Зимняя пекарня «Варежка с корицей» - Анна Кейв

class="p1">– Но мы этого не проходили, как мы сможем назвать то, чего не знаем?

И правда, я не припомню такого на последних уроках. У нас даже учебников по ОБЖ нет! Точнее, есть в школьной библиотеке. Нам их не выдали, сказав, что они слишком новые и красивые, а мы их быстро испортим. Мы их видели всего один раз, в тот день, когда в школу приезжала проверка.

– А вы, дамы и господа, попытайтесь подумать логически и угадать. Так материал лучше усвоится. А кто больше всех назовет правильных ответов, тому пятерку.

– Только одному? – возмущается Утенок. – Так неинтересно.

Игорь Игоревич поправляется:

– Тем, кто больше всех угадает, – пятерка в журнал. Начнем!

Он принимается чертить мелом на доске. Кривоватый прямоугольник, по всей видимости, служит условным обозначением карты, а внутри него – крестик.

– Что означает этот крестик? – Игорь Игоревич поворачивается обратно к классу.

– Кладбище тех, кто не расшифровал условные обозначения и умер! – предполагает Леша. – Или там зарыт клад. Одно из двух.

– Или ты туда отправишься, если не замолчишь, – невозмутимо говорит Игорь Игоревич, но его глаза смеются. – Кто-нибудь знает правильный ответ?

– Может, больница? – неуверенно тянет руку Лика.

Мы понемногу втягиваемся в ход урока, который напоминает игру.

– А теперь – задание по парам, – продолжает Игорь Игоревич. – У каждого будет лист с кусочком карты. Ваша задача – определить, что на нем изображено, и придумать маршрут от школы до условной точки Б.

Лика снова тянет руку.

– А можно я к Вере пересяду?

Игорь Игоревич неуверенно замирает со стопкой листков.

– Так-то можно, но кто составит пару Варе?

Происходит то, от чего ноги становятся ватными, а в ушах шумит. Свят поднимается со своего места.

– Я могу пересесть к Варе. У меня все равно нет пары.

Учителя это устраивает. Он продолжает раздавать листки, а я слежу за тем, как Свят опускается на стул рядом, раскладывает на парте свои принадлежности, подвигает ближе ко мне кусочек карты и склоняется так, что я чувствую его горячее дыхание на своей руке.

Внешне я спокойна, но внутри играет оркестр. Кажется, вальс Мендельсона.

– Так. Вот это наша школа, видишь? – Он проводит пальцем по карте, почти касаясь моей руки. – А здесь, по идее, какой-то парк. Или пустырь. Вот это похоже на автобусную остановку…

Я киваю, изо всех сил стараясь думать о карте, а не о том, что у него новый одеколон – апельсин и корица.

– Значит, мы выходим отсюда, поворачиваем направо… – продолжает он.

– И… через две условные елочки оказываемся в точке Б, – добавляю я, наконец встряхнувшись. – Которая, кстати, находится у…

– Экспоцентра? – вдруг улыбается он. И правда, на карте схематично нарисовано здание, очень напоминающее его. – Ты подрабатываешь в «Варежке с корицей»?

– Как ты?.. – У меня розовеют щеки и пропадает голос.

– Видел тебя. Мы гуляли с семьей по рождественской ярмарке, зашли взять какао, а ты там за стойкой разговаривала с сотрудницей.

Кажется, он говорит о том моменте, когда управляющая – Рина – знакомила меня с меню и просила выучить его к первому рабочему дню.

– Как-нибудь зайду за булочками или пряничным домиком, поболтаем, – подмигивает он.

Мир сужается до одной точки. Точки Б.

Теперь я точно не могу оплошать на подработке.

После школы забегаю домой. Забросив в гостиную рюкзак, переодеваюсь в черные джинсы и футболку – да, опять Ники. У меня просто нет таких скучно-респектабельных вещей. Но дресс-код «Варежки с корицей» требует «тотал-блэк». Хорошо хотя бы на месте выдают длинный красный фартук – сразу минус двадцать баллов к трауру. А еще мне разрешили прикрепить значки! Я выбрала три: с елкой, снежинками и пряничным человечком.

– Ты уверена, что не хочешь сырников? – в который раз спрашивает Ника и сует тарелку под нос.

– Уверена! – отвечаю, уже натягивая ботинки.

На ярмарке в это время не так многолюдно, как вечером. Только одна тетка спорит с автоматом по продаже шоколадок. В самой «Варежке с корицей» тоже спокойно. По этой причине Рина поставила мне смены именно на это время, чтобы пощадить психику и не бросить в предпраздничную мясорубку без должного опыта. Первая подработка как-никак.

Она встречает меня, отрываясь от заполнения каких-то бумаг:

– Ты как раз успела к булочкам!

– К булочкам? – В животе урчит. Неужели меня покормят?

– Пойдем, наденешь фартук, помоешь руки, и твой коллега научит тебя выпекать булочки.

А, в этом плане… Впрочем, это ожидаемо. Я же пришла работать, а не булочки есть.

Следующие десять минут проходят в режиме легкой паники. Я совсем забыла, что нельзя приходить с распущенными волосами и украшениями. Приходится экстренно заплести волосы в косу, снять сережки и кольца. Отрегулировав кепку-козырек под свою голову, надеваю ее и мою руки.

Рина осматривает меня и, удовлетворившись внешним видом, допускает на кухню. Она здесь открытая – прямо за кассой. Поэтому все гости видят, что у нас происходит. Из-за этого чувствую себя немного некомфортно, но, к счастью, никто из посетителей даже не смотрит в нашу сторону.

– Знакомься, это Леша. – Рина подводит меня к очень знакомой спине. – Вы одногодки, если не ошибаюсь. Да, Леш? Ты ведь тоже учишься в десятом классе?

Парень поворачивается. Нос в муке, а на пальцы налипло тесто. Но даже в такой маскировке я узнаю Утенка.

Он расплывается в улыбке.

– А мы уже знакомы – в одном классе учимся.

У Рины подскакивают брови.

– Правда? Как здорово. Тогда вы быстро сработаетесь. Леша, введи Варю в курс дела.

Так вот где он работает… Ну надо же, как «повезло»! Мало мне его шуточек в школе – теперь и здесь придется терпеть.

– Подходи ближе. – Он машет рукой, подзывая меня к столу. – У нас есть два вида булочек – большие и маленькие. Тесто нам привозят готовое, оно уже расфасовано. Большой пакет – для больших булочек. Маленький – для маленьких.

– Логично, – отзываюсь я. Хочется фыркнуть и усмехнуться, но я все-таки на работе, надо быть серьезнее. В памяти сразу всплывает сцена с Гусей в кофейне. Не хочу повторений. Мне очень и очень нужна эта работа, даже если мой напарник – Утенок по-пекински.

К моему удивлению, он совершенно серьезен. Никакого жонглирования кусками теста или «секретных ингредиентов» внутри булочки – например, фасолины или монеты.

– Надевай перчатки. – Он протягивает мне чистую пару. Снова эти огромные целлофановые пакеты! – Сможешь раскатать тесто или показать?

– Смогу.

Отпихиваю его толчком в бок и вооружаюсь скалкой. Тесто мягкое, податливое, пахнет сливочным маслом. Я редко сама готовлю, чаще помогаю маме или Нике. Но кое-что все же умею.

Когда пласт теста раскатан, Леша переходит к начинке:

– По плану сырно-ветчинные булочки, потом перейдем к сладким. – Он раскладывает плавленый сыр и слайсы ветчины. Подогнув край, он ловко скатывает рулет. – Из одной такой «колбасы» должно получиться восемь булочек. Маленькие разрезаем на шесть частей. Обязательно срезаем края – они некрасивые и на продажу не пойдут.

Он перекладывает обрезки на отдельный противень.

– А зачем их тогда выпекать? – удивляюсь я.

– Для сотрудников, – поясняет он. – Получаются неказистыми, мало начинки, но все равно вкусно. Видела миску рядом со шкафчиками для одежды? Вот она почти всегда заполнена булочками.

Живот снова издает урчание, но на этот раз более протяжное. Насупившись, бурчу:

– Когда я пришла, никаких булочек не было. Опять твои шутки?

– Нет, – он отвечает абсолютно серьезно, даже глаза не смеются. – Просто сменщики, которые ушли перед нами, забрали остатки домой к чаю. Ты тоже, когда будешь собираться, можешь взять с собой. Там рядом с миской специально лежит рулон пакетиков.

Я сдержанно улыбаюсь ему. Если честно, не уверена в том, что это правда. Может, он решил подставить меня в первый день? Или просто подшутить? Даже не подумаю притронуться к булочкам, пока Рина или кто-то другой из сотрудников не скажет, что это действительно разрешено.

– Так, теперь твоя очередь. – Леша отодвигается, жестом предлагая занять его место. – Делай все как я. Не бойся, если не получится с первого раза.

Раскатываю еще один пласт теста: на этот раз для маленьких булочек. Вместо сыра и ветчины – щедрый слой сливочного масла и корично-сахарной смеси. Аккуратно распределяю начинку по поверхности и, как показывал Леша, загибаю край. Вот только скрутить рулет так же ловко, как это делал