Что скажут люди? - Ева Ликанта

Это не город, где можно дать себе расслабиться. Тут хозяйство требует к себе своевременного ухода.

– Не стой у калитки. Проходи и садись за стол. Сейчас будем пить чай, – предложила Мэри старику.

– Сначала бы дело сделать, а чаепитие тоже от нас никуда не денется.

– Нет, работа не волк и в лес не убежит, а чаепитие не займет так много времени, чтобы не побаловать себя приятным ароматом сбора лучших трав.

Мише не оставалось ничего, как принять предложение Мэри, касательно чаепития и согласился. Он снял шапку и сел за стол. Миша не признался, что пил утром уже чай, чтобы лишний раз побыть рядом с Мэри. Он даже обрадовался тому, что лишний раз побудет в обществе Мэри и поговорит с ней.

Казалось, что Миша и Мэри стеснялись друг друга. Они старались не говорить ни о чем и сидеть молча. Только безмолвие и тишина создавали какое-то состояние, от которого обоим было неловко.

Недолго думая, Миша, сделав глоток чая, произнёс:

– И как тебе спалось ночью? Не отступила эта незваная бессонница?

– Спалось хорошо. Отступила, наконец. Только не знаю, надолго ли, – с сомнением в голосе произнесла Мэри.

– Вот и славно. Прогонять ее надо за шиворот, как только она появляется.

– Хочешь сказать, что у тебя всегда получается ее прогонять, и она у тебя никогда не гостит? Не поверю.

– Я же не говорю, что не бывает ее. Я говорю, что нужно прогонять. А так и частенько ко мне заходит.

– Так и тебя мучает она? – Жалостливым голосом спросила Мэри.

– Как я говорил тебе, Мэри, прошлой ночью, «бессонница – наша виртуальная собеседница в нашем возрасте». Нет, не скажу, что я совсем без сна, но частенько тоже страдаю от ее непрошеных визитов.

– Думала у меня одной такая напасть. Как оказалось, не я одна страдаю, – делая глоток чая, грустно сказала Мэри.

– Все мы страдаем, все, Мэри. Возраст такой у нас. Кажется, что бессонница, чувствует одиночества зрелого поколения и приходит к ним с лучшими побуждениями. Приходит, чтобы прогнать одиночество.

– Ты так думаешь? – Удивившись, спросила Мэри.

– Что я несу. Чушь разную, – смутившись, сказал Миша, – а чай очень вкусный, – указал на чашку, Миша, чтобы поменять тему разговора.

– Мелисса и чабрец. Состав этих двух трав хорошо снимают напряжение.

– А мне казалось, что с утра нужно пить чай, который наоборот, взбодрит.

– Миша, мы не в том возрасте, чтобы бодриться так, чтобы угнаться за другими. В нашем возрасте все нужно делать медленно и спокойно.

– Может и так.

– Я так думаю, во всяком случае. А бодрятся пусть те, у кого жизнь горит всякими яркими красками и за день тысячи дел.

– Ты права, Мэри.

– Понравился чай?

– Очень. Не знал, что у тебя такой славный чай, иначе бы напрашивался к тебе чаще.

– Приходи хоть каждый день и пей столько, сколько душа просит.

После чаепития Миша встал и, взяв свои инструменты, пошел чинить забор.

Не прошло и двух часов, как забор уже выглядел как новый.

– А у тебя золотые руки, Миша, – начала расхваливать старика Мэри.

– Куда там золотые… Не Тадж-Махал же построил…

– Вот и не нужно тебе строить подобие Тадж-Махала, – рассмеялась Мэри, – или не помнишь, как его строитель жизнь кончил?

– Помню и это не вызывает восторга…

– Ну, вот.

– Это почему же? Чтобы без рук не оставаться?– Начал подшучивать Миша.

– Да, именно. Все правильно понял.

– Только прошу, не иди по стопам шаха – Джахан и не лиши меня моих рук, чтобы в селе больше ни у кого не было такого забора, – еще сильнее рассмеялся Миша.

– Здоровья и еще раз здоровья твоим рукам. Столько сил твоим рукам, чтобы на этой земле они творили еще много добра.

– Ну вот, я то надеялся, что из-за моего красивого творения, – он указал на забор, – ты решишь лишить меня рук, и тоже войду в историю.

– Не каждая история достойна похвалы. И не каждую историю можно назвать красивой.

– А мои руки бы действительно стоили похвалы в данном случае, – продолжал шутить Миша.

– Не нужна тебя такая история и хвала. Упаси Господь тебя от такой участи. Все твои односельчане и знакомые знают о том, что у тебя золотые руки и этого вполне достаточно.

Миша и Мэри шутили так, словно были молодые. Они и о своем возрасте забыли, словно ничего их больше не занимало. Миша и Мэри сели на лавочку и начали вести беседу. То Мэри усердно говорила о чем-то, и Миша внимательно слушал, то Миша начинал что-то говорить, и Мэри начинала улыбаться.

Только их покой был нарушен почтальоном. Это почтальон – Зина принесла газеты Мэри.

При виде почтальона Миша и Мэри сделали серьезные лица, но от взгляда Зины не ускользнуло их симпатия друг к другу.

– Здравствуйте, соседи, – поздоровалась она.

– Здравствуй Зина, – ответили Мэри, – мы вот, с Мишей решили отдохнуть немного. Он мне забор чинил и …

– А, ясно, – посмотрев в сторону забора, ответила Зина, – а я тут газеты принесла.

– Присядь, Зина. Хочешь, я тебе чай сделаю или может холодным компотом тебя угостить?– Предложила Мэри.

Зина поняла, что паре лучше не мешать и, положив стопку газет обратно в сумку, ответила:

– Нет, мне еще целое село объезжать, газеты раздавать. А вы сидите себе под тенью дерева. Если рано закончу разносить газеты, и вы еще будете сидеть тут, то может и присоединюсь к вам, а так не обессудьте меня оба.

Зина еще раз посмотрела на обоих с улыбкой и села обратно на свой велосипед. Через минуту Зину и видно уже не было поблизости.

Миша и Мэри же продолжали сидеть и вести приятную беседу. Они оба даже не догадывались о том, что друг к другу у них родилась неожиданно любовь.

Сколько бы они не сидели вместе, а насладиться обществом друг друга все же не могли. Они не признавались в том, что обоим приятно общество друг друга, тем не менее, результат был налицо.

– Ну, мне пора, Мэри. Все хорошо, но пора и честь знать, – сказал Миша и начал с неохотой собираться.

– Спасибо тебе большое за помощь, – сердечно поблагодарила его Мэри.

– Не за что. Если нужна будет еще какая-нибудь помощь, то обращайся смело, – ответил Миша, закидывая в свой маленький чемодан для инструментов отвертку и плоскогубцы.

– Мне так неловко, – сказала Мэри.

– От чего тебе неловко?– Удивился Миша словам женщины.

– Ты столько делаешь, что мне становится не по себе перед тобой. Правда, неудобно.

– Перестань, Мэри. Как будто и действительно Тадж-Махал тебе построил. Вот, всего лишь починил забор, а ты уже чувствуешь передо мной какую-то неловкость, от чего мне самому становится не по себе.

– Все равно спасибо тебе огромное. Всегда выручаешь, и не было ни случая, чтобы отказал помочь.

– Чуть не забыл, – переведя разговор, сказал Миша.

– Что? – Мэри на месте засуетилась, – ты какой-то инструмент не можешь найти? – Она стала пристально оглядываться по сторонам.

– Нет, инструменты все на