Спасти СССР (СИ) - Афанасьев Александр

Но это одна крайность. СССР впал в другую – он пытается развивать территории, где люди не могут и не должны жить постоянно. Пытается создавать постоянные города за Полярным кругом, хотя их снабжение обходится очень и очень дорого…

В этой системе – при размещении тех или иных предприятий – идет бюрократический торг, и искусственно развиваются те территории, которые нет смысла так развивать. Если, к примеру, первый секретарь тюменского обкома влиятелен – то завод по производству чего-то там разместят у него, и пофиг что его продукцию придется возить по железке долго и дорого.

Сначала заманиваем людей на север длинным рублем, потом пытаемся создавать там промышленность, потому что там есть люди и их надо чем-то занять.

Рыжков как раз представитель этой когорты – он родился в Донецкой области, но так он свердловчанин, представитель мощной когорты уральских и сибирских директоров огромных предприятий. И если возникнет вопрос, где строить СЭЗ – то они понятное дело будут тянуть одеяло на себя, и плевать, что с логистикой будут проблемы, а это обесценивает проект в целом. Всю свою бюрократическую мощь они обернут на то чтобы потопить ленинградско-прибалтийский проект.

Нда…

– Я не предлагаю переносить промышленность. Я предлагаю построить новую. За счет инвесторов.

– Им все равно. Кстати, кто такие все-таки инвесторы

– Вы их зовете капиталистами.

– И ты хочешь их в страну пустить?!

– Ну а что делать, если вы людям не смогли обеспечить элементарного? Впрочем, не переживай, инвесторы в основном будут работать на Европу, товары будут продаваться в основном там. Знаешь, что джинсы Ливайс теперь в Венгрии шьют, а Дизель в Югославии? Вот и у нас так будет.

– Да… может, в этом и есть здравое зерно.

– Это и есть здравое зерно. Ваша ошибка в реформах – одна из – заключалась в том, что государство должно всем всех обеспечить – от автомобиля, до простите, трусов. Так нигде не делается. Есть инвесторы, они вкладывают деньги, строят предприятия – на свои заметь. И если предприятие прогорит – рискуют тоже они.

– Это же капиталисты!

– Заладил – капиталисты, капиталисты. Не надо словами бросаться, надо везде свою выгоду искать. Ты знаешь, например, что в мое время Китай уже перегнал США по размеру экономики.

– Китай! Да быть не может.

– А ты значит, в моей памяти рылся избирательно, только чтобы выяснить, кто тебя скинет. А надо было о другом думать. Вел бы ты политику как в Китае – хрен бы тебя кто скинул.

Надо спать идти – утро вечера мудренее. И надо подумать, что делать чтобы все-же переманить Рыжкова на свою сторону. И с Раисой как-то надо мириться. Волга Волгой, но она кандидат наук, социолог. Фактически готовый политический консультант, хотя этого слова тут и не знают, И недооценивать ее тоже нельзя. Когда Лигачев решил устроить антиалкогольную кампанию – против была как раз Раиса Максимовна, но ее никто не послушал. И какой итог?

Глава 5

Москва, Кремль

21 февраля 1985 года

Утром на завтрак была паровая рыба, которую я терпеть не могу. Но пришлось давиться ради сохранения легенды.

Сейчас многое придется делать, что я не хочу.

Я уже выходил к машине, когда за мной увязалась супруга.

– Михаил Сергеевич!

Я обернулся. Как я потом узнал – она всегда меня так звала, если рядом есть хоть кто-то чужой

…

– Все в порядке?

Глаза "жены" смотрели на меня – хотя какие кавычки. Придется привыкать – жена она мне, получается.

– Да. Почему спрашиваешь?

Она подошла ближе.

– Ты какой-то не такой сегодня.

– Голова просто болит

– В поликлинику записать?

– Нет, меня в Кремле посмотрят.

Она фыркнула

– Там посмотрят…

И тут как то на меня… накатило что ли.

Всю жизнь я был один. Заботился о себе сам, как мог, а если бы не позаботился так и сдох бы как пес под забором, никому не нужный. А сейчас… есть хотя бы один человек на свете, которому не все равно на меня.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И разве это не… хорошо?

– Михаил…

Я сдержал эмоции.

– Все нормально. Кстати, про Волгу напомни…

– Скорость сбавить, Михаил Сергеевич? Нехорошо вам?

– Нет, нет. Все нормально.

Да что я как институтка…

– Михаил Сергеевич. Ты тут?

– Куда я денусь. Из своей заметь головы

– Раисе Максимовне что подарить?

– Этого не хватало.

– Ну извини. Иначе никак. Представим, это ты даришь. Раз ты мне советуешь.

– Духи… она Елисейские поля любит.

– Понял. А украшения. Может, браслет купить. Или брошку? Карат хотя бы на десять

– Да ты что

– А что? Она, по-моему, носила.

– Носила. Это бижутерия все. Чешская.

– Блин. Тогда извини.

– За что?

– Да есть за что…

А про себя подумал… господи, что за времена непуганые были.

Впрочем, один из первых моих учителей в моей невеселой профессии как то сказал, как припечатал: дурак хуже предателя!

Так оно и вышло.

Второй рабочий день был похож на первый – я не дождался нужных справок и заказал еще. Какие-то будут завтра, какие-то не будут – и все это изрядно раздражало. Зато – на столе была куча бумаг, в которых я ничего не понимал, какие-то решения принимались "вкруговую", то есть опросным путем – и все это производило впечатление вращающейся вхолостую бумажной машины, не производящей ничего кроме вороха бумаг. Плюс мои бумаги – по законопроектам.

Еще раз задумался над тем – а что должна делать эта машина в реальности?

Частично партаппарат выполняет функции Конгресса, конгрессменов и его помощников. Частично аппарата правительства, частично – контроля. То есть, в основном, функционал, который должен исполнять аппарат парламента – нашего Верховного совета. У нас же – парламент по сути трехступенчатый: съезд, Верховный совет, Президиум Верховного совета. Из них постоянно и профессионально своей работой занимается только президиум Верховного совета. Съезд собирается раз в несколько лет, Верховный совет – на сессии, на которых они наскоро голосуют уже готовые законы, без прений, без поправок и проработки. У депутатов Верховного совета нет оплачиваемых помощников на полный день, часто это случайные люди, не политики, и по идее должны большую часть времени проводить в округах, где принимать наказы и разбираться с жалобами избирателей. И вся эта система в корне ущербна и блокирует нормальную парламентскую работу…

Я как то раз был у друга в очень успешной компании, с оборотом более миллиарда долларов в год. Меня поразило то, что у него каждый продажник имеет одного, а то и двух коммуникаторов, которые берут на себя всю черновую работу. Я спросил – зачем так. Он ответил – хороший продажник стоит дорого, и надо следить, чтобы он во время рабочего дня выполнял только ту работу, которую не может исполнить никто кроме него. Всю черновую работу может выполнять и другой человек, с меньшей квалификацией и жалованием. И если продажник не справляется, то надо внимательно смотреть – он не справляется со своей работой или с чужой? Кого надо нанять – продажника или еще помощника? Кроме того, обычно помощник хорошего продавца со временем тоже становится хорошим продавцом.

Так и тут. Хороший депутат должен иметь офис и не заниматься ничем кроме законодательной и политической работы. Еще один офис должен постоянно работать у него в округе для приема жалоб и связи с избирателями – но сам он работать с избирателями не должен. Для этого у него должен быть штат помощников. Но здесь этого просто не понимают. Здесь считают очень важным, чтобы парламентарий не просто не терял связи с народом – но и сам был из народа, и оставался таковым. Потом эти, "из народа" проголосуют за ратификацию Беловежских соглашений, и даже не дрогнет ничего.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})