Непокорная и обольстительная - Хизер Грэм

Криста медленно огляделась вокруг. Обряд бракосочетания проходил в совершенно пустой церкви на окраине Уильямсбурга, стены которой хранили память об артиллерийском обстреле.

В этот момент она практически не слышала слов священника, а он все что-то говорил и говорил, бесконечно заглядывая в толстую книгу. До нее доходили лишь отдельные фрагменты брачной церемонии, из которых она уловила, что нужно любить друг друга, почитать мужа и повиноваться ему. И вот настал момент, когда она должна была присягнуть на верность мужу и выразить согласие с тем, что было только что сказано. И она это сделала без малейших колебаний. Под конец церемонии она вдруг подняла голову и посмотрела на висевшее над головой распятие. «Прости меня, Господи», – произнесла она про себя и быстро отвернулась, чтобы не терзать себя мучительными сомнениями. Бог поймет ее и простит за все эти прегрешения. Он вынужден будет сделать это, так как сам позволил свершиться этому нечестивому обряду. Ведь именно Он позволил этим грязным и вонючим янки выиграть войну!

До нее донеслись слова клятвы, произносимые ее скоро приобретенным мужем. В его голосе было что-то странное.

Удивительно, но он произносил все эти слова сильным и строгим голосом, как будто искренне верил в серьезность происходящего.

Священник напряженно покашлял, намекая на то, что брачная церемония подошла к концу.

– А сейчас, полковник Макгоули, вы можете поцеловать свою невесту.

Губы Джереми нежно прикоснулись к ее челу. Поцелуй был более чем скромным, но от него ее тело точно охватило пламя, сердце неистово заколотилось.

Вскоре они получили свидетельство о заключении брака и могли, наконец, покинуть церковь. Криста почему-то была так сильно взволнована, что у нее дрожали пальцы, и она с большим трудом смогла поставить в этом чрезвычайно важном документе подпись.

Жена священника тем временем поднесла им по стаканчику сладкого и терпкого хереса.

Джереми быстро опрокинул стакан с вином, заплатил священнику за труды его, слегка притронулся кончиками пальцев к своей широкополой шляпе и, крепко взяв Кристу за руку, направился к выходу. Во дворе они вскочили на застоявшихся лошадей и быстрее ветра помчались к зданию окружного суда.

Там Джереми предъявил судебному исполнителю свидетельство о заключении брака, на котором еще чернила не успели просохнуть. Затем он выложил на стол полторы сотни долларов и поставил свою подпись под каким-то, документом. Суетливый и покрасневший от волнения клерк поспешил заверить его, что теперь их собственность никто не сможет оспорить.

Все кончилось, слава Богу. Криста резко повернулась и вышла из кабинета, быстро шагая по направлению ко двору, где были привязаны их лошади. Джереми молча проследовал за ней. Там они остановились и облегченно вздохнули.

Джереми пристально посмотрел на нее и снисходительно хмыкнул:

– Надеюсь, теперь ты вполне счастлива?

– Разумеется.

– А тебя не смущает тот факт, что ты соврала перед алтарем?

Она поправила волосы и отвернулась в сторону. Ну почему он до сих пор так едко упрекает ее? Почему в его глазах сверкает этот чертовски неприятный огонек осуждения?

– Я уже говорила тебе, что готова выйти замуж за самого, дьявола, чтобы только спасти Камерон-холл, – холодно проронила она и снова посмотрела на него. – И я хорошо знаю, что окажусь в аду после смерти. Ты сам мне об этом сказал.

Он неожиданно покачал головой, а его губы скривились в неком подобии насмешливой ухмылки:

– Нет, Криста, я ни единым словом не упомянул о смерти. Боюсь, что все прелести ада тебе придется испытать еще при жизни. Ведь ты сама сказала, что готова обручиться не только с дьяволом, но даже с тем мерзким заросшим сержантом по имени Бобби, – ехидно напомнил он ей. – Смею тебя заверить, что этот грязный и вонючий бородатый сержант может очень скоро показаться тебе более предпочтительным, чем твой нынешний законный муж. Насколько я понимаю, мадам, вы изволили выйти замуж за самого настоящего дьявола, разве не так? Ведь ты действительно считаешь меня дьявольским отродьем!

– Да, ты самый настоящий янки-дьявол, – согласилась она и удивилась, что он так настойчиво продолжает распекать ее. Зачем это нужно сейчас? Ведь все уже сделано, все позади.

– Боже мой, – ехидно заметил он, – ты сожалеешь о том, что обозвала меня дьяволом, или о том, что вышла за меня замуж?

Криста настороженно взглянула, на него и, к ужасу своему, увидела, что он насмехается над ней. Ей вдруг захотелось сказать ему что-то обидное, унизительное, но она не успела этого сделать.

– Ну ладно, не обращай внимания, – неуклюже попытался успокоить ее Джереми. – И вообще можешь не отвечать на мой вопрос. Так что же нам теперь делать? Мы уже поженились и можем забыть об этом печальном событии. А твой Камерон-холл в целости и сохранности дожидается приезда хозяйки. Теперь его уже никто не сможет конфисковать или отобрать. Что же нам теперь делать? Полагаю, нужно поужинать.

– Я… знаешь, мне что-то не хочется есть, – тихо промямлила Криста, боясь посмотреть ему в глаза. Сейчас ей хотелось только одного: побыстрее добраться до своего дома и как можно скорее позабыть о своем новоиспеченном муже.

– А я просто умираю от голода. В самом буквальном смысле.

Она потупила взор и стала рассматривать землю под ногами. Ничего не поделаешь. Он весь день возился с ней, помогал решить такой важный вопрос, сделал все возможное, чтобы уладить проблемы, и поэтому, вполне естественно, проголодался. Вероятно, ей все же придется отужинать с ним.

– Ну ладно, согласна, – кивнула она и подняла голову.

В конце улицы они отыскали небольшой ресторан и быстро уселись за свободный столик. Джереми не преминул воспользоваться первой же возможностью, чтобы расстроить ее. Он с самого начала торжественно объявил официанту, что они молодожены и по такому случаю хотели бы выпить шампанского и закусить ростбифом.

– Ну что ж, миссис Макгоули, – шутливо произнес он, высоко поднимая вверх бокал с шампанским, – за вас, моя дорогая! – Он тщательно выговаривал каждое слово, как будто хлестал ее кнутом по самому чувствительному месту. При этом с его губ не сходила едкая насмешливая ухмылка.

Она взяла себя в руки и тоже подняла бокал.

– За Камерон-холл! – не менее торжественно провозгласила она и выдавила из себя некое подобие улыбки.

– А также за все то, что мы совершили во имя его святейшего величества! – насмешливо добавил Джереми и залпом опрокинул в рот содержимое бокала.

– Ну что ж, пусть будет так! – злорадно прошептала она сквозь плотно стиснутые зубы. – Мне наплевать на твои едкие насмешки!