Волчьи игры - Людмила Астахова

«Ну, точно, – подумал юноша, удивляясь собственному спокойствию и отсутствию какой-либо ревности. – Между ними точно что-то было... или до сих пор есть».

– Ну да, – вздохнул ролфи. – Я же говорю – все случилось так неожиданно, так внезапно. Они вернулись с приема, мать написала письмо, а потом велела позвать двух свидетелей...

Он примолк и развел руками, вздохнул, а потом продолжил:

– Хотя рано или поздно это все равно бы случилось. Они и жили-то порознь с тех пор, как я начал учиться в Морском корпусе, а Вигдайр и Эрмейн – это мои брат и сестра – переехали жить в поместье отца... Теперь Эрмейн просватана и собирается замуж, а Вигдайр в следующем году должен пройти посвящение Локке и, если все получится, выйдет из Пехотного лейтенантом...

«Эрмэйн, значит! Змеиная Дева!» – восхитилась Джона тонкой, сугубо шурианской мести названой сестрицы.

Они с Джэйффом застыли, словно окаменели, обдумывая все вышесказанное. Только перекидывались напряженными взглядами.

«Теперь ты свободна, Грэйн Кэдвен. Ты исполнила свои обеты, ты дала Кэдвену наследника, ты послужила своему народу. Теперь ты вернешься. Ко мне», – думал бывший рилиндар, смакуя мысленно эти долгожданные слова «свободна» и «вернешься», перекатывая их языком по нёбу, как леденцы.

«Теперь ты свободна, сестра моя Грэйн, и ты скоро будешь в Файристе!» – ликовала Джойана. Осталось только изобрести причину, чтобы отправиться туда же, или на худой конец найти способ как можно скорее добраться до Джезима, до Амалера. Скоро начнутся шторма, скоро закончится навигация. Надо торопиться!

Сэйвард посмотрел на них очень внимательно и решился. В конце концов, если мать... если у нее есть какие-то чувства к этому шуриа, то это – только ее дело. А уж представить себе человека, способного не восхищаться Грэйн эрной Кэдвен, ее сын попросту не мог. Под тремя лунами нет женщины красивей, сильней и достойней его матери! И никогда не было. И не будет!

Он добавил, словно только что вспомнил:

– А, у меня же есть с собой портрет матушки! Не желаете посмотреть?

– Желаю. Посмотреть, – хрипло каркнул Элир.

Юный ролфи с готовностью полез за пазуху и достал медальон с миниатюрой.

– Матушка заказала для меня к выпуску в этом году. Дороговато, конечно, особенно в последние годы, когда у нас было совсем туго... а, да что это я! Вот, держите.

Разумеется, шуриа, тут же забыв обо всем на свете, и о степенности тоже, одновременно вцепились в портретик и стали азартно вырывать его друг у друга из рук, шипя и пинаясь, как малые дети. Сэйварду еще предстояло привыкнуть к нравам и обычаям детей Глэнны, отличавшихся непосредственностью в выражении обуревающих их чувств. Первая дама Тэлэйта, ее сиятельство Княгиня, попыталась укусить капитана шантийских егерей, за что едва не лишилась зубок. Локоть у господина Элира, что твой приклад от винтовки, крепкий и твердый.

Полюбовавшись на шурианскую стычку за право первым рассмотреть миниатюру, Сэйвард мысленно поставил себе высший балл за сообразительность и решил, что теперь уместно будет самому задать пару вопросов:

– Я, честно говоря, совсем ничего не понимаю, – признался он. – Почему матушка сказала, что с таким именем и наследством мне тут будет безопасней, чем на Ролэнси? И запретила даже думать о Морской академии, пока «не придет время»? И вообще... А отец сказал, что ей теперь нужна будет вся ее удача. А она велела ему беречь близнецов... Не понимаю.

– Понимаешь, с... Сэйвард, это давняя история, как-нибудь я тебе ее расскажу. Это хорошо, что ты теперь на Шанте. Оч-ч-чень хорошо. Здесь ты будешь в безопасности, мой... друг мой.

Джэйфф разве лишь кольцами не обвился вокруг парня.

Благовоспитанный ролфийский юноша никогда не должен спорить со старшими, а шантийский капитан, как ни крути, выходил старше не только по возрасту, но и по чину. Вот Сэйвард и не стал спорить:

– Хорошо. Как скажете. Матушка так приказала, значит, так надо. Я буду служить на шлюпе «Юркий», у него база в форте Сигрейн.

Радостно потирать ладони Элир не стал, но смуглая физиономия его приобрела выражение довольное и хищное.

– Прекрас-с-сно! Значит, будем частенько видеться, Сэйвард.

Ему ли не радоваться, ему ли не ликовать? Такое счастье подвалило – любимая женщина доверила ему своего первенца. Значит, не забыла, значит, доверяет спустя двадцать лет.

– Лаши, тащи еще пирогов, – приказал Джэйфф служанке. – И чаю! И чего-нибудь покрепче – за здоровье могущественной эрн Кэдвен Грэйн можно пригубить стаканчик.

Предложение было весьма заманчивым, но разве не пора уже сыну и наследнику эрны Кэдвен и честь знать?

– Я... мне, наверное, нужно подыскать жилье в городе. Я должен явиться на «Юркий» через два дня. Может, вы подскажете какое-нибудь... хм... не очень дорогое место?

Джона возмущенно охнула.

– Сэйвард, я как подруга вашей матери настаиваю, чтобы вы оставались под моей крышей столько, сколько потребуется. Мой дом – это ваш дом, дорогой мой. Идемте, милый, я покажу вашу комнату.

Пока Джона устраивала Сэйварда на ночлег, Джэйфф успел опустошить закрома печенья, разбить чашку, натоптать грязными сапогами на ковре и насмерть замордовать ни в чем не повинную герань. Все до одного листики оборвал, живодер. По чистенькой Джониной столовой словно ураган прошелся.

– Не истери, пожалуйста, – проворчала бывшая графиня. – Совсем запугал мальчишку своими рилиндарскими замашками. Ты бы еще ихинцу достал или про коллекцию ролфийских скальпов рассказал.

Но Джэйфф ее не слушал.

– Ха! Ты видела какой?! Нет, ты заметила, как он похож на Грэйн? И одно лицо с ее отцом! И тоже моряк.

– О да! И такое яркое напоминание Конри о его покойном друге, не правда ли?

– А его дух! Джона, ты же видела его. Это...

Если Хела-Морайг все же склонна давать второй шанс душам детей своих, то она даровала это право духу капитана Сэйварда эрн Кэдвена, преданного своим другом и умершего в позоре и бесчестии, воплотив его в тело внука. Мысль почти кощунственная, но отчего-то посетившая обоих шуриа сразу.

– У мальчика будет совсем иная судьба, – отрезала Джона. – Когтистая лапа Конри не сумеет до него дотянуться.

– Грэйн – умница. Сразу отослала мальчика ко мне. Какая она молодчинка, сразу же видно – девочка закончила Военную Академию.

Джэйфф токовал самозабвенно, никого вокруг не видя и не слыша. Шуриа может прожить тысячу лет, но так никогда и не отучится надеяться на лучшее и мечтать о хорошем. Странно, правда? А ведь никогда не догадаешься, что балагур Элир, привыкший шутить и со смертью и над смертью, не на шутку полюбил ролфийку и двадцать лет ждет ее возвращения. Впрочем, не Джойане задаваться такими вопросами. Это у нее, а не у Джэйффа частная личная жизнь подозрительно схожа с древней сагой, которую так и хочется рассказывать ближе к ночи, сидя у костра и обязательно нараспев.