Птице нужно небо. Часть I и II (СИ) - Икан Гультрэ

— Ты идиот, что ли? Это же логово саа-тши. Она, почитай, уже труп. Дуем отсюда, — полное осознания «ох!» — и шуршащие звуки шагов стали поспешно удаляться.

Я застыла. Внезапно наступившая тишина вдруг наполнилась звоном напряженного пространства. Я прижалась спиной к стене в ожидании неведомой опасности.

Глава 8

Я не сразу поняла, что именно слышу. Вроде что-то шуршало… может, посвистывало или шипело. И только когда что-то коснулось плеча, а по ноге скользнуло узкое гладкое тело, до меня дошло — змеи. Много змей. Все пространство вокруг было заполнено шевелящимися чешуйчатыми гадами. Паника. Дикий ужас. Оцепенение. Я замерла там, где меня застало осознание. Замерла в ожидании неминуемой смерти. Усмехнулась где-то в глубине души: «Далеко убежала, как раз до границы…»

«Ш-ш-ш… Чуш-ш-шая… Чу-ш-ш-шая ду-ш-ш-ша…»

«Рош-ш-шденная за г-х-хранью…»

«Предскас-с-санная».

«В-с-с-сять…»

«Пус-с-сть дас-с-ст крови…»

«Пус-с-сть дас-с-ст!»

«Нельс-с-ся… С-с-сама… Только с-с-сама. Ес-с-сли с-с-сах-х-хочет…»

«Ве-с-с-сти к хранящ-щ-щей… Пус-с-сть… Пус-с-сть с-с-скаш-ш-шет… Пу-с-с-сть…»

«По-ш-ш-шли… Пош-ш-шли с-с-с нами… К хранящ-щ-щей… Не бойс-с-ся!..»

Я не сразу поняла, что змеиные тела больше не касаются меня и… кажется, от меня чего-то ждут.

«Не бой-с-с-ся…»

Страх отступал, сознание постепенно возвращалось и оцепенение отпускало тело. Я нерешительно запалила светлячок — передо мной был коридор, ведущий в глубь пещеры, а змеи — невероятное множество — расступались (или расползались?), освобождая мне проход.

Я двигалась вперед по тоннелю, стараясь смотреть прямо перед собой и избегая приглядываться к сопровождающим меня тварям. Мне все еще было очень и очень не по себе. Болела расцарапанная щека, саднил бок и руки неприятно пощипывало. Хотелось сесть, свернуться клубочком и поскулить. Не столько от боли, сколько от пережитого страха и усталости. Но я шла и шла… покуда не очутилась в просторном зале, освещенном равномерно со всех сторон. Украдкой оглядываясь, я пыталась определить источник этого света. Нет, вру. Совсем не поэтому я шарила взглядом по стенам, я просто боялась смотреть вперед, избегая встречаться глазами с тем, кто меня встречал: чудовищных размеров змею с серебристо-белой, словно седой, чешуей.

«Не бой-с-с-ся…» — голос раздался прямо у меня в голове.

— Сложно не бояться, — решила быть честной.

«Нам нужна твоя помощь, гостья, пришедшая из-за грани», — сейчас я уже не слышала шепяще-змеиных интонаций, просто тихий, чуть шелестящий голос, почти шепот.

— Из-за грани?

«Как предсказано. Но… ты не против, если я расскажу тебе нашу историю, а затем объясню, чего мы от тебя ждем?»

— Если мне предстоит слушать, то лучше делать это сидя, — набралась я смелости.

«Здесь нет удобных для человека сидений… Но ты можешь опуститься на пол и опереться на стену, человек»

Я последовала совету, осторожно оглянувшись, чтобы убедиться, что не придавлю спиной никого из гадов.

«Слушай, человек… Род саа-тши — проклятый род. Мы змеи, но особи королевского рода имели прежде еще одну ипостась, схожую внешним видом с человеком. Только такие считались достаточно сильными, чтобы править змеиным народом, — мне смутно припомнилось, что я встречала в книгах упоминания о саа-тши, как о магических существах, но без подробностей. — Я была повелительницей своего народа, мой муж… был почти так же силен, как я. К сожалению, недостаточно благоразумен, чтобы понять, кому не стоит наносить оскорбления. Он умудрился обидеть одну сильную человеческую колдунью, смертельно обидеть. Настолько, что она прокляла наш род, расплатившись за это собственной жизнью. Муж мой… не прожил долго после этого, а остальные в роду утратили вторую ипостась, а с ней и значительную часть своих умений. Но это еще не все, самое страшное, что род наш не может продолжиться, пока не исполнится условие, и уже шесть сотен лет не в состоянии вылупиться из яйца наш наследник. По нашим правилам повелитель может оставаться у власти не более пятисот лет, а потом должен передать бразды правления достойному потомку. Шесть сотен лет назад прокляли нас. Поэтому я давно уже не повелительница, а только хранящая власть… которую некому передать»

— Но… при чем тут я?

«У всякого проклятия есть ограничения. Ведьма перед смертью сказала, что род наш сможет снова войти в силу, если та, в ком душа, пришедшая из-за грани, позволит нам напоить дитя кровью своего тела, принадлежащего нашему миру… И ты пришла».

Да уж… пришла… на свою голову.

— А если я откажусь, тогда что?

«Ничего. Мы не вправе настаивать, помощь может быть только добровольной, иначе кровь не поможет».

— И-и-и… много нужно крови?

«Наполнить чащу», — змея мотнула головой и я увидела сосуд…

Серебряный, покрытый причудливым узором… не слишком большой, едва ли больше полулитра, но… кто знает, что сейчас способно пережить мое тело, а что окажется для него фатальным. Я боялась. С другой стороны, я уже сегодня столько раз умирала от страха, что, может, и хватит. И если бы не эта змеиная пещера, меня бы уже волокли в замок на веревке и неизвестно, что бы меня там ждало, если учесть, что черную луну герцог снова пропустил. И раз змеи, пусть и невольно, спасли меня от преследователей, значит, я тоже должна попробовать их спасти. Что-то мне подсказывает, что не дадут мне умереть от кровопотери.

И я подошла к чаше. Сразу за ней в ямке с песком покоилось яйцо — лиловое с проблесками серебра. Живое.

Я опустилась на пол около чаши, достала из рюкзака скальпель и остатки дизенфицирующего раствора. Тщательно обтерла-обмыла нож и руки, а потом стиснула зубы, полоснула вену на запястье и вытянула руку над чашей. Кровь бежала неспешно, сперва каплями, потом тоненькой струйкой, потом ток снова замедлился, а чаща не набралась и на треть. М-да, нет у меня суицидального опыта, а организм сопротивляется, и я с ним, если честно, солидарна. Но… надо же что-то сделать, нет? Я заставила себя расслабиться и почти улеглась, плечом упираясь в стену, чтобы не свалиться окончательно. Чашу пододвинула поближе и буквально уложила поперек нее разрезанную руку. Откинула голову и попробовала, не отключаясь от действительности полностью, подключиться к потоку, чтобы отчетливее ощутить свое тело… ток крови по нему… пульсирующая боль где-то на периферии… а теперь… небольшое воздействие — тепло и… не знаю, что это, но уверена, что оно не позволит крови свернуться раньше времени…

Очнулась я, почувствовав, как что-то шлепнуло меня по руке чуть выше раны. Открыла глаза — змеиный хвост. Холодный, несмотря на то, что в пещере тепло.

«Хватит!» — чаша и впрямь была полна. А перед моими глазами мельтешат чертые точки-мухи, не давая сосредоточиться на какой-нибудь мысли или действии.

— Да-да…

«Возьми чашу… второй рукой… вылей кровь на яйцо»

Я еще помнила, как опрокинула чащу над гладкой выпуклой поверхностью, но дальше — тьма.

Просыпалась медленно, словно толчками, поэтапно. Сперва вернулись тактильные ощущения — свежее хрустящее постельное белье, такое приятное на ощупь, легкое дуновение ветерка. Потом слух — шелест, тихое позвякивание… посуды, кажется. За ним проснулось обоняние — ноздри мои пощекотал запах еды… настоящей, приготовленной на огне. Но я не спешила открывать глаза. Я просто боялась. Боялась обнаружить себя в замке герцога и осознать, что все пережитое за последние дни, само мое спасение — только сон. Да и то, ерунда какая-то — мифические существа, разумные змеи. Смешно. И страшно.

— Открой же глаза, я слышу, что ты не спишь, — прошелестел голос… не то чтобы знакомый, но что-то он мне напоминал.

Я распахнула глаза резко, чтобы принять действительность одним махом, какой бы она ни была. То, что я увидела, было ни на что не похоже. Крохотная комнатка-пещера с песчаными стенами — и кровать, настоящая человеческая кровать, на которой я лежу… с одной стороны — лавка, на которой разложены мои вещи. Похоже, выстиранные и чуть ли не отглаженные. С другой стороны — столик, у которого хлопочет худая до прозрачности седая женщина с изрезанным морщинами лицом и удивительно молодыми глазами — желтыми, с вертикальным зрачком. Впрочем, этого можно и не заметить, если не прилядываться нарочно. Женщина улыбается:

— Ну, с пробуждением тебя, спасительница!

— Ох… это с вами я… это вы со мной разговаривали… там? — машу рукой, перевязанной какими-то листьями, и морщусь от боли.

Женщина кивает.

— Я принесла тебе поесть. Не будем пока тратить силы на беседу, ты еще слишком слаба. Я еще зайду к тебе, — разворачивается и исчезает за прозрачной занавеской.

Еда оказалась прекрасной не только на запах, но и на вкус. Я смолотила все, что мне принесли, откинула голову на подушку — и мгновенно отключилась снова. Чтобы проснуться окончательно здоровой и полной сил.