Пути Деоруса - Пётр Машьянов

В маленькой комнате для прислуги, которую занимал Ганнон, камина не было, зато имелось окно. Небольшое, но с настоящим стеклом. На подоконнике стояла старая выцветшая фигурка лошади на колесах, вырезанная из дерева. Узкая койка была накрыта меховым одеялом. Под окном стоял небольшой столик, а под ним находился сундук, служивший еще и сидением. Ганнон отворил дверь маленьким бронзовым ключом, провел пальцами по каменной фигурке коровы на столе. Сумка упала на пол с гулким звуком, а сам Ганнон так же рухнул на кровать, лицом в набитую соломой подушку. Не поднимая головы, он стянул левый сапог правой ногой — раздался глухой стук, затем другой ногой стащил оставшийся сапог. Юноша заснул, прежде чем тот успел коснуться пола.

***

Самая высокая, северо-западная, башня внутренней твердыни находилась ближе всего к изгибу берега, где тот из речного становился морским. Там находился зал Военного Совета и архивы. Башню и ее помещения несколько раз перестраивали со времен Марша Легиона, и чтобы попасть в сам зал, требовалось пройти по одной из крепостных стен, что выводили под его крышу, а затем уже спуститься внутрь самой башни.

Ганнон шел по северной крепостной стене внутренней цитадели. Внизу, на участке морского пляжа, между бараками и штабом Легиона на востоке и Зеленой стеной на западе, тренировались воины в красно-коричневых пенулах. Под громкие крики ветеранов Откликнувшиеся бегали, метали копья и фехтовали. Зеленая стена, в несколько раз ниже башни Совета, у основания которой она брала начало, шла на север до самого моря, отделяя легионеров от Внутреннего Сада под западными стенами цитадели.

Юноша вошел в башню, оказавшись под самой ее крышей: огромный круглый купол с несколькими переплетами и витражами, изображавшими узор лепестков орхидеи, из почти прозрачного, едва зеленоватого стекла освещал зал, находившийся восемью руббами ниже. Идя по спиральной лестнице вдоль стен, сквозь окна можно было хорошо разглядеть внутренний Сад, что занимал часть правого берега реки севернее моста. Там две девушки в разноцветных платьях пытались забраться на Зеленую стену, чтобы подглядеть за легионерами. Еще одна девушка переминалась с ноги на ногу у подножия и опасливо озиралась: возможно, она не могла решиться последовать за подругами, а может – стояла на страже. В саду трудились слуги, ухаживавшие за саженцами, привезенными с юга.

Продолжая спуск, Ганнон сверху оглядел огромный стол с рельефной картой Деоруса. Двуцветные горы, проходившие с северо-востока на юго-запад, отделяли Неардор на юго-востоке от основной территории страны. В центре северной части острова в отдалении от гор выделялась Черная Башня, вокруг которой раскинулся Красный город — Арватос. Опустевший дом богов. На карте присутствовало еще одно циклопическое сооружение, что не было сотворено людьми. Модель Акведука, воспроизводившая мельчайшие его детали, соединяла Красный Город с протекавшей к востоку от него рекой Адиссой.

Она брала начало в горах и впадала в море в Серебряной бухте на северо-востоке. Адисса и два отделяющихся от нее рукава-теленка Вак и Голока на карте были выполнены из дымчатого голубого стекла. Старый Боннар видел в них такое же доказательство божественного присутствия, как в Башне и в Акведуке. Ведь все прочие реки никогда не разделялись.

К югу от Арватоса лежали четыре ступени, соединявшиеся в гигантскую лестницу, вырубленную в земле для титана, что поднимался с Тихих холмов к Черной башне. Море Гнева, словно рваная рана в плоти острова, разрывало горы на юго-западе.

Атора и трех дарованных островов-колоний на севере здесь не было, но четыре навигационные линии тянулись с севера, их с жадностью затягивал к себе порт Виалдиса. Северный край карты был выкрашен пурпуром, обозначавшим Шторм, а бесконечные непроходимые джунгли, что полностью захватили безымянный материк к югу от Деоруса, обозначили зеленым цветом.

Особенно подробно были воспроизведены Белый Город и Тропа Легионера. Тринадцать дневных переходов посланника – столько же столбовых постоялых дворов. Белый Столб у Виалдиса и Красный – у Арватоса. И оба трактира их хозяева гордо именовали «Первыми».

Камни на весах мироздания, как говаривал про две столицы Деоруса брат Боннар. Такая выразительность была редкостью для слуги бога-кузнеца, как и вкус к изящной выпивке: другие жрецы Вортана брали количеством. Так или иначе, два города — Виалдис и Арватос — и вправду находились в непростом равновесии. А сейчас и тем более. Как Ганнон писал в своем донесении, что доставил днем ранее, старая знать Красного города стала собираться чаще обычного и старается вовлекать в свой заговор новые благородные дома под предлогом обретения некоего Оружия. Ходили настойчивые слухи о демонопоклонниках в рядах мятежников. Чтобы добыть эту информацию, понадобились месяцы, а уместилась она в таком маленьком свитке. Больше всего времени ушло на отделение зерна от плевел: достоверные факты щедро перемежались суеверными кривотолками, порожденными вспышкой на Валхре. Юноша стряхнул с себя беспокойство: он свое дело сделал — сведения раздобыл, проверил и перепроверил. Теперь пусть хозяин вместе с Избранником решает, как поступать с заговорщиками. Сейчас у Ганнона был свой небольшой сговор.

Формальные обязанности асессора по надзору за дорогой не отнимут много времени, и пока можно было чуть-чуть отдохнуть. Конечно, ни один член Братства не мог позволить себе прохлаждаться: кто-то тренировался с оружием, кто-то с отмычкой, кто-то с кольцом… Ганнону же следовало говорить с людьми и укреплять сеть контактов. Он уже приметил новый у Первого столба, а значит, хватит времени и на свои дела. Сейчас у юноши был собственный небольшой сговор, и это было вполне сойдет на тренировку. Однако, он печенкой чувствовал, что скоро его снова отправят в Арватос, уж очень тревожная там царила атмосфера. От мыслей Ганнона отвлек кашель. «А! Вот и мой сообщник», — усмехнулся юноша.

В зале Военного совета, сбоку от стола, в тени притаилась фигура. «Не мог дождаться, наш ученый», — подумал асессор, продолжая спуск и глядя на своего ровесника, что служил в замке ключником. Ганнон как ни в чем не бывало прошел к столу и склонился над картой, осматривая дорогу, составленную из деревянных шестиугольных пластин. Отполированные и покрытые лаком, они меняли цвет на протяжении дороги, становясь светлее по мере приближения к морю. На каждом участке возвышалась пара вертикальных палочек, на которых были нанизаны шестиугольные медальоны — такие же, как те, что составляли саму дорогу, но с отверстием в центре.

— Ну что, ты принес? — раздался позади нетерпеливый голос ключника.

— Я тоже рад тебя видеть, Иннар, — не поворачиваясь, произнес Ганнон.

— Да, да, здравствуй. У меня не так много времени