Бесконечный мир. Роман. Книга 1 - Елена Поддубская

– Тогда и вы зовите меня просто Лойзом, – предложил саифн.

6

Через определённое время Лойз и Жаклин зашли в дверь обычного дома. Он состоял из спальни, зала, рабочего кабинета и кухни. Внутренняя обстановка дома никоим образом не вызывала сомнений в «нормальности» проживающих здесь. Тут было всё, чем пользуются ежедневно миллионы людей. Пожалуй, только зал выделялся от обычных приёмных комнат тем, что помимо мягкой мебели и стенки с аудио– и видеоапппаратурой, здесь находились большой стол-бюро из ореха, стационарная компьютерная техника на нём и огромный секретер рядом. Окна комнат были завешены жалюзи и продублированы тяжёлыми матерчатыми занавесями. Кухонное окно имело затемнённое дымчатое стекло, над которым свисали плотные тюлевые занавески. На первый взгляд, жилище Лойза могло показаться домом человека, избегающего посторонних взглядов с улицы. Несколько разочарованная, Жаклин пыталась понять в чём же секрет инопланетянина. Вдруг ей стало страшно: она засомневалась не злоумышленник ли он. Ведь она почти сразу же попала под влияние его чудачеств, толком не разобравшись ни в чём. А что как всё, что он говорил – инсинуация, а он – маньяк? Сумасшедшие часто бывают такими убедительными… Жаклин вспомнились рассказы о том, как насильники заманивают свои жертвы в ловушки. Гостья настороженно посмотрела на хозяина.

Он улыбнулся издалека:

– Вы зря боитесь, Жаклин. Вся эта мебель и бытовые принадлежности – просто камуфляж.

Жаклин растерянно огляделась снова:

– Камуфляж? Зачем?

Лойз указал на кресло в зале и объяснил довольно-таки доступно и логично. Для того, чтобы знать людей лучше, необходимо было приглашать их к себе. И, понятно, что далеко не каждому встречному Лойз объяснял кто он такой на самом деле. Следовательно, не стоило шокировать людей тем бытом, к какому он привык. Вот почему Жаклин видела в доме все эти лампы, цветы, холодильник с продуктами и так далее. Несколько успокоившись и разглядывая комнату, уставленную дорогой мебелью настолько безвкусно, насколько это может быть сделано кем-то, безразличным к комфорту. Усаживаясь на диван, Жаклин потрогала упругость подушек. Сидели на них не часто. Жаклин заинтригованно посмотрела на хозяина:

– Скажите, Лойз, а почему вы выбрали для откровения именно меня?

Саифн ответил не сразу. Он понимал, что если хочет завоевать доверие, то необходимо быть откровенным до конца, хотя очередное признание снова могло шокировать. Но пора было отвечать.

– На это было две причины, – Лойз посмотрел на гостью серьёзно, – Именно от вас и вашей мудрости зависит сегодня в какой-то степени судьба Земли и людей.

– Так вы всё-таки спасёте нас! – вырвался у Жаклин крик надежды.

Лойз ответил уклончиво, что всё зависит от многих факторов. Надувшись на секунду, женщина тут же вскинула голову:

– А что за вторая причина?

Саифн протяжно посмотрел, затем встал с кресла и пригласил в смежную комнату. Здесь тоже всё было обыденно: стоял раскладной диван, около него – библиотека со множеством книг, кассет, дисков, ещё один рабочий стол, на котором, помимо бумаг, лежал серебряный дипломат, похожий на ноутбук. И всё же, что-то поразило Жаклин здесь. Она внимательно осмотрелась, прежде чем поняла. Свет. В комнате её поразило необыкновенно-мягкое красное освещение, идущее не понятно откуда. Свет словно следовал за ними и одновременно усиливался по мере их приближения к столу. Подойдя к нему и открыв выдвижной ящик, Лойз достал оттуда старый портрет. На нём была изображена женщина, удивительно похожая на Жаклин. Сразу уловив это сходство, Жаклин нахмурилась; она не очень любила сюрпризы:

– Кто это?

– Это – одна из моих прапрабабушек, – Лойз словно представил незнакомку, – Говорят, что все женщины нашего рода были похожи на неё, как я похож на моего прапрадеда. В ресторане вы задали мне вопрос об анатомическом строении саифнов. Так вот, я должен сказать вам, Жаклин, что я – это не совсем я, а, скорее, мой предок, живущий полтора миллиона лет назад. Раньше у луизян тоже был человекоподобный вид и неимоверное множество физических образов жителей. Но только до определённого момента.

Жаклин, увлечённая рассказом, задумалась. Она вспомнила, что в Асуане Лойз сказал, что их цивилизация старше земной на полтора миллиона лет. Как же тогда могли саифны сохранить в себе память о столь дальних предках? Это казалось подозрительным. Выслушав вопрос, инопланетянин замолчал. Опять предстояло говорить много и невероятного. Проще это было сделать за чашкой кофе. Саифн спрятал портрет в шкаф и предложил:

– Вы пьёте кофе?

– Я-то – да. А вы?

– Нет, но я умею его варить. По-турецки. Пойдёмте.

На кухне Лойз вытащил из шкафчика всё необходимое и, приготовляя напиток, принялся за рассказ.

– Можете себе представить, Жаклин, что при большом многообразии Вселенной, однажды, а если быть точным, четыре миллиарда шестьсот миллионов лет тому назад, в ней, в двух разных уголках, появились две абсолютно одинаковые планеты: Луаза и Земля. Планеты-близняшки росли и развивались почти одинаковым темпом, с единственной лишь разницей: зарождением жизни на них. На Земле появление первой живой клетки относится к трём с половиной миллиардам лет. Первые простейшие организмы Луазы были всего-то на полтора миллиона старше земных прототипов. Результатом эволюции стали на обеих планетах существа разумные. Жизнь на Луазе развивалась бурно, и когда наша цивилизация достигла трёх миллионов пятисот тысячелетнего возраста, начиная с момента возникновения первого луизянина, общество жителей Луазы было очень высоко развитым.

– Три с половиной миллиона? – Жаклин задумалась, – Это ведь сегодняшний возраст эволюции человека?

Лойз на секунду отвлёкся от турки и посмотрел на женщину:

– Теперь вы понимаете, что многое в истории развития наших цивилизаций совпадает?

Отказываясь верить, Жаклин покачала головой; она была поражена:

– Это невероятно!

Лойз снова отвернулся и продолжил. В его голосе появились патетические интонации.

Полтора миллиона лет назад его планета была точно такой же, какая есть сегодня Земля. А жители Луазы были абсолютно похожими на людей. И, так же, как люди, они искали связи с другими обитателями космоса. Но однажды на планете случилась биологическая катастрофа. Оставаться на ней не представлялось более возможным. Познания луизян о ближайших областях космоса были намного обширнее, нежели сегодняшние представления о соседях у землян. Опираясь на них, небольшому количеству предков нынешних саифнов пришлось покинуть планету. К тому времени существа с Луазы уже овладели секретами генома и воссоздания себе подобных лабораторным путём. Поэтому в космосе луизяне могли не только существовать, но и заниматься искусственным воспроизводством. Именно тогда руководством летательной планеты было принято решение о строгом контроле за воспроизводством.

Рассказ был очень увлекательном, но Жаклин была бы сама не собой, если бы не уточнила все интересующие её детали:

– Погодите, Лойз, – извинилась она, – вы сказали летающая планета? Разве это был не обычный космический аппарат?

Лойз одобрил взглядом бдительность женщины:

– С вами приятно иметь дело. Вы – хороший слушатель, когда хотите этого.

Заминка привела Жаклин в смущение, но Лойз продолжил без тени обиды:

– Размеры станции были настолько огромны, что походили на летающее тело больше, чем на аппарат. Предки знали, что после того, как они покинут Луазу, все оставшиеся на ней живые организмы будут обречены на вымирание. Откуда созрела необходимость забрать с собой в полёт все, что представляло Луазу: почву, воду, образцы фауны, флоры, технических разработок и научных достижений. Наблюдая за родной планетой из космоса, мои предки очень скоро стали свидетелями полного отмирания её биосферы.

Лойз уставился на поднимающийся напиток. Вспоминать было непросто. Ни один из тех, кто улетел с Луазы и не думал о том, что ему и его потомкам придётся провести в открытом космосе более тысячи лет. За это время генотип существ видоизменился: приспособился к условиям ограниченного пространства. Активное изучение бионики и генетики позволило предкам Лойза прийти к осознанию того, что каждый новый лабораторный экземпляр луизанина должен наследовать не только хромосомный набор предков, но и их память.

Жаклин заёрзала на стуле:

– А разве они не могли размножаться обычным путём?

Лойз отрицательно качнул головой. Вся его фигура, повёрнутая в пол-оборота, выглядела поникшей. Рискуя сделать ещё больнее, Жаклин встала и подошла сзади. Лойз, избегая близости, пошёл к шкафу за чашкой. Говорить издалека было проще. Ведь Жаклин должна была всё понять; он недаром выбрал её для исповедания.