Когда драконы проснулись - Дарья Крупкина

– Я напишу ему сейчас же, – сказал Дэйн. – Расскажу о том, что мне известно. Нет смысла скрывать драконов, они… гхм… слишком заметные.

– Это правда.

– А что ты думаешь о том, что это их маг вызвал драконов?

Настал черед Тэа хмуриться. Дэйн давно знал, что это верный признак того, что мать либо в чем-то не уверена, либо еще не определилась с собственной точкой зрения по вопросу.

– Отчасти я верю, что некий маг может оказаться достаточно сильным и достаточно безумным, чтобы вызвать драконов. Тем более, я многое слышала об этом Акрине дель Тери. Говорят, когда-то он уничтожил Каламар. А еще говорят, он с севера и его отцом был демон.

– Что за глупости, – фыркнул Дэйн. – Больше похоже даже не на слухи, а на сказки.

– Не стоит сходу отмахиваться от сказок. Особенно если этот маг действительно вызвал драконов.

– Но ты не очень веришь?

– Скажем так, я допускаю, что причин было несколько, и действия мага – всего лишь одна из них.

– На самом деле, сейчас это не важно, – принц пожал плечами. – Важнее, что драконы вернулись и теперь нам надо учиться жить вместе с ними.

Тэа посмотрела на него с одобрением и кивнула. Ей явно понравился образ мыслей сына, и Дэйн мог втайне гордиться этим. Они продолжили завтрак, обсуждая незначительные детали и предстоящее шествие, которое нервировало их обоих, хотя оба это тщательно скрывали.

После Тэа отправилась в покои приводить себя в порядок. Дэйн же отложил запланированное до шествия дело и уединился в кабинете, где собственноручно написал ответ в Седьмой дом.

Он знал, что его отец, покойный король Алестус Шантон никогда не занимался подобными вещами сам. Он содержал целый штат секретарей, которые вместо него писали письма, а зачастую и вообще занимались всей корреспонденцией, составляя ее, так что королю оставалось только ставить подпись.

В очередной раз перечитав письмо, Дэйн задумался, смотря в окно. Со своего места он видел только голубое небо, расчерченное облаками, да кусок каменной башни, наползавший на эту картину.

Кабинет дышал покоем и пах деревом. Когда Дэйн пришел сюда впервые после смерти отца, в нос ему сразу ударила пыль, заставив закашляться. Тэа тогда стояла рядом с ним. Ей явно не понравилось то, что она увидела, но она ничего не сказала, только сжала губы и оглядывала заброшенный кабинет.

Она не отдавала приказаний, и именно в этот момент Дэйн остро почувствовал, что теперь он не просто наследник престола. Он король, который начинает править, только коронован будет чуть позже, когда войдет в нужный возраст. Но Тэа не будет управлять за него, даже будучи королевой-регентом.

Дэйн остро почувствовал, как изменилась его жизнь. Он не ощущал этого, когда узнал о смерти отца. И когда стоял в тесном склепе, в удушающем запахе цветов и благовоний, слушал песнопения жриц Сигхайи и ощущал с одной стороны колыхание густой вуали матери, а с другой – потную ладонь сестры.

А в тот момент, в пыльном кабинете, он развернулся к стоявшим за их спинами слугам и отдал распоряжение:

– Вычистите здесь все.

И понял, что это его первый приказ в качестве короля.

Для Дэйна давно не было секретом, что отец назывался монархом, но его не слишком волновали государственные дела. Он с легкостью оставил их на вельмож, а сам предавался пиршествам и охоте, двум вещам, которые действительно имели для него значение.

Возможно, из-за этого Дэйн не ощутил печали, когда Алестус Шантон умер. Он никогда не был для принца отцом. А когда Дэйн подрос достаточно, чтобы понимать, что к чему, он начал испытывать к королю только что-то сродни чувству брезгливости.

Принц знал, что основной массой дел занимается мать. Именно она постепенно вводила в курс и принца. Поэтому они не были для него неожиданностью – скорее, он просто стал заниматься ими в полном объеме. Все равно приходя за советом к Тэа и внимательно ее слушая, и радуясь, когда она одобряла его действия – по правде говоря, так было большую часть времени.

Правда, с появлением драконов дел заметно прибавилось, а Тэа давала сыну все меньше советов. Он знал, что однажды такое случиться, особенно когда она целиком займется Храмом, но все же боялся будущего. Боялся, что будет в нем совсем один – и не справится.

В кабинет постучали, и Дэйн вздрогнул от неожиданности. Он перевел взгляд с неба за окном на резную дверь.

– Входите.

На пороге появился канцлер Касадель Ибран и поклонился.

– Ваше Высочество, вы вызывали.

Дэйн кивнул. Он поставил свою пока еще не уверенную подпись на письме и протянул его Касаделю.

– Просмотрите это письмо, милорд Ибран, сделайте копию для архива. Запечатайте королевской печатью и отправьте в Седьмой дом. Проследите, чтобы все было сделано до шествия.

– Я займусь этим сейчас же, Ваше Высочество.

Откланявшись, Касадель ушел из кабинета, а Дэйн невольно вспомнил, как Тэа недавно сказала, что помимо матери и сестры, он может полностью доверять только двоим людям королевства: Къяру Ревердану и Касаделю Ибрану.

Решив не терять время, принц снова нацепил перевязь со шпагой, которую он снял, пока писал письмо. И решительно покинул кабинет, по мозаичным полам дворца направившись в другие покои, где его, несомненно, давно ожидали. С удивлением, принц понял, что испытывает куда меньше угрызений совести по поводу опоздания, чем мог бы. В конце концов, государственные дела всегда будут на первом месте.

Он без предупреждения вошел в покои:

– Прошу прощения за опоздание, миледи.

При виде его Кэлферей Леорон поднялась с дивана, где его ожидала и спокойно кивнула:

– Я бы подождала, сколько требуется, Ваше Высочество.

Сегодня, по случаю праздничного шествия, племянница Котори Леорона, нынешнего главы их семьи, оделась в белые одежды, символизировавшие ее принадлежность к жрицам Сигхайи. Матовую белую ткань ее простого с горлом платья как будто покрывала тонкая сетка, а корсет украшали поперечные серебристые полосы, больше всего напоминание ребра. Это могло быть устрашающим у кого-то другого, но только не у жрицы Сигхайи, богини смерти.

– Я рада, что ты вообще нашел время на меня перед шествием.

В голосе Кэлферей не было и тени кокетства. И как же она этим отличалась от пышногрудой Розалинды, так отвлекшей принца от дел накануне! Впрочем, отличалась не только в этом.

Кэлферей Леорон и принц Дэйн познакомились недавно, на балу, где были представлены друг другу. И хотя девушка являлась представителем хорошей аристократической семьи, прежде всего, она была именно жрицей. Это Дэйн понял достаточно быстро: бледная Кэлферей со светлыми, почти белыми, волосами и задумчивым взглядом никогда не обсуждала дворцовых сплетен, зато с удовольствием говорила о реке Второго прилива, на которой стоял Таркор. Или рассказывала о духах, с которыми связана ее богиня.

Невольно Дэйна заворожили эти разговоры и загадочная девушка. С ней он мог отдохнуть от дел и дворцовой суеты, просто поговорить, не ожидая, что девица смотрит на него как на будущего короля и стремится заполучить в свои сети. Кэлферей явно не была честолюбива, и ее куда больше интересовал Храм, а не положение при дворе.

Дэйну не хватало подобных друзей.

– Шествие ведь пройдет и через Храм, – заметил Дэйн.

Им уже подали чай и рассыпчатое печенье, к которому, правда, никто не притронулся.

– Ну, Храм почти закончен, – пожала плечами Кэлферей. – Королева так всех гнала, будто хотела закончить его за неделю.

– Скорее, она рассчитывала уложиться к моей коронации.

– Тогда, конечно, расчет верен.

– Подозреваю, что и короновать она предложит в Храме.

Кэлферей нахмурилась:

– Разве это верно? Так будет нарушена традиция многих сотен лет.

– Моя мать из тех, кто предпочитает сама создавать удобные ей традиции.

– А ты? Ты ведь станешь королем. Что думаешь ты?

Дэйн пожал плечами. Он не хотел расстраивать Кэлферей, но на самом деле, совсем об этом не думал. Да и ему было все равно: коронация пугала его как факт, тем, что после нее уже не спрячешься за королевой-регентом, придется за все отвечать самому. И какая разница, где и как пройдет событие? Если не в главном зале дворца, а в новом Храме, то почему нет?

– Я не сторонник традиций или, наоборот, новшеств, – осторожно сказал Дэйн. – Но считаю, что в данном случае такое значимое событие как коронация поддержит престиж Храма. А нам это нужно.

– А зачем это нужно тебе?

Дэйн посмотрел удивленно, но Кэлферей улыбалась. Он понял, что она спрашивает не столько его самого, сколько его как короля.

– Ну… знаю, многие полагают, будто моя мать строит Храм, только чтобы сохранить власть. На самом же деле, я согласен с ней: людям надо во что-то верить. И если у них будет Храм, рассказывающий о богах, то это весьма поднимает их веру. Хватит уже ютиться в маленьких святилищах, о которых большинство позабыло или не знает.