Закат Аргоса - Энтони Варенберг

— Лю Шен?!

— Кто же еще? Ты глухой, что ли, по два раза переспрашивать? Об этом весь двор говорил! Примчалась, как безумная… жизнью, говорит, клянусь, и головой, если надо, отвечу за него, что не виноват и готов принять присягу. Конечно, я сама не слыхала, мне тоже люди рассказывали, как она за тебя горой стояла…

Ринальд вскочил, резко выпрямившись и в сильнейшем волнении.

— Как твое имя?

— Эмис, — с достоинством сообщила она. — Эмис, жена старшего королевского конюха…

Он подхватил ее под локти, приподнял и поцеловал.

— Спасибо!

— Вот же сумасшедший, — изумленно ахнула Эмис, проводив взглядом лэрда, бегом умчавшегося куда-то.

— Почему ты мне ничего не сказала?

— О чем? — спокойно опросила Лю Шен, хотя только боги ведали, чего ей стоило это спокойствие, когда Ринальд появился перед ней и буквально навис над девушкой, упираясь рукой в стену.

Быть так близко от него, ощущать его дыхание… о, невозможная, сладкая пытка!

— О том, что на самом деле ты, умудрившись сбежать от Айгана и меня, пришла во дворец просить за меня перед королем. Ведь я думал…

— Но я ни о чем не просила, — ресницы Лю Шен взметнулись.

— Как? Мне сказали, ты…

— Я рассказала королю правду, которую узнала о заговоре и о том, как обошлись с тобою те, на чьей стороне ты оказался. Я не шала, как он сочтет нужным поступить. То, что господин решил сам отправиться за вами, было его собственным решением, на которое мое мнение никак не могло повлиять. Я хотела выполнить его волю. Он должен был узнать, где ты скрываешься, я лишь выполняла долг перед своим господином.

— И всё? — испытующе уточнил Ринальд. Девушка кивнула.

Лэрд приподнял пальцем ее подбородок и потянул кверху, внимательно вглядываясь в глаза Лю Шеи, в которых таились все невысказанные слова, которые ей так хотелось произнести. Она изо всех сил старалась не выдать себя, не прижаться к нему, не утонуть в жаре, исходившем от его тела. Само его присутствие вытягивало из нее силы.

В этот момент, когда в ней трепетала каждая клеточка, как же Лю Шен любила Ринальда за эту ранимость, которую распознала в его тоне, как радовалась невысказанному намеку на его привязанность к ней!..

— Где тебя носит, Ринальд?!

Лэрд отступил от Лю Шен и обернулся на голос Айгана.

Девушка поспешила немедленно удалиться; Айган, однако, не мог не заметить ее и с некоторой задумчивостью посмотрел вслед.

— Что значит «где носит»? Я же не собака, которая сидит на цепи на одном месте, — проворчал лэрд. — Что случилось?

— Король хочет тебя видеть, и немедленно. А я никак не мог тебя найти, — объяснил Айган. — По-моему, не очень-то учтиво заставлять его ждать.

— Но я… — Ринальд с некоторым смущением оглядел себя: после недавней тренировки с Конаном на мечах он всё еще был облачен в простую, пропахшую потом одежду, совершенно не соответствующую визиту к королю Аквилонии. — Я должен сначала привести себя в надлежащий вид.

— По-моему, Конан мало обращает внимания на то, во что одеты его люди, — пожал плечами Айган, — зато он может быть весьма недоволен, тем, что ты не явился па его зов немедленно.

Айган был весьма рад служить Конану и старался оправдывать оказанное ему доверие в чем только мог. Это не имело ничего общего с лизоблюдством, но являлось совершенно естественным выражением признания по отношению к человеку, доказавшему свое право быть вожаком.

Ринальд, которому резоны друга показались вполне убедительными, тут же отправился к королю.

Конан встретил его со своей обычной мрачноватой доброжелательностью, каковую проявлял при виде людей, пользующихся его расположением.

— Что ты хотел мне сказать, господин? — спросил лэрд. — Айган говорил, что ты хотел меня видеть.

— Верно. Я знаю, что ты тренируешь инфанта Конна, — произнес король, — ну, и как тебе его успехи?

— Заслуживают всяческих похвал, равно как и желание в совершенстве овладеть искусством боя, — отозвался Ринальд. — Твой сын станет отличным воином и никогда не опозорит свое имя и род.

— Надеюсь, что так, — Конан удовлетворенно, хотя и несколько рассеянно, кивнул; видно было, что он позвал Ринальда вовсе не затем, чтобы справиться о принце, в котором и так не сомневался.

Лэрд ждал продолжения, очень надеясь на то, что король наконец соизволит отправить его на поиски Эвера, чем, по его разумению, давно пора было заняться.

— Я намерен посетить Аргос, — вместо этого сказал тот. — И ты станешь сопровождать меня в числе рыцарей, которых я желаю взять с собою. Мой визит будет недолгим, но он необходим, чтобы я сам, лично, мог поговорить с королем Треворусом и решить некоторые вопросы, связанные с интересами Аквилонии.

Конан вовсе не собирался спрашивать мнения Ринальда, просто ставил его в известность о своих планах.

— Но, господин, — лэрд не смог скрыть разочарования, — если мне не изменяв! память, у тебя имелись несколько иные намерения относительно моего ближайшего будущего. Эвер всё еще на свободе, и мне кажется, что мой долг…

— Твой долг молчать, когда я говорю, и выполнять, когда приказываю, — голос Копана напоминал глухой рокот дальнего грома. — Не испытывай мое терпение, Ринальд, оно не безгранично. Мы выступаем в путь завтра же,

— Я могу задать вопрос?

— Можешь, — позволил Конан. — Но только один.

— Отчего такая поспешность?

— Оттого, что я предпочитаю не предуведомлять о своих планах заранее, — объяснил киммериец. — Никого. Иначе мне слишком часто пытались бы помешать в их осуществлении.

Он всё еще тосковал по той, прежней, вольной и беспечной жизни, когда мог как угодно распоряжаться собой и не тащить на себе подчас непомерный груз ответственности за множество людей, судьбы которых вынуждал киммерийца вершить королевский титул; нередко Конан мечтал о том, чтобы сбросить вериги власти и провести остаток жизни так, как желало его вечно молодое, горячее сердце бродяги-воина.

Рожденный в царствующей семье наследник с детства бывает приучен к мысли о том, что настанет день, когда он сам взойдет на престол, его сознательно готовят к исполнению будущей высокой миссии; но Конан, сын кузнеца, пони-пил, что, пожалуй, власть — это одна из самых печальных и безрадостных вещей на свете, и старался не становиться беспомощным рабом собственного могущества, заложником принятого на себя титула.

Собираясь в Аргос, он рассчитывал сделать путешествие как можно более приятным, то есть отправиться туда в сопровождении всего нескольких человек из Черной гвардии во главе с Паллантидом, а не докучливой свиты с целым обозом совершенно бесполезных людей и вещей. Ринальда же он пожелал взять с собою, чтобы не терять из вида надолго.