Новая география древности и «исход евреев» из Египта в Европу. Книга II - Светлана Саверская

При этом в обычно приводимом финикийском алфавите приводятся не все буквы, используемые в текстах. Давайте посмотрим, какие буквы использовались, и сравним их с этрусским алфавитом.

Этрусский алфавит, по мнению многих исследователей, изображен на этой Марсилианской табличке, датируемой VIII в. до н. э.

А вот общепринятый финикийский алфавит:

Давайте сравним их:

1 – Этрусский алфавит;

2 – Моавитский камень;

3 – Надпись на саркофаге Ахирама;

4 – Календарь из Гезера;

5 – Надпись из Сидона;

6 – Надпись Эшмуназара.

Легко заметить, что этрусские буквы идентичны финикийским. Мы решили попробовать прочитать финикийские тексты по западноевропейскому образцу, т. е. с использованием гласных.

Золотой кулон. Карфаген. Датируется VIII в. до н. э. Считается, что на нем надпись-посвящение Ядамилку, сыну Падаи. Однако же первым словом мы видим LOWXP (справа-налево), которое читается как Луксор.

А на этой ханаанейской печати слева написано LO3PZ – слово, известное нам из этрусского языка – Lars, Lart, Lams – «князь, царь». Однако же при таком прочтении «финикийских» текстов мы с удивлением обнаружили, что некоторые слова не только читаются, но и переводятся с этрусско-латинского языка (прочтение букв смотрите в Приложении).

Например: AЕPГAX|/ – греч. Ареопаг, с латыни аer – «воздух, вершина, погода», плюс pax – «мир», т. е. «вершина мира». Слова ЭLLEY – стела царя Меша, ЭLYASI – надпись Сидон – весьма близки к названию «эллины»; LWNAS на стеле царя Меша переводится так же, как в латыни и русском «луна». Можно увидеть и различные производные от lux – «свет»: L|/ – 24, L|/MWЭ, L|/MW YL – стела царя Меша. Вполне узнаваемо и слово ГPWE|/MWM на стеле царя Меша, ГPWE|/ – надпись Нора VIII–IX в. до н. э. от proximum – «непосредственная близость».

Также можно обнаружить совпадение слов в «финикийских» и этрусских надписях. Приведем несколько сравнений из словаря:[44]

Данные сравнения убедительно доказывают, что:

– в «финикийском» и далее «иврите» присутствовали гласные;

– буквы читались так же, как в этрусском языке;

– надписи, найденные на Ближнем Востоке и идентифицируемые как «финикийские», сделаны на том же языке, который применялся этрусками.

К каким выводам это приводит? К тому, что на территории Италии, западного побережья Ближнего Востока и северо-западной Африки был один и тот же письменный язык в период с XIII в. примерно по III–II в. до н. э. Было ли это единым государством, сказать однозначно нельзя.

Этот письменный язык действительно применялся как у этрусков, так и на ближневосточной территории вплоть до III–II в. до н. э. На Ближнем Востоке еще II в. датируются монеты, относимые к Маккавеям, надписи на которых сделаны еще на этом «финикийском иврите». Правда, обнаружить на них слова, хоть как-то соотносимые с именем Маккавеи, невозможно. В любом случае на рубеже нашей эры этрусские надписи исчезают не только в Италии, но и на Ближнем Востоке – на смену им приходят появившиеся на основе же этрусского письма греческие и арамейские, что, по всей вероятности, связано с потерей влияния этрусков на Апеннинах на фоне усиления императорской власти в Риме.

Связь мифов и традиций

Изучение связи евреев с европейскими мифами и традициями стоит начать с праздника опресноков, описанного в Библии: в память о том, что евреи питались мацой в годы рабства, а также о том, что во время выхода из Египта тесто не успело закваситься. Читаем Цезаря: «После его смерти гельветы тем не менее продолжали заботиться о выполнении своего решения выселиться всем народом. Как только они пришли к убеждению, что у них все для этой цели готово, они сожгли все свои города числом до двенадцати, села числом около четырехсот и сверх того все частные хутора, сожгли и весь хлеб, за исключением того, который должны были взять с собой на дорогу, – с тем, чтобы не иметь уже никаких надежд на возвращение домой и, таким образом, быть более готовыми на какие угодно опасности: каждому приказано было взять с собой муки на три месяца».[45]

То есть мы имеем дело с традицией «сожжения мостов». Взяли же с собой гельветы, отметим, муку, из которой в дороге могли делать только пресный хлеб. Гельветы – племя в Галлии – в северо-западной части современной Швейцарии. Интересно и само название гельветы – гельведы, первая часть слова, вероятно, связана с корнем «гал», а вот вторая известна нам и по славянским языкам, и по корню в имени Йохаведа.

Правда, и само слово «маца» – та самая лепешка, которую едят в Песах (в Пасху), известно нам по европейским языкам: maza – греч. «тесто» и лат. «мучная похлебка», исп. maza – «пирог из ячменной муки», а masa – непосредственно «тесто». То есть мы имеем дело практически с полным совпадением смысла при идентичности звучания. И говорить о заимствовании библейского слова невозможно именно в силу небольшого отличия по смыслу: в испанском мы видим более ранний, первичный смысл слова. Восходит же в испанском и латинском это слово к понятиям «давить» и известному нам по русскому языку «мазать» и «мацать» («щупать, трогать, мять»). Собственно, и еврейское «маца» возводится к «выжатое». Однако же первоначально, надо полагать, библейский текст читался как «маца (т. е. тесто) еще не скисло», сами же лепешки обозначались другим словом.

Довольно вероятно, что это слово, обозначающее лепешку, первоначально звучало приближенно к слову «песах» и позже могло трансформироваться в слово «пицца». Сходство звучания очевидно. Пицца переводится как «площадь» (piazza), хотя такой перевод представляется бессмысленным, и на самом деле происхождение этого слова неизвестно. А вот в испанском языке остались интересные сходные слова: рiso – «угощение» и pazco – «безвкусный, лишенный сока». Второе понятие, как легко заметить, совпадает по смыслу с пасхальной лепешкой, «лишенной сока». И в ряде итальянских городов, как, например, в Тоскане, пиццу готовят именно на основе пресного теста.

И само слово «пасха» имеет европейское происхождение. Звучание «пейсах» зафиксировано у ашкеназов, европейского народа ・ евреев центральной Европы. Трансформация слова в данном случае аналогична и слову «пицца». Но практически во всех европейских языках «пасха» так и звучит: исп. pascua, лат. рascha, русск. пасха, укр. паска, греч. пάσχα.

Базовым корнем, от которого произошли остальные слова, является исп. рaso – «переход, проход», и далее pascana – «переход, прохождение»; лат. passus – «шаг, движение»; фр. рas – «шаг, походка». С еврейского «пасха, песах» переводится как «миновал, обошел», т. е. мы имеем очень близкое значение с перечисленными «переход, проход».

От корня «pas, paso» произошли слова, связанные с пастбищем, выгоном скота, т. к. выгон животных связан с передвижением: исп. pastadero – «пастбище», pastizal – «пастбище, выгон»; лат. pasco – «пасти, кормить», рascalis – «пасущийся», pascuum – «пастбище, выгон, корм, пища», pascua – «пастбище, выгон»; славянск. «пастбище» и, вероятно, «пасека».

Далее, понятно, слова, обозначающие «пастух»: исп. и лат. рastor; общеслав. «пастух». В латинском и испанском слово рastor применяется и для обозначения христианских священников, в русском варианте – «пастырь». Более того, слово, обозначающее в латинском языке «пасха», pascha, наряду с праздником обозначает непосредственно и животное, пасхального агнца.

Таким образом, очевидно, что от европейского корня «pas, paso» произошли как слова, обозначающие праздник Пасхи – «переход», «исход», так и слова, применяемые для обозначения выгона животных – «пастбище», «пастух», и, как связывающие эти две группы слов, не только базовое понятие перехода, движения, но и второе значение пастуха (пастора) – «религиозный сан».

Также очевидно, что слово «пасха» в европейских языках, включая еврейский, обозначает «переход». Можно было бы предположить, что речь идет исключительно о реальном переходе, исходе. Однако же в испанском языке есть еще одно любопытное слово, связанное с тем же корнем. Это pascuala – «смерть», при этом pascual – «пасхальный». Очень странно, не правда ли, что практически идентичными словами обозначается смерть и пасха?! В первую очередь потому, что слово «пасха» связано в культурно-религиозной традиции не только с исходом евреев из Египта, но и с воскрешением Иисуса Христа в христианстве. Воскрешением, а не смертью. Да и «исход евреев» сложно ассоциируется со смертью. Тем не менее, учитывая практически идентичные звучание и написание этих слов, нужно говорить об их синонимичности или даже взаимозаменяемости.