты – это ты.

– Хорошо, – согласился отшельник. – Я – это я, а ты – это я.

– Нет, нет, – снова возразил гость. – Не нужно смешивать моё «я» и твоё «я».

– Если ты говоришь о себе – «я» и я говорю о себе – «я», то какая между этими двумя «я» разница? – спросил старец.

– Что значит «какая разница»? Я – гость, а ты – отшельник.

– А если мы оба – гости? – задал вопрос отшельник.

– Как это? – не понял человек.

– Ты мой гость, а я – гость этого мира. Тогда что получается?

– Что мы – одно… – прошептал, удивляясь сам себе, пришедший.

Однажды Палладий, будущий епископ Еленопольский, решил навестить преподобного Макария Александрийского. Подойдя к его келье, он увидел лежащего у её дверей больного. Это был пресвитер из соседнего селения, у которого рак кожи оголил всю теменную кость. Поговорив со страдальцем, Палладий удивился, почему авва Макарий, отличавшийся милосердием и имевший дар творить чудеса, не только не исцелил больного, но даже не захотел его видеть?

Войдя в келью, Палладий попросил преподобного:

– Молю тебя, умилосердись над страдальцем, дай ему по крайней мере какой-нибудь ответ.

– Он не достоин исцеления, – сказал святой. – Господь послал ему такую болезнь для его вразумления. Если хочешь, чтобы он исцелился, так посоветуй ему с сего времени отказаться от совершения таинств.

– Почему? – поинтересовался Палладий.

– Этот пресвитер, – ответил преподобный Макарий, – совершал литургию в грехе блудодеяния и за это теперь наказывается. Если он по страху прекратит священнодействовать, что дерзал делать по небрежности, Бог исцелит его.

Палладий передал болящему слова святого, и тот поклялся более не священнодействовать. После этого преподобный допустил его к себе, и пресвитер исповедал свой грех, пообещав больше не грешить и оставить служение при алтаре. Приняв покаяние, преподобный Макарий возложил на больного свои руки. Через несколько дней голова пресвитера полностью покрылась волосами, и он, прославляя Бога и благодаря святого, совершенно здоровым возвратился домой.