Разбег в неизвестность - Павел Дмитриев

Соответственно, в СССР нельзя закончить товарную цепочку иначе, чем государственной сбытовой организацией, которая является плотиной между наличной и безналичной системами учета. Как только задвижка от этой плотины оказывается в руках частника – наступает коллапс, самой простой и выгодной операцией становится обналичивание. У советской банковской системы попросту нет защиты против этой напасти[60]. Судя по рассказам пришельца из будущего – достаточно одной пятилетки, и катастрофические последствия сметут экономику, как горный сель сносит жалкую лачугу.

После раскрытой перспективы Анастас Иванович минут пять молчал. Даже про компот позабыл. Наконец мысли полностью улеглись в голове нового Генерального секретаря.

– Да-а-а! Знаешь, Алексей, теперь мне многое стало понятнее. Получается, не зря после Сталина, когда страх прошел, артели прижимать стали? Я-то за этим вопросом не следил особо.

– Разумеется! – немедленно подтвердил Косыгин. Он уже многое успел «передумать» за прошедший год. – Но сейчас это ставит нас в весьма сложное положение с реальным хозрасчетом.

– Связаны руки со всякими кафе? – вернул себе хорошее расположение духа Микоян. – Чепуха какая! Социалистические методы в этой сфере далеко не исчерпаны!

– Не спорю! – легко согласился Алексей Николаевич. То, что Микоян не обратил внимания на слово «хозрасчет», даже обрадовало премьера. – Но совсем избавляться от частника не нужно.

– Это как? Ты ж сам только что рассказывал?!

– Пусть занимаются сферой услуг, там, где вообще не нужен безналичный оборот. Особой пользы не будет, но остроту бытовых проблем для трудящихся они снизят.

– Ты точно про быт подметил! – Микоян бросил взгляд на чуть уменьшившуюся, но все еще внушительную очередь. – Страшная вещь, вроде мелочь, а раздражает.

– Пара частников продавала бы рядом… – Алексей Николаевич опять вспомнил рассказы пришельца. – Да хоть печеную картошку с разными начинками.

– Ха. Скажешь тоже, такой дешевый перекус против пельменей! – Анастас Иванович опять бросил взгляд на раздачу. – Может, еще порцию взять?

– Зря ты так пренебрежительно. Многим понравится или не захотят в очереди стоять.

– А желудки не попортят такой никчемной едой? – озаботился Микоян. – Хотя… не все же время таким питаются…

– Вот именно. В бюджет копеечка пойдет, очереди меньше станут, люди будут довольны. Что еще надо?

– Леш, а почему до сих пор это не ввели? – осторожно спросил Микоян. – Ведь и правда, никакого вреда, только польза.

– Ты еще попробуй предложение мимо Суслова провести. Ревизионизм! Отказ от принципов! Хотя… – Косыгин задумался. – Сейчас, пожалуй, и пройдет. Леня упираться не станет, у него со здравым смыслом все в порядке, Саша будет «за», не сомневаюсь.

– Миша против большинства не пойдет, – уверенно заявил Анастас Иванович.

– Если ты поддержишь, я приготовлю записку. Обсудим на Президиуме и проведем на очередном пленуме. Когда он, кстати?

– В начале августа вроде планировали.

– Как раз, за месяц справимся.

– Ладно. Пошли уже, а то охрана беспокоится. Два раза маячили бездельники, только что за рукав не тянут.

– И то верно…

Глава 3

Что нам стоит комп построить.

Нарисуем, будем жить…

Калькулятор! Текстовый процессор! Скажи еще, «Г-горючая вода… С-сырые дрова разжигать[61]», отец Кабани новоявленный! Ну зачем только я год назад показал Семичастному, как работает система клиент – банк, да обмолвился про шифрованные туннели в Интернете будущего. Еще тогда гражданское и коммерческое значение криптографических систем было мгновенно вывернуто наизнанку. Пришлось кроме прочего терзать свою память и ноутбук на предмет криптографических систем. Впрочем, на общем фоне «выданной информации» это прошло почти незаметно.

Для начала припомнил о системах с открытым ключом, тех самых, которые пользователи двадцать первого века, не слишком задумываясь, используют в туннелях типа https и ssh. Тонкостей я никогда не знал, помнил только, что основная фишка – в использовании односторонних функций, для которых вычислительная сложность прямого и обратного нахождения различается на много порядков. К примеру, перемножить два простых числа легко, а вот найти потом простые делители – гораздо труднее.

Мудрая теория гласила, что открытый ключ можно передавать по любому каналу, затем использовать для проверки электронной подписи и шифрования сообщения. При этом для генерации подписи и расшифровки применялся секретный ключ. Впрочем, на практике при помощи этого загадочного механизма всего лишь генерировали сессионный ключ для обычного симметричного шифрования типа 3DES или AES. Так получалось быстрее и менее напряжно для ресурсов компьютера.

Почему так происходит, осознать полностью мне не удалось, но запомнить принцип пришлось при настройке клиентам интернет-доступа к банковским счетам. Самым удивительным оказалось то, что для сильной математики СССР шестьдесят пятого года мой смешной и неполный рассказ показался необыкновенно важным прорывом[62]. По крайней мере, Председатель КГБ пришел на следующий день страшно довольный и с приличным коньяком.

Пришлось напрягать думательный орган дальше. Много ли можно получить из воспоминания о знакомом «кулхацкере», который, начитавшись про банковские технологии, загнал свой жесткий диск под «логарифмирование по эллиптической кривой» над какими-то полями? Звучало это очень солидно, но кончилось плохо – что-то где-то сбойнуло, и диск стал по-настоящему секретным. В том числе для «кулхацкера», ценные данные которого погибли безвозвратно, желание шифровать тоже. Зато местный специалист от этой короткой фразы так переволновался, что ему, по словам Семичастного, пришлось вызывать «скорую».

Против ожиданий, пригодились даже фильмы «о войне». К примеру, на «ура» пошел сюжет знаменитого блокбастера «Говорящие с ветром», про военных переводчиков из племени навахо, которые могли использовать свой уникальный и никому не известный за пределами племени язык для секретных переговоров[63].

Тогда от меня отстали быстро – по причине полного иссякания моего небогатого багажа знаний, удовлетворившись пачкой выписок из каких-то хелпов и учебников по IOS Cisco. Так что за суетой я успел давно забыть про этот квест. Но криптографы и математики времени не теряли и за год умудрились продвинуться от теории до практического применения алгоритмов на компьютерах. Тут-то и выяснилось, что при достаточной длине ключа с работой справляются только «настоящие» ЭВМ. Те самые, которые занимают залы стометровой площади и обслуживаются тремя десятками специалистов. Красивая теория, призывающая оставить супостата с носом, разбивалась о тривиальную слабость вычислительной техники.

С другой стороны, использование ноутбука в качестве суперкомпьютера для взлома кодов позволило комитетчикам читать часть переписки «заклятых друзей» практически свободно[64]. Надеюсь, регулярная поставка «к завтраку» переводов шифровок здорово укрепила позиции Семичастного среди сотрудников международного отдела ЦК и принесла большую пользу СССР. Вот только оборотной стороной стала повальная паранойя криптографов, которые обоснованно боялись, что противник читает их сообщения с похожей непринужденностью.

В общем, теперь Семичастный с меня только с дохлого слезет, станет нажимать, пока не будет портативной электронной «Энигмы», или как там ее назовут ребята «с горячей головой и чистым сердцем»[65]. Им любой ценой вынь да положь компьютер размером хотя бы с сейф, причем с производительностью БЭСМ-4. Но работать исключительно на военных и особистов мне не хотелось категорически. Им только палец дай, и все, можно забыть мечту об отечественном Интернете к тысяча девятьсот восьмидесятому году. Да и вообще, оголтелый милитаризм для СССР кончится плохо, только этого даже Шелепин понимать совершенно не хочет. Чего уж говорить о мыслях остальных «бывших старшин да майоров».

Пришлось думать и выкручиваться. Набросал записку, вся суть которой сводилась к двум тезисам.

Во-первых, в будущем все военные системы так или иначе станут строиться на вполне гражданских процессорах и элементной базе. За исключением тех редких мест, где штатских аналогов просто не найти. Как аргумент привел историю с крейсером US Navy, на котором в конце двадцатого века поставили систему Windows NT[66] из желания сэкономить гору денег. Испытания были не слишком удачными, но, впрочем, это ничего не изменило. Разве что теперь Пентагон ориентируется на допиленный Unix. Что характерно, о своей, чисто военной операционной системе даже не помышляют.

Во-вторых, промышленные компьютеры нужны СССР еще больше, чем «большие» ЭВМ. Более того, без этих «рабочих лошадок» невозможно дальнейшее совершенствование технологий по линии полупроводников. Это дает для военных хороший полигон, ведь условия работы в советских цехах будут пожестче, чем в бою или на службе в разведке. В конце концов, взвод вооруженных автоматами бойцов НОАК[67] ничуть не опаснее слесаря Василия с ломиком.