Позволь мне любить тебя - Бриттни Шахин

— Я думала, ты с папой, глупышка?

— Энцо! — воскликнула Мария, когда я шел за Киарой, и я повернулся, чтобы увидеть, как она выходит из ванной в одних черных джинсах и кружевном лифчике, а ее грудь пытается вырваться из этой чертовой штуки. Бл*дь. — Киара пролила на меня свой сок, пока я собиралась. Я не слышала, как ты звонил, извини.

— Собираешься на свидание? — Я разочарованно вздохнул, снова напрягаясь от того, что она надела такой сексуальный бюстгальтер для свидания. Значит ли это, что она надеялась, что кто-то его увидит?

Мария удивленно подняла брови.

— Кто тебе сказал?

— Может быть, прикроешься перед разговором? — Я хмыкнул, мой голос был немного резковат, но она испытывала мое терпение.

Она не стала прижимать руки к груди, чтобы скрыть свое тело, когда подошла ко мне, и по ее красным губам скользнула очаровательная улыбка.

— Мария, — прошипел я и, повернувшись, потянулся к Киаре.

Я случайно видел Марию в лифчике дважды, когда она была замужем. Этот случай был самым запоминающимся, так как сейчас она была не замужем, и мне не пришлось испытывать чувство вины за то, что я разглядывал грудь жены другого мужчины. Конечно, ее муж был мудаком, поэтому я никогда не чувствовал себя так уж плохо, когда видел ее в лифчике. Я только расстроился, что не могу провести подушечкой большого пальца по нижней стороне ее груди, прежде чем зажать сосок между зубами.

Киара обхватила мои щеки и прильнула к ним губами, и мое сердце упало, как всегда, когда она восклицала:

— Па-па.

Я бы хотел, милая. Я вздохнул и посмотрел в лицо надвигающейся буре. Моя Мария. И она всегда была моей, даже когда была с Томасом. Она владела моим разумом, сердцем и душой. Моим всем, бл*дь. Я просто не мог быть с ней по причинам, которые не знал, как объяснить.

— Она называла тебя так раньше? — Мария вопросительно подняла брови идеальной формы, застегивая шелковистую золотистую блузку, к счастью, скрывающую ее грудь, прежде чем Киара увидела, как я теряю контроль над собой.

Я снова посмотрел на Киару и попытался заговорить, но она продолжала сжимать мои губы, поэтому я кивнул в ответ. Несколько раз.

Мария удалилась в ванную, предположительно, чтобы закончить собираться. А я разглядывал ее очаровательную дочь, откидывая с лица темные волосы Киары длиной до плеч. У нее была такая же темная масса вьющихся волос, как и у Марии, но у Марии они часто были более волнистыми. Однако ее бывший заставлял ее выпрямлять их и…

Я сел на кровать, пытаясь отбросить злость на отца Киары за то, что он оказался таким ужасным человеком. Но темная, дерьмовая сторона меня втайне радовалась, что он не стал мужем года. Потому что если бы он стал им, то сейчас был бы с Марией. И Алессандро был прав: мой самоконтроль имел свои пределы. Может быть, Мария и была замужем, когда я переехал сюда, но ее глаза и то, как она всегда смотрела на меня, выдавали ее тайну. Ее глаза были не просто окном в ее душу. Они были зеркалом моих собственных мыслей и желаний.

И, черт возьми, я не просто хотел эту женщину, я жаждал ее. Нуждался в ней, как огонь в кислороде. Но если бы она была у меня, я бы сделал то, что огонь делает лучше всего — опустошил бы и поглотил ее. А потом я разрушил бы ее жизнь, потому что разрушать жизни — это то, в чем я был хорош. И именно поэтому я так упорно не хотел уступать тому, чего мы оба так отчаянно жаждали, даже несмотря на то, что она теперь была одинока.

Но Алессандро был прав: я едва пережил ее отношения с Томасом. Как же я справлюсь с кем-то новым?

— Я сумасшедший, да? — спросил я Киару мягким голосом, держа ее за маленькие пальчики, и она хихикнула в ответ, как бы говоря: Да, ты сумасшедший. Я качал ее на ноге вверх-вниз, как, я знал, она любит, когда Мария открыла дверь в ванную.

Она сложила руки на груди и облокотилась на дверную коробку, и я воспользовался моментом, чтобы рассмотреть ее. Ее волосы были похожи на шелковистые волны, которые заканчивались чуть ниже талии. Она не была ни высокой, ни маленькой — примерно пять футов шесть дюймов4, но в своих туфлях на каблуках она была достаточно высокой, и если бы я сжал ее густые волосы в кулак и потянул, то смог бы без особых усилий поймать ее губы своими.

Ее светло-карие глаза и длинные ресницы под темными бровями всегда производили на меня впечатление. И я чувствовал, как ее взгляд пронзает меня, поэтому я уделил ей все свое внимание, стараясь не представлять ее стоящей на коленях и смотрящей на меня сквозь прикрытые ресницами глаза.

— Ты занимался спортом, когда я написала тебе? — Я на мгновение потерял из виду ее карие радужки, когда она смотрела на Киару, прыгающую на моем бедре.

— Да, я занимался с Райаном. Мы как раз заканчивали.

— Значит, это он рассказал тебе о моем сегодняшнем свидании?

Я кивнул, и эта новость заставила ее выпрямиться, опустить руки по бокам, пока она пересекала комнату, словно деликатно переступая невидимую черту, которую я всеми силами старался сохранить между нами.

«Никогда больше не предлагай мне себя», — вспомнил я свои слова, сказанные ей шесть лет назад, и я имел в виду каждое из них. Если она хотела счастливой жизни, не запятнанной таким, как я, то лучше ей никогда не позволять мне трахать ее. Потому что я также был уверен в том, что сказал ей три недели назад: если она когда-нибудь станет моей, то у нее не будет ни единого шанса быть с кем-то еще.

— Я думал, она останется сегодня с Томасом? — Я переключил свое внимание на проблему — она с кем-то встречается. — Что случилось?

— У него появились дела на работе, поэтому он меня кинул. — Она нахмурилась. — Я надеялась, что ты присмотришь за Киарой. — При этих словах она забрала ее у меня.

— Ты просишь меня присмотреть за ней, пока ты на свидании? — Я медленно встал и понял, что ошибся, я все еще возвышался над ней, даже когда она на каблуках. — Прошло всего пять недель с тех пор, как ты развелась, может, тебе стоит подождать?

Она подняла на меня глаза, упрямо подняв подбородок.

— Ко мне уже