Замуж за принца - Элизабет Блэквелл

— Да, мэм, — кивнул паж.

— Потом передай кухарке, что желудок моей госпожи разладился из-за многодневного путешествия. Пусть приготовит ей на обед простой бульон...

Я перевела взгляд с леди Уинтермейл на полукруг стульев, выстроившихся перед камином. В центре стоял стул, размерами значительно отличавшийся от остальных, с подушкой из золотого бархата на сиденье. Четыре дамы в мерцающих платьях оживленно болтали вокруг этого стула, на котором полускрытая их фигурами сидела женщина в простом черном платье. С первого взгляда ее можно было принять за монахиню. Только драгоценные камни, вплетенные в ее волосы, выдавали в ней особу королевской крови.

Так вот она, значит, какая, королева Ленор, — подумала я. Посреди оживленной комнаты она сидела очень тихо и отстраненно. Даже черные волосы и смуглая кожа выделяли ее на фоне светловолосых фрейлин. У нее была осанка аристократки, и я не могла и представить себе, чтобы эти изящные руки стирали белье или месили тесто. И все же взгляд темных глаз этой элегантной женщины показался мне таким же отсутствующим, как хорошо знакомый мне взгляд измученной крестьянки. Я не ожидала увидеть такую грусть в человеке, который казался мне баловнем судьбы.

Я взглянула в сторону леди Уинтермейл, ожидая сигнала о том, что огонь в камине ее устраивает. Перехватив мой взгляд, она раздраженно скривилась.

— Ты свободна, — бросила она. — Завтра ты должна разжечь камин еще до рассвета. Моя госпожа встает с восходом солнца.

— Да, мэм.

Я стремительно присела в реверансе и поспешно покинула комнату, радуясь тому, что мое место все же осталось за мной.

Позже в тот же вечер я рассказала Петре, как меня удивило : уныние королевы.

— Она всегда такая? — поинтересовалась я.

— Замолчите!

Это проснулась Сисси, служанка, которая спала с другой стороны от Петры. У нее был очень чуткий сон, и она часто жаловалась на то, что в комнате горничных по ночам слишком шумно.

— Сама замолчи! — прошипела Петра.

Больше всего на свете Петра обожала дворцовые сплетни, и жалоб Сисси было явно недостаточно, чтобы ее утихомирить. Снова обернувшись ко мне, она прошептала:

— Видела бы ты ее, когда она только вышла замуж. С тех пор она очень изменилась.

— Ты здесь была?

— Я была еще маленькой, но здесь прислуживала моя старшая сестра, — ответила Петра. — С ее слов я поняла, что в замке на протяжении многих лет было очень скучно. Старый король, отец Ранолфа, после смерти жены совсем ушел в себя, а король Ранолф и его брат, принц Боуэн, редко бывали дома. Они предпочитали искать развлечений за стенами замка. Вне всяких сомнений, во время своих путешествий король одерживал победу за победой, но наступило время, когда он был обязан исполнить свой долг и жениться. Рассказывают, что король предоставил сыну список подходящих молодых женщин своего королевства. Ему оставалось только ткнуть пальцем в имя, и девушка досталась бы ему. Но Ранолф сообщил отцу, что уже отдал сердце юной принцессе из такой далекой страны, что отец даже не смог разыскать ее на карте. Едва Ранолф ее увидел, он больше ни о ком и слышать не хотел. Можешь себе представить?

Любовь с первого взгляда. Я улыбнулась, услышав, что такое явление еще существует.

— Никто из наследников трона никогда не женился на чужеземке. Говорят, что семья королевы тоже не сразу решилась отпустить свое дитя в такую даль. Но она была младшей дочерью и привыкла к тому, что все ее прихоти немедленно исполняются. В конце концов ее отец сдался.

— Ты видела их бракосочетание?

— Накануне свадьбы принцесса Ленор спала в монастыре Святой Анны, — продолжала Петра. — Утром она в сопровождении свиты проехала через долину, и люди приветствовали ее и бросали в карету цветы. Я вместе с родителями стояла у самой дороги. Еще никогда в жизни я не слышала такого шума. Принцесса по традиции скрывала лицо, но протянула руку в окно и помахала нам. От волнения я чуть не упала в обморок.

Когда ее экипаж подъехал к главным воротам замка, сам старый король вышел ей навстречу, чтобы поприветствовать и проводить в замок будущую королеву. Свадебная церемония состоялась в часовне, и на ней присутствовали только самые высокородные семейства. Но после этого, перед началом свадебного пира, король Ранолф взял новобрачную за руку и повел наверх, в Золотую Палату. Одна из служанок рассказывала мне, что они хохотали, как дети. Ранолф распахнул двери галереи, выходившей на двор замка и город, а потом вывел на балкон Ленор.

— «Я хочу представить вам вашу будущую королеву!» — объявил он. Моя сестра в это время была во дворе. Она накрывала столы к пиру слуг. Она говорит, что никогда в жизни не видела более красивой пары. До нас доходили слухи об этой иностранке, которая непременно должна была принести на нашу землю свои нечестивые традиции, но с этого момента весь королевский двор был очарован ее прелестью. Как и ее супруг. Судя по тому, что я слышала, их брачная ночь продолжалась едва ли не до обеда следующего дня.

— Что? — ошеломленно переспросила я. — Неужели слуги смеют болтать о таких деликатных подробностях?

Петра рассмеялась.

— Не только слуги! — заявила она. — Обе семьи ожидали подтверждения консумации брака. Новость о том, что король Ранолф едва сумел оторваться от объятий своей невесты, расценили как хороший знак.

Несколько мгновений Петра молчала, и мне показалось, она уснула. Но она зевнула, поправила подушку и продолжала:

— Старый король умер вскоре после свадьбы, и как только период траура окончился, замок начал веселиться. Каждую неделю здесь проводились турниры, балы и просто верховые прогулки. Все вокруг считали короля и королеву самой счастливой парой из когда- либо живших на земле. Когда несколько лет назад я появилась в замке, то однажды столкнулась с ними в ее покоях. Они, как юные влюбленные, держались за руки. За обедом она скармливала ему кусочки со своей тарелки или вытирала следы еды с его рта. Но все это осталось в далеком прошлом. Ничего подобного я не замечала с тех пор, как выяснилось, что она бесплодна.

— О нет, — прошептала я.

— Восемь лет король тщетно ожидал наследника, — вздохнула Петра. — Сейчас королева гораздо чаще консультируется с лекарями, чем читает стихи. Но теперь, когда король ложится с ней всего раз в месяц, у нее еще меньше шансов зачать ребенка.

— Раз в месяц? Откуда ты знаешь?

— Прачка, которая меняет простыни, докладывает леди Уинтермейл каждый раз, когда король вступает в отношения с женой. Думаю, не стоит удивляться тому, что все это толкнуло королеву на крайние меры.

— Что ты имеешь в виду?

— Ее паломничество, — пренебрежительно протянула Петра.

—  Я думала, что она укрепляла здоровье на горячих источниках, — прошептала я.

—  Этот слух специально пустили по замку. Но от служанки леди Уинтермейл я узнала, что королева с фрейлинами ездила к какой-то святыне в горах. Королева, наверное, уже почти окончательно утратила надежду, если ожидает вмешательства от святой, в которую верит только всякая деревенщина. Особенно если это означает необходимость провести целую неделю в обществе мадам Миллисент.

На последнем слове ее голос буквально источал презрение.

Неужели дрожь предчувствия не пробежала по моему телу, когда я впервые услышала это роковое имя? Если бы я могла претендовать на то, что некие силы пытались меня от чего-то предостеречь, моя история выглядела бы гораздо более захватывающей. Но если честно, меня охватило вовсе не беспокойство, а самое обычное любопытство.

— Кто это? — спросила я.

—  А, я забыла, что ты ее еще не видела. Леди Миллисент — тетка короля, старая дева.

Многие старые девы жили за счет короля, пользуясь его щедростью. По большей части это были ворчливые старухи, которые жаловались то на слабый огонь в камине, то на слишком горячую пишу, вместо того чтобы благодарить Господа за крышу над головой. Но посуровевшее лицо Петры подсказало мне, что с этой женщиной приходится считаться больше, чем со всеми остальными.

—  Это она убедила королеву в том, что неделя молитв в ледяной часовне исцелит ее лоно, — продолжала Петра. — Король был против поездки. Он говорил, что Господь точно так же услышит ее молитвы, если она будет произносить их в королевской часовне. Но эта старая ведьма Миллисент настояла на своем.

Я не верила своим ушам, поскольку не сомневалась в том, что слуги не имеют права так пренебрежительно отзываться о членах королевской семьи.

—  Прости, я не должна была этого говорить, — добавила Петра, заметив мой шок. — Я не имею в виду, что она бормочет заклинания, стоя над черным чайником, хотя некоторые считают, что она вполне способна на подобный вздор. Я всего лишь хочу сказать, что ее лучше избегать. Она легко обижается, и тем, кто переходит ей дорогу, приходится дорого за это платить. Говорят, что она довела безумия собственную сестру.