Честь в огне - Дарья Землянская

волосами. Это была Брук. На ней было только серое легкое платье, едва переваливает за лодыжки. Она шла к столбу с гордостью, без страха. Когда ее привязали к столбу и расстегнули пуговицы, полностью открывая ее спину, Эрни понял, что ожидает ее. Мужчина попытался подняться, но Торн остановил его.

— Взгляни, цареубийца, взгляни на последствия своих действий, когда жизни других ломаются, — сказал он, указывая на Брук.

Мужчина резко размахнулся кнутом, и ветер, подхваченный этим движением, ударил Брук по спине. На ее лице не было ни единой эмоции. Еще удар, потом еще один, но она молчала. Она смотрела на цареубийцу.

— Стойте! — прозвучал строгий голос из толпы, и наказание было прекращено. Но капли крови уже падали на землю.

Глава 4

— Что здесь происходит? — из толпы нашелся Чарльз, ведя свою невесту за руку — Разве можно так пытать женщину? И как можно держать человека в заключении без суда и следствия?

С этих слов толпа начала шептаться. Они были на стороне своей королевы, но всё равно в их разговорах прозвучало недовольство. Летисия спустилась по ступенькам и приблизилась к королю Фейрису. Бордовый шлейф ее платья оставался следом за ней на снегу.

— Вы не понимаете, это чудовище… — женщина кивнула в сторону ступенек, где сидел Эрни, — он искалечил мою дочь. Прошлой ночью ее пытались отравить! Если бы это был ваш ребенок, вы бы ждали справедливости?

На эти слова Камилла по инерции коснулась живота, но сохранила самообладание. Никто даже и не заметил этого, а если и заметили, то не предали значения. Девушка подняла глаза на Чарльза, который выдохнул и сказал:

— Вы правы, но я предлагаю передать мне убийцу короля до официального приговора, после… он будет вашим. А Брук… — мужчина достал из кармана кафтана мешочек, в котором звенели монеты — я куплю ее.

Это предложение пронзило сознание Брук, словно острый кинжал. Даже раны на ее спине не приносили такой боли. Она не была человеком. Она была товаром. Рабыней. И всем было глубоко наплевать на то, что происходило в ее душе. Кто-то развязал ей руки, и она вышла из толпы. Пойнт подошла к Торну и Эрни, села рядом и спрятала голову в колени. Эрни взглянул на ее окровавленную спину.

— Раны нужно перевязать, — сказал Эрни, вызвав у Торна укоризненный и подозрительный взгляд — да не переживай, я никуда не денусь.

— Вернусь быстро, — ответил молодой человек, поднявшись в башню, оставив их вдвоем.

Царские особы прошли в замок, народ вернулся к своим заботам. Брук сидела неподвижно, тяжело дыша.

— Скажи что-нибудь! — не выдержал Эрни, шаркая ногами по снегу.

Брук молчала. Сохраняла холодность, хотя внутри хотелось кричать от ощущаемой боли, которая разрывала ее сердце.

— Я тебя ненавижу, — наконец прошептала она, тихо всхлипывая — и прежде я уже знала, что я никто. Но с твоим появлением иллюзия полностью исчезла. Ты разрушил мою жизнь до основания.

— Я не хотел, — ответил мужчина, на что Брук едва заметно усмехнулась, но сразу же застонала от боли — ты здесь абсолютно не при чем. Это уже стало политической игрой. Я представитель одного из могущественных династий, и я им нужен как рычаг воздействия. Ты просто попала под раздачу.

— Мне все равно, что ты обо мне думаешь! Как человек, ты просто отвратительный! — на это мужчина усмехнулся.

— А Чарльз прекрасен?

Брук разозлилась, из ее глаз неуклонно текли горячие слезы. Она подняла руку, намереваясь дать пощёчину Эрни, но даже связанные руки не помешали мужчине перехватить ее запястье. Он впервые прикоснулся к женщине, которая была ему чужда. Он впервые прикоснулся к ней. Брук замерла, и Эрни тоже. Они смотрели друг на друга, не в силах шевельнуться и даже вздохнуть. Вновь сердце женщины забилось, словно безумное, а во рту стало сухо. Она его ненавидит, но растворяется в его карих глазах, чувствует покалывание, когда он пробегает пальцами по каждому пальцу ее левой руки своей правой. На мгновение она забыла Чарльза, который никогда не смотрел на нее таким взглядом. А Эрни на мгновение забыл о своей любви к сестре, впервые увидел, что не только карие глаза могут быть прекрасными. Звучали шаги, и взаимная неприязнь вновь вернулась.

— Я принес, — сообщил Торн, чувствуя напряжение в воздухе, — пойдем, цареубийца, отведу тебя обратно в камеру…

Прошло некоторое время, и Брук перевязали ее раны. Она сидела в башне дозора, пила травяной чай, который помогал облегчить боль. Ее рука все еще помнила каждое прикосновение Эрни, она отчаянно пыталась забыть, но не могла. Напротив нее сидел Торн и затачивал свой меч.

— Будь осторожна, — неожиданно сказал парень, сидя на деревянной лавочке.

— Что ты имеешь в виду? — бок осторожно прислонилась спиной к холодной стене, но ощутила боль, пробегающую по ее телу.

— Я все видел, — выдохнул Торн, — Брук, он не тот человек, который тебе нужен. Он предаст в любой момент, он убийца!

— А ты знаешь, кто мне нужен? — женщина закрыла глаза от усталости, — Торн, он разрушил мою жизнь. Как только будет возможность избавиться от него, я воспользуюсь.

Торн усмехнулся, слегка пожав плечами, и продолжил оттачивать свой меч. Брук допила чай и ненадолго прилегла. Спина болела, но потихоньку глаза слипались и наступило дремотное состояние. Сон снова вернул ее в те мгновения, когда ее рука касалась руки цареубийцы, когда она ощущала его тепло слишком близко. Опасно близко, что женщине показалось, что она уловила его запах. Запах осеннего леса, терпкий и немного пряный. И Брук хотела остаться в этом сне на несколько секунд дольше, но скрипнула дверь, и она проснулась, оставив в сердце пустоту. В башню пришла Киара. Она сочувственно посмотрела на Брук. Когда та попыталась встать, принцесса остановила ее жестом руки.

— Лежи, — проговорила девочка — тебе досталось сильно.

Женщина кивнула ей и слегка улыбнулась в знак благодарности. Киара подошла к Торну и сложила руки на груди. Юноша молчал, а его глаза отражали веселье. Девочка постучала сапожком по деревянному полу, но в конце концов не выдержала.

— Ты сделал то, что я просила? — спросила она.

— Даже не знаю, нужно ли это настоящей леди…

Торн убрал свой меч в ножны, которые висели на поясе. Затем встал и достал из-под лавки длинный сверток из серо-коричневой старой ткани. Положив его на стол, дозорный развернул сверток. Тонкий меч ловил из окна солнечный свет, словно серебрились. На рукоятке были маленькие кольца из белого камня, а на конце была изображена голова сокола — символ семьи Айсаки.