Что скажут люди? - Ева Ликанта

месте. Что насчет завтрашнего дня? Ты обещала пойти со мной в лес на прогулку, – почесав макушку правым указательным пальцем, сказал Миша.

Мэри стало неловко от вопроса Миши, и не знала, что ему ответить.

Миша же продолжал пристально смотреть на Мэри, ожидая услышать от нее положительный ответ.

– Я и забыла, – смущаясь, смогла только сказать Мэри.

– Вот я и напомнил. Был уверен, что забудешь, – с мягкой улыбкой добавил Миша.

– Я очень постараюсь. Правда, постараюсь, – начала она уверять Мишу.

– И как мне узнать, что ты очень постаралась? Идти ли мне завтра в твою сторону, чтобы вместе пойти в лес или нет? – Не отставал Миша.

– Ладно. Так уж и быть. Пойдем. Только ты сам видел, как на нас смотрела Зина. Ее любопытство касательно нас было написано на ее лице. По ней же было видно, что она нас в чем-то заподозрила.

– Подозревает?

– Да, подозревает.

– Мэри, если человек захочет кого-то в чем-то заподозрить или о ком-то что-то подумать, то, не смотря ни на что, он подумает и заподозрить его в любом случае.

– Но повод то не надо давать, – не унималась Мэри.

– Ты знаешь, что и без повода много всего могут говорить. Так что, мне бы хотелось, чтобы ты насчет посторонних разговоров не заморачивала свою голову.

Миша попрощался с Мэри и вышел на дорогу.

Он неохотно покинул дом Мэри и направился в сторону села. Мэри долго провожала его взглядом, думая, что на свете нет более красивого и прекрасного человека, чем Миша. Все было в нем красиво. Несмотря на старость, он был приятным стариком, а что касается его души, так писатели мира потеряли многое, раз не описали его душевную красоту в своих произведениях.

Домой Миша пришел довольный и веселый. Ему казалось, что он взял Бастион. Только будучи таким скромным как он, дела с Мэри у него продвигались медленнее, чем черепашьи шаги. Только Миша все же не беспокоился насчет медлительности их отношений, думая, что рано или поздно все будет так, как он того желает.

Миша вел себя, словно влюбленный подросток. Ему хотелось вернуться обратно к Мэри, чтобы поделиться с ней своими чувствами.

Только прожитые годы жизни и немалый возраст делали его тяжелым в характере, и он понимал, что ему в его возрасте так легкомысленно себя вести не к лицу.

Какими бы домашними делами не занимал себя Миша, а ему все рано хотелось снова оказаться рядом с Мэри и за сладким чаем вести не менее сладкие разговоры. Он так и считал часы, когда наступить следующий день, чтобы у него была возможность прогуляться с ней по лесу.

– Вот я старый дурак. Не в лес нужно было ее приглашать, а в город. Поделом мне будем, если завтра она откажется с таким старым олухом как я гулять по лесу. Кто еще женщин в лес приглашает? – Ругал себя Миша, – закатай губу, старый, закатай. Не для такого как ты такое создание как Мэри на свет появилась.

Мише хотелось, чтобы день быстрей закончился и наступил новый. Он надеялся, что новый день принесет больше ясности в отношения с Мэри. Как бы Миша себя не успокаивал, переживания за завтрашний день все же не давали ему покоя. Только на его счастье явился сосед, который и отвлек его всякими разговорами. Даже в разговоре с соседом, он невольно затрагивал тему, связанную с лесом, заборы из слабой древесины, которые быстро гниют под дождем и то, как полезно для здоровья пить чай с чабрецом и мелиссой. Миша и не придавал всему этому значения, но он говорил именно те вещи, что связывало его с Мэри.

– Если и не согласится со мной прогуляться в лес, то значит, я совсем не интересен ей, – сказал себе вслух Миша, когда ушел разговорчивый сосед, – только в таком случае не стоит сдаваться. Нужно набраться терпения и стараться расположить ее к себе всевозможными способами.

Так и разговаривал сам с собой Миша, сидя под деревом на лавочке. Посчитав своих кур, он закрыл курятник и лег спать, даже не поужинав.

Старику как всегда не спалось. Перед глазами так и стоял образ Мэри, которая улыбалась ему своей милой улыбкой. Он не верил тому, что происходило с ним последнее время. Ему казалось, что он очутился во сне. Иначе как любовь могла затронуть своими красивыми чувствами его старое сердце. Мише хотелось очутиться рядом с Мэри и наслаждаться ее приятным голосом. Ему хотелось обнять одинокую женщину, которая, как он чувствовал, нуждалась в его поддержке.

– И почему я ей все не рассказал обо всем до сих пор? О том, как она мне дорога и как я счастлив, что в мире есть такая как она. Завтра ей непременно все расскажу. Да, все, что я к ней чувствую!– Уверял себя старик.

Та же самая обстановка царила и в доме Мэри. Она тоже лежала и думала обо всем том, что предстояло ей пережить завтра.

– Усач, а почему именно меня пригласил Миша на прогулку? Что, интересней собеседника, чем я, он не нашел? Зачем ему понадобилось возиться со мной? Может потому, что я жаловалась на одиночество, и поэтому решил меня пригласить на прогулку. Вот, не нужно было ему говорить больше, чем следовало.

Только Усач молчал так, что и хвостом не шевелил. Ему было все равно до предстоящей прогулки хозяйки с односельчанином.

У Мэри в голове крутился вопрос, ответ на который получить было не у кого: – «почему Миша не женился во второй раз?»

– Неужели Миша так любил свою жену, что после нее ни на одну женщину не посмотрел? – Снова произнесла вслух Мэри, – как бы некорректно это не звучало, но завтра она точно пойдет с ним на прогулку и спросит у него самого, почему он больше не женился.

4.

Утром, не было и шести, как Миша уже сидел на лавочке перед домом Мэри и ждал, когда она проснётся и выйдет во двор. Его нисколько не смущало, что он так рано один сидел и ждал хозяйку дома. Наоборот, ему эта обстановка приносила какую-то радость, которая рисовала на его лице легкую улыбку. Старику казалось, что он снова молодой парень и никак не дождется, когда к нему выйдет его любимая девушка, с которой они будут гулять столько, сколько душа пожелает.

Мише не пришлось долго ждать хозяйку дома. Не прошло и получаса, как Мэри вышла с ведром и направилась в коровник на утренний удой.

Она стразу и не приметила под деревом сидящего Мишу. Только тот слегка покашляв, дал о себе знать.

– Доброе утро, Миша. Ты уже тут?– Удивляясь, спросила Мэри, – если бы я вчера не видела своими глазами тебя уходящего, подумала бы, что